Джек Хиггинс - Сольная партия Страница 22

– Отлично, – бросил Морган. – Значит, у меня есть шанс добраться до него. – Он взглянул на часы. – Мне пора. На сегодняшний вечер у меня назначена встреча в Лондоне.

Возвращаясь к „порше", Кэтрин спросила:

– Что вы собираетесь делать теперь? Ведь оборвалась единственная нить…

– Нет, – ответил он. – Остается пистолет, из которого стреляли в Кохена. Может, мне удастся выловить его происхождение.

– Вы считаете, у вас есть шанс?

– В Белфасте существует один человек, который, возможно, в состоянии помочь. Надо попытаться. – Кэтрин Рили села в машину. Морган захлопнул за ней дверцу, обошел автомобиль и занял место за рулем. – Смогу я вас увидеть, когда вернусь?

Она удивилась мгновенно вырвавшемуся у нее ответу:

– Да, если хотите.

– Не хотел бы, так и не спрашивал, верно?

Компания „Ваша безопасность" располагалась в маленьком тупике неподалеку от Грейт Портлэнд-стрит. Часы показывали начало восьмого, когда Морган, взбежав по ступенькам, взялся за ручку двери с надписью „Дирекция". Замок оказался заперт, но сквозь щели пробивался свет. Он нажал кнопку звонка и подождал. За матовым стеклом мелькнула тень, и дверь распахнулась.

Пятидесятилетний Джон Келсо выглядел не более чем на сорок, несмотря на плотно стриженные седые волосы. При одном взгляде на него, высокого, загорелого и крепкого, становилось ясно: случаются ситуации, когда такого человека следует избегать, зато в других на него можно смело положиться. Двадцать пять лет он отдал армии – сперва шотландской гвардии, затем парашютному полку, и в течение пяти лет служил старшим сержантом у Моргана.

– Привет, Джок, – коротко поздоровался полковник, входя в комнату. – Как идут дела по обеспечению безопасности граждан?

Келсо проводил бывшего командира в кабинет, маленький и аккуратный, в котором ничего не было, кроме тщательно прибранного стола, зеленых полок для бумаг и кошмы на стене. Именно здесь осуществлялась деятельность фирмы. Отсюда отправлялись наемники в Конго, Судан, Оман и на прочие маленькие грязные войны, ибо Джок Келсо торговал смертью. И знал это. Морган знал тоже.

Джок разлил виски по бумажным стаканчикам.

– Я слышал о вашей беде, полковник. Сожалею.

– Мне нужен убийца – тот самый пресловутый Критянин, – отозвался Морган.

– Я все для вас сделаю, вы же знаете.

– Хорошо. Есть след. Может, он и приведет куда-нибудь, а может, и нет, но, чтобы это выяснить, надо вернуться в Белфаст.

– В штатском? – мрачно спросил Джок. – Если вы попадете к ним в лапы, полковник, живым вам от них не вырваться.

– Свяжись с О'Хаганом, – продолжал Морган. – Передай, что, начиная с завтрашнего дня, я живу в гостинице „Европа" в Белфасте. Скажи, что мне надо с ним увидеться. Сделаешь?

– Да, – кивнул Келсо. – Если хотите.

– Хочу, Джок, и очень. Как живешь после смерти жены?

– Нормально. Дочь Эми все еще со мной и прекрасно обо мне заботится.

– Ей сейчас, по моим подсчетам, около двадцати, не так ли? У нее есть жених?

– Что она, дура, что ли? – засмеялся Келсо. – У нее есть голова на плечах. Завела свое дело. Торгует цветами. Процветает, особенно хорошо идет доставка товара на дом. Удивительно, как быстро они растут. Вчера еще ребенок, и вдруг…

Он осекся со смущенным видом. Морган, вздрогнув, опустошил бумажный стаканчик.

– Как холодно сегодня. Наверное, старею.

– В Корее случалось и похолоднее, полковник.

– Верно, – тихо промолвил Морган. – С теми днями ничто не сравнится. Когда вернусь, дам тебе знать.

Келсо дождался, пока шаги на лестнице стихнут, потом снял телефонную трубку и вызвал такси.

Двадцать минут спустя машина доставила его к „Арфе Эрина", пивнушке на Портобелло-роуд, где, как явствовало из названия, любили собираться лондонские ирландцы.

У стойки бара толпился народ. Старик в углу пел и аккомпанировал себе на концертино знаменитую ирландскую балладу „Храбрый Роберт Эммерт". Когда Келсо вошел, присутствовавшие как раз подхватили припев:

Меня поставят у стены и приговор зачтут.Мятежнику, врагу страны, пощады не дадут.Но я друзей не предавал, и честен был путь мой.Героем я при жизни стал, и в смерти я – герой.

Сопровождаемый неприветливыми взглядами, Келсо протиснулся к двери из матового стекла, украшенной табличкой „Уютный уголок". За ней в тесном помещении сидели вокруг маленького столика трое мужчин и играли в вист.

Расположившегося лицом к двери гиганта звали Патрик Мерфи. Он являлся лондонским представителем Шин фейн, политической партии ИРА.

– Джок? – воскликнул Мерфи.

– Важное дело, – объявил Келсо.

Мерфи кивнул. Его компаньоны встали и вышли.

– Итак?

– У меня информация для О'Хагана.

– Какого такого О'Хагана?

– Не надо играть со мной в игрушки, Пэтси, мы слишком долго служили бок о бок. Передай О'Хагану, что, начиная с завтрашнего дня, Аза Морган будет жить в „Европе" и что он хочет встретиться с ним как можно скорее по личному делу.

– Какого рода личное дело?

– Они обсудят его при встрече.

Келсо открыл дверь, пробился через толпу и вернулся к ожидавшему его такси. Когда машина тронулась, он вытер выступивший на лбу пот.

Мерфи некоторое время сидел, погрузившись в задумчивость, затем подошел к бару, позвал хозяйку и протянул ей пару фунтовых банкнот.

– Разменяй их по десять пенсов, Нора, душечка. Я хочу позвонить в Белфаст.

– Конечно. Можешь воспользоваться моим телефоном.

– Не сейчас. Мало ли кто может подслушать.

Хозяйка пожала плечами и насыпала Мерфи в ладонь серебра. Он вышел через боковую дверь и направился к телефону-автомату на углу.

На следующее утро, сразу после девяти, в дверь кабинета Кэтрин Рили постучали. Она подняла глаза и увидела Микали.

– Когда ты приехал?

– Прилетел сегодня утром на подержанной „Сессне", которую недавно купил. У меня образовалась парочка свободных дней перед концертами в Париже, Берлине и Риме. Потом я собирался пожить какое-то время на Гидре. Ты можешь освободиться?

– Не знаю, – ответила Кэтрин уже в его объятиях и сгорая от желания, которое никогда не угасало в ней в его присутствии. – В нынешнем семестре у меня завал работы.

– Ну ладно. Тогда как насчет сегодняшнего утра? Если будешь себя хорошо вести, я позволю тебе сесть за штурвал.

– Я летаю лучше тебя, Джон Микали, и ты это отлично знаешь, – парировала она, ибо, помимо всего прочего, их роднила еще и общая страсть к небу. – Только дай мне десять минут, чтобы переодеться.

– Пять. – Микали присел на стол и закурил сигарету в ожидании, когда Кэтрин вернется из спальни. – Значит, ты много работала на этой неделе. Чем занималась?

– Тем же, чем всегда, – отозвалась она из другой комнаты. – Вчера, к примеру, пришлось повидаться с той девушкой, Гофман, хотя и при довольно странных обстоятельствах.

– В самом деле? – Микали подошел к двери и прислонился к косяку. – Расскажи.

Когда они направились к машине, Джон извинился, под пустяковым предлогом вернулся в колледж и из первого попавшегося автомата позвонил в Париж.

Девиль снял трубку, и Микали быстро заговорил:

– Помните того типа Моргана? Мне нужна информация о нем. Абсолютно вся, в том числе фотография. Могут ваши люди в Лондоне предоставить мне то, что я хочу?

– Разумеется. Заберете бумаги в своем лондонском почтовом ящике сегодня вечером после семи. Если я правильно понял, у вас возникли проблемы?

– Он приходил к немке. Ничего не добился. Теперь, насколько я знаю, улетел в Ольстер, надеется выйти на след инструмента.

Девиль усмехнулся.

– Он разрабатывает пустышку. Его ждет тупик.

– Конечно, – согласился Микали. – Но все равно надо быть во всеоружии. Постараюсь держать вас в курсе событий.

7

Двенадцатиэтажный отель „Европа" в Белфасте возвышается над железнодорожной станцией на улице Грейт Виктория. Со дня открытия в 1971 году боевики ИРА более двадцати пяти раз пытались взорвать его.

Эта занимательная статистика пришла в голову Моргану, когда он стоял у окна своего номера на четвертом этаже и смотрел вниз на автобусную остановку и на протестантскую твердыню – район Сэнди Роу.

Холодный восточный ветер задувал со стороны Белфастского залива, разнося капли дождя по улицам полуразрушенного города. Разочарование и нетерпение терзали Моргана. Он жил здесь уже второй день, и до сих пор ничего не произошло.

Он не выходил из отеля и покидал свой номер только затем, чтобы спуститься в обеденный зал или бар. Почти все ночи он провел, сидя в темноте у окна и слушая, как тишину то тут, то там прорывают взрывы бомб и треск выстрелов.

Его беспокоило то, что уже наступила пятница, и менее чем через сорок восемь часов, в 4 утра, в понедельник, 31 июля, начнется операция „Моторист", крупнейшая для британской армии со времен Суэца. Она заключалось в запланированном вторжении в так называемые „закрытые" районы Белфаста и Лондондерри, полностью контролируемые ИРА. Едва операция начнется, О'Хаган, бесспорно, уйдет глубоко в подполье, возможно, даже скроется на юг, в Республику Ирландия.