Екатерина Шварцбраун - Куда убегает ваш утренний кофе? Страница 23

«Как становится понятно из сообщений ангелов, Келли был предоставлен дар „второго зрения“ исключительно для того, чтобы он мог помогать Ди в деле получении енохианской магии.» Ангелы даже допускали подозрения Келли в их адрес и его устные злые высказывания по их поводу. Они сообщили Келли тайны нескольких магических систем несмотря на то, что тот не переваривал их и считал обманщиками. Настоящие маги держали духов на коротком поводке. Не духи приказывали им, но они приказывали духам. О чем и предупреждают трактаты в первую очередь: маг должен быть хозяином положения, он прежде всего должен добиться покорности вызванного духа. Это хороший способ остаться в здравом уме — как Келли, который так и не поверил ни единому слову, которые ему диктовали ангелы.

Анна Остапчук рассказывает в послесловии к собранию гримуаров Кроули про современных ученых, исследователей магии, перфекционистов, готовившихся к вызову духа одного могущественного герцога в течение полугода. Они выпилили из фанеры круг три с половиной метра в диаметре. Они освятили все инструменты. Также выпилили и треугольник. Привинтили намертво болтами алтарь и круг к полу, опасаясь полтергейста. После многочисленных неудавшихся попыток вызова герцога по пятницам им пришло в голову изготовить ещё и маленькую жаровню с серой, чтобы приманить демона привычной ему атмосферой. В конце концов однажды их труды увенчались успехом: демон обратился к ним. Он воскликнул наводящим ужас голосом: ИДИОТЫ!

Это ещё не всё. Ещё месяцев через пять они услышали другое обращение герцога.

Он сказал: «УЧИ СЛОВА!».

10. Как мне явился ангел

«— Если мы убеждены, что мы знаем абсолютную истину о метафизических вещах, это значит не что иное, как то, что архетипические образы овладели нашими мышлением и чувством до такой степени, что они утратили свое качество функций, находящихся в нашем распоряжении».

Какая наглость со стороны ангелов!

Через две недели был мой день рождения. Вечеринку устраивал деликатнейший Эпс, эстет и радужный космонавт. Он был в курсе военных действий, так что несколько опешил, когда, выныривая из очередной драпировки, которыми был завешен клуб, наткнулся на меня и АЧ. По виду было непонятно, кто из нас кого тащит за собой.

Я была в крайне взвинченном состоянии, ожидая гостей — жутко боялась, что АЧ не придет, и не могла поверить, что придет. В любом случае я собиралась делать вид, что мне это совершенно всё равно. Когда я его наконец-то увидела, то закричала: «Ты пришел!» и кинулась в его объятия. Он меня поймал, и, удерживая улыбку, стал внимательно изучать. «Ты счастлива?» — спросил он. Да, оказалось, что правду говорить легко и приятно.

Я тут же потащила его раскуриваться. Друзья, кому было обещано, толпой влезли в сортир. От двери вверх уходили крутые ступени, а унитаз возвышался под самым потолком, как трон. Сгрудившись внизу, все то и дело задевали друг друга. «Этот самый сортир я рекомендовала ЮФ, — несла я, чтобы скрыть смущение, — потому что он царский. Сидя там наверху чувствуешь себя королевой.» Было очень неловко, хотя АЧ ничего не делал, только смотрел на всех. Публика, раскурившись, немедленно сдулась. АЧ не спешил. Я посмотрелась в зеркало вместе с ним. Спросила — «Ну как?» «К сожалению никак! На меня трава не действует.» «А зачем ты тогда?» «Ну ты же так хотела со мной покурить!» «А на меня — действует! Ты не уйдешь? Пожалуйста, не уходи!» «Не уйду, не бойся» «Если бы ты не пришел, я бы наверно сдохла!» «Вот я и пришел» «Но почему — почему ты ко мне пришел?» «Меня послали» «Зачем?» (Смеющееся лицо) «С особым заданием» «Спасти меня?» «Вот, ты уже сама догадалась» «Или научить тайнам?» «Всё, что захочешь» «Будет всё, что я захочу?» «Да» «И всё будет хорошо?» «Это вряд ли. Скорее всего, всё кончится плохо.» «И что тогда?» «Ничего не получится. Я умру.» «Но я не хочу, чтобы ты умер!» «Значит, сделай так, чтобы не умер!»

Мы, оказывается, сидим рядом с танцполом. Дикий грохот. Я чувствую, что очень устала, и, тяжело вздохнув, кладу голову ему на колени. Он тихо выдыхает.

Какое-то время мы молчим, потом я спрашиваю, волнуясь: «А как же ЕП?!» «Он счастлив сейчас через меня» — очень сердечно отвечает он — «Как хорошо!.. А он — человек?» «Нет, он — не человек» — отвечает АЧ. «Я тоже — не человек».

«А МН?» «А МН — просто очень хороший человек.» «Я так и думала!» «Но в стране мертвых она совсем пропадет. Ей надо возвращаться домой.» «Так скажи ей, чтобы возвращалась!» «Бесполезно…».

Внезапно я сажусь и хватаю его за руки: «А ребенок! Главное — ребенок! Спаси его! Пожалуйста!» «Какого ребенка?» «Моего! Я тебя очень прошу! Сейчас, погоди!» — Я кидаюсь на поиски своего юного бойфренда Д., о котором до этого совершенно забыла. Он что-то не рад меня видеть, но я не обращаю внимания. «Пойдем, надо поговорить,» — я тащу его за собой. «Пойдем на улицу раскуримся, жди меня у выхода.» Он, поворчав, уступает. Я бегу за АЧ, зову его с собой. Мы курим втроем. Все молчат. АЧ с любопытством поглядывает на Д. Д. смотрит волком. Наконец, я говорю: «Вот — видишь?» Хватаю Д. за плечи и поворачиваю к АЧ. «Это — ребенок! Пожалуйста спаси его! Скажи, что есть надежда!» Д. вырывается, кричит, что я совсем сдурела, и, чертыхаясь, уходит. «Ну что же..» — задумчиво говорит АЧ — «Действительно, в тексте упоминается какой-то ребенок…» Я понимаю, о каком тексте он говорит — мать Исида сообщает ребенку Гору тайны, которые ей открыли ангелы. «Ты — это я, а я — это ты». Я горячо благодарю. «Теперь я спокойна! Больше ничего мне не надо!»

«А ещё» — говорю я, стесняясь, «Ещё я хочу знаешь что — чтобы такой пароход — белый-белый! Чтобы был такой белый-белый пароход! Ладно?» «Ладно», — снисходительно отвечает он.

Потом, оказывается, мы уже давно сидим, крепко обнявшись, в баре. «Как же я могу тебе нравится» — спрашиваю я — «если у меня на коже — смотри — рытвины от прыщей?» «А я не люблю совершенно гладких женщин. Мне нравятся шероховатые.» «А когда мы сейчас целовались, я слышала, как кто-то сказал: „Она опасная соблазнительница!“» «Это про тебя!» «Да я уже верю! Вон за тем столом, смотри, сидит Гребенщиков! Только старый, но это ничего. Надо его спросить про бессмертную душу…. эй, Борис Борисович! — АЧ дергает меня вниз: „Стой! Сядь и молчи! Что же ты — сразу рвешься на крест! Успеешь ещё…“»

Потом мы уже на танцполе, и со звуком что-то странное происходит — он такой низкий, что уже не слышен, но пол с людьми встает дыбом, плоскости вокруг вспучиваются и поднимаются, толпа начинает исчезать — и кажется — ещё немного и порядок вещей окончательно сломается, его просто сплющит, и мы трахнемся наконец. Но тут неожиданно наступает утро. АЧ, напоследок прижимая меня к себе, говорит: «Ты меня так обнимаешь, как будто прощаешься навсегда. Не убивайся так сильно, а то со мной действительно что-нибудь случится.»

Он уходит и всё становится обыкновенным — таким же, как всегда. Мы с Д. привычно едем домой и дома делаем привычные дела. Всё необыкновенное как будто завешено пеленой. Мне кажется, что я почти ничего не помню. Я узнала и забыла, кто такой АЧ на самом деле.

Конец первого психотического эпизода.

Когда я, значительно позже, пыталась описать, что тогда произошло, то сказала что «видела ангела». Это было художественное преувеличение, но я не знала, как дать почувствовать, что произошло нечто совершенно необычайное. На мысль об ангеле меня натолкнул текст «Исида-прорицательница — своему сыну Гору» — который АЧ процитировал как мои истинные слова. Этот текст постоянно крутился у меня на бэкграунде, после того, как я его прочитала. Я никак не могла представить, что значат эти образы — сходящих ангелов, горящих желанием, с сосудами на голове. После психотического эпизода я смогла себе это представить. Я обкурилась и впала в экзальтацию. Каждое слово АЧ я воспринимала буквально, как абсолютную истину. Я чувствовала полное доверие ко всему, что он говорит и делает. Он сказал, что он — не человек! Я так поняла, что он послан ко мне с миссией спасти меня, и ради этого стал человеком. То есть родился, учился в школе, в институте и так далее до сегодняшнего дня. И теперь, если он не сможет спасти меня и спастись сам — он просто умрет, как обычный человек. Что-то вроде «русалочки» наоборот. Ещё было такое ощущение — что никого, кроме него в мире не существует. Он как бы вобрал в себя всё многообразие, вместо одного из обычных людей стал кем-то могущественным, огромным, необычайным, всеми людьми сразу. То, что он пришел ко мне, означало, что всё плохое осталось позади, со мной случилось невероятное, удивительное счастье. Я чувствовала, что теперь узнаю ответы на все мучавшие меня вопросы, потому что он обладал каким-то сверхъестественным Знанием о природе вещей и о законах мироздания. Словом, я видела перед собой по крайней мере архетипический образ возлюбленного и отца. Юнг пишет о мана-персоне, которую наделяет могуществом наше бессознательное. Мана-персона — это волшебник, колдун, маг. Он обладает сверхъестественной силой — так было и в моем случае. Я делегировала ему сверхъестественную силу. Раньше у меня не было такого опыта — мне ещё не приходилось иметь дело со сверхъестественными существами, я даже не могла до этого случая представить себе, что это такое.