Алексей Сухаренко - Антихрист и Русский царь Страница 23

Вообще Дроздова тошнило от его гламурности: мускулистое тело, обтягивающий костюм, безцветный лак на ногтях. Лейтенант был сынком заместителя министра обороны России и поэтому летел с ним на это ответственное задание, после которого наверняка получит внеочередное звание. Его карьерная история уже наверняка расписана папашей и влиятельными друзьями министра обороны. Дроздов понимал, что этот метросексуал вполне может стать руководителем своего сегодняшнего начальника, потому и гонял нещадно, таким образом компенсируя отрицательные эмоции. В отличие от Дроздова и его подчинённого Михаил Георгиевич Романов был полностью погружён в тревожную ситуацию с матерью. Сразу по приезде он намеревался поехать к ней домой и очень надеялся, что увидит её там. Скрепя сердце он допускал, что мама заболела и находится в одном из лондонских госпиталей. Это можно было бы выяснить достаточно быстро. О худшем он старался не думать.

Лондон встречал моросящим дождиком.

Пройдя пограничный контроль, все трое направились к выходу из аэропорта. Дроздов с удовлетворением отметил, как из таможенной зоны вышли несколько человек в строгих костюмах и на почтительном расстоянии сопровождали гостей из России.

— Наши коллеги, — шепнул подполковник своему малоопытному подчинённому. — Уже нас ведут.

Всё шло точно, как по часам. Не успели они выйти и поднять руку, как рядом с ними притормозила машина, и усатый водитель в строгом сером костюме услужливо выбежал открывать дверь и пристраивать багаж пассажиров.

— Сразу, как только тронемся, сделай укол, — прозвучала очередная инструкция Дроздова.

— Какой укол? Кому? — не понял Кручинин, который уже собирался сесть на заднее сиденье.

Дроздов сверкнул глазами на лейтенанта, а затем — с опаской — на Романова. Тот уже сидел в такси и не слышал этого разговора. Подполковник прикрыл дверцу авто.

— Ты что, лейтенант, под трибунал захотел? — Начальник не кричал только потому, что не хотел разоблачения. — Если ты сорвёшь задание, тебе и твой папа не поможет. Ну-ка, повтори свою задачу.

— Я чего-то разнервничался, — смутился Кручинин, покрываясь испариной. — Со мной такое бывает. С детства, когда я ударился головой в танке. Меня туда с собой отец взял на войсковые учения. Сотрясение было сильное.

— Почему скрыл от медкомиссии, когда в Академию ФСБ поступал? — не зная зачем, спросил Дроздов. — Ты что, не помнишь, что должен сделать инъекцию сопровождаемому объекту?

— Нет, — сокрушённо выдавил напарник.

— Посмотри во внутреннем кармане, там у тебя должен быть шприц с психотропом, — уже начал нервничать начальник.

— Да, есть, — подтвердил Кручинин, запустив руку в карман пиджака.

— Сейчас садимся, и сразу втыкай ему в плечо, — предупредил его суровым тоном Дроздов, — и смотри у меня.

— Наконец-то, а то я уже начал думать, что-то произошло, — произнёс Романов, как только два офицера сопровождения сели на заднее сиденье салона.

Он дал сигнал водителю, и машина тронулась. Кручинин достал наполненный шприц, снял пластмассовый наконечник, под ироничным взглядом Дроздова стравил воздух, брызнув на спинку переднего пассажирского сиденья, на котором находился ничего не подозревающий Романов. Он долго приноравливался то справа, то слева от себя. Справа мало места, а чтобы уколоть слева, нужно сидеть посередине, поскольку было не с руки. В момент, когда он уже решился колоть, машина вильнула в сторону, совершая дорожный маневр, и иголка шприца воткнулась в сантиметре от плеча в кожаное сиденье. Лейтенант сразу же вытащил шприц, но оказалось, что иголка обломилась.

— Чёрт! — не сдержавшись, хлопнул себя по ноге Дроздов.

— Что случилось? — встревоженно обернулся наследник русского трона.

— Мне нужно выйти и поговорить с водителем, — пояснил багровый от злости подполковник. — Я забыл это сделать в аэропорту, это касается вашей безопасности.

— Может, не надо? — подозрительно посмотрел на взволнованного Дроздова Романов. — Едем же, всё нормально, зачем останавливаться? Время дорого.

— Не могу, служба.

Михаил Георгиевич с удивлением наблюдал за оживлённой беседой, в течение которой Дроздов эмоционально размахивал руками перед своим молодым напарником, словно намеревался влепить ему подзатыльник, тот выглядел как провинившийся школьник. Романову показалось, что и водитель вел себя странно. Позади их машины на обочине остановился автомобиль с тонированными стеклами, Романов заприметил его ещё в аэропорту. Очень подозрительно. Неужели за ними следят? Вполне возможно, ведь Англия всегда была, есть и будет главным врагом православной России. Он подумал, что сопровождение двух сотрудников силового ведомства очень уместно в такой ситуации. Вернулись фээсбэшники совершенно безцеремонно. Открыли пассажирскую дверь и предложили Романову, в целях безопасности, пересесть на заднее сиденье. Как только недоумевающий Михаил Георгиевич переместился назад, к нему с двух сторон подсели сопровождающие.

— Романов Михаил Георгиевич, — официальным тоном произнёс английский водитель, повернувшись к нему лицом, — вы арестованы как враг Великобритании и королевской семьи. Во избежание физического воздействия, прошу вас не сопротивляться аресту и вытянуть руки.

Дроздов достал наручники и защёлкнул на запястьях наследника российской короны. Русскоговорящий англичанин в удовлетворении кивнул, и машина тронулась. Романов оглядел лица своих предателей.

— А как же моя мать? Вы отвезёте меня к ней? — Романов уже догадался, что попал в хорошо расставленную ловушку.

— Насколько мне известно, ваша мать сейчас находится в психиатрической клинике в Скоулиндже. — Дроздов с вызовом смотрел на Романова. — Вам не стоит к ней торопиться.

— Тогда скажите, куда вы меня везёте?

— В одно укромное место. Такой современный Тауэр для ВИП-персон, — подал голос английский представитель. — Там вам предстоит провести несколько очень серьёзных бесед, которые и определят вашу будущность.

Через некоторое время машина подъехала к металлическим воротам большого поместья. Остаток пути ехали через парк, больше похожий на лес. Коттедж был большим и старым, но, судя по видеокамерам, хорошо охраняемым. Не хуже, чем военный объект. Из дома вышли несколько человек крепкого телосложения в повседневной одежде и проводили пленника в комнату, по скудной обстановке и решёткам на окнах более напоминающую камеру. Не успел наследник как следует осмотреться, к нему без стука вошёл Дроздов и попросил подписать бумагу, в которой Романов уведомлял власти России об отказе от российского престола в пользу младшего Виндзора.

— Подпишите, Михаил Георгиевич, — вкрадчивым голосом предложил офицер, — это облегчит вам жизнь и ускорит свидание с мамочкой.

Романов отрицательно покачал головой. Говорить с этим человеком ему было противно.

— Вот я уеду, и тогда с вами церемониться не станут, — пригрозил подполковник. — Поверьте, вам лучше это подписать. Неужели вы хотите своей строптивостью навредить матери?

— Выйди вон отсюда! — едва сдерживаясь, чтобы не броситься на подонка, приказал Романов.

— Хорошо, но я оставлю бумагу, и, если подпишете до моего отъезда, спасёте себе и своей маме жизнь, — он положил бумагу на стол, — поторопитесь, я уезжаю через час.

Дроздов вышел. Наследник поспешно подошёл к оставленному письму и порвал его. Стало немного легче, правда, на минуту, не более, затем он снова осмыслил услышанное. Значит, его жизни угрожает реальная опасность? Что ж, пожалуй, ведь цена его жизни ни много ни мало — российский престол. Оккупационная монархия! Вот к чему стремятся враги России. Не нужно воевать против ядерной державы и порабощать её народ. Всё может сделать один человек, взошедший на русский трон. Антихрист. Романов вспомнил о подарке Президента. Тревожный маячок, вмонтированный в обыкновенный значок. Стоит только поднести палец, сенсор считает капиллярный узор пальца и пошлёт сигнал SOS. Система спутникового слежения моментально установит его место нахождения, и тогда появится надежда на спасение.

Даратэя неприязненно посмотрела на мужа. Восемь лет вместе, а любви нет как нет. Да, её муж — второе лицо в государстве. Да, деньги и власть, всё то, без чего она не могла представить свою жизнь. В избытке. Но ей не хватало главного — чувств. Никаких эмоций. Всё сухо, как на официальном приёме. Даже секс по протоколу. Да и то если она даст мужу стимулирующее средство. Только теперь, когда перед женщиной замаячили перемены, она снова обрела интерес к жизни. Она мечтала видеть своего бывшего любовника на российском престоле вовсе не потому, что рассчитывала на возобновление отношений. Ей просто это льстило, и её женская самооценка поднималась ещё выше. Для неё такое состояние сродни наркотику, стимулирующему к более активной жизни. Их сын воспитывался и жил у её родителей в Америке. Учился в дорогой частной школе и демонстрировал хорошие успехи в учёбе. Руки у женщины были развязаны, и она могла заниматься чем угодно, но ей ничего не хотелось. Проще говоря, она увязла в своих любовных переживаниях. Точнее, в их отсутствии. Она часто впадала в депрессию. Обвиняла в этом своего высокопоставленного мужа, хотя он не относил это на свой счёт и постоянно огрызался. Вот и теперь он сидел за ужином, поглощая третий бокал французского белого вина и брызгая на скатерть устрицами.