Джеймс Тейбор - Заледеневший Страница 23

— Расход топлива на доставку больше того, что будет доставлено. Тащить на санях, конечно, медленнее, но намного дешевле.

Повернув направо, Грейтер двинулся параллельно станции. На Халли было надето обычное нижнее белье, далее — легкие кальсоны, затем — специальные тяжелые рейтузы; поверх — шерстяная рубашка, флисовые штаны и куртка, а также изолирующий комбинезон и особая антарктическая парка, которую здесь называли «красной броней». На ногах — три пары носков, термостельки и унты из кроличьего меха; на руках — тонкие шелковые перчатки, флисовые перчатки, шерстяные варежки и наружные пуховые варежки. Шерстяная шейная манжета, маска для лица; глубокий, плотно затягивающийся вокруг головы, отороченный мехом капюшон, который был опоясан ремешком с закрепленным на нем налобным фонарем. И все-таки пальцы на руках и ногах уже начинали неметь.

Через несколько минут Грейтер остановился. Халли оглянулась через плечо. Станция осталась очень далеко.

— Добро пожаловать в мертвую зону, — объявил Зак. — Здесь установлены радиотелескопы и ловушки для нейтрино и космических лучей. Эта зона простирается на несколько миль от границы станции. В ней не должно быть света и электромагнитных помех.

— А это что?

Девушка указала на нечто, похожее на гигантский посадочный лунный модуль с высокими бункерами с каждой стороны. Бункеры возвышались не меньше, чем на сто футов над основной структурой, с которой соединялись металлическими трубами, отходящими почти от самого верха башен.

— Это действующий «Ледяной куб», — пояснил Грейтер. — Бурильщики проходили по кругу скважины глубиной в одну милю и опускали в них датчики частиц нейтрино. Слева — ангар с оборудованием для погружения, где вы будете работать. Они построили его над створом шахты, которая дошла до воды.

— Радостная новость. — Халли покачала головой. — Эй, тут действительно холодно.

— Мы называем это место «Белой смертью», — со скрытой усмешкой произнес Грейтер. — Она высасывает не кровь, а тепло. Ваш мозг станет первым органом, которому придется это испытать. Вы будете уже наполовину не в себе, когда поймете, что происходит.

Громадный трактор «Катерпиллер Д9» с бульдозерным ножом, мигая белыми, красными и желтыми огнями, с грохотом и скрежетом приблизился к ним справа, направляясь в сторону проложенной во льду дороги. В абсолютно чистом воздухе лучи его сигнальных огней казались копьями, выточенными из кристаллов.

— Бейкон считается здесь лучшим оператором, — сказал Грейтер. — Она не без придури, но эта громадина в ее руках может делать практически то же, что скальпель в руке хирурга.

Бульдозер, находившийся в сотне ярдов справа от них, выдвинулся вперед. Халли видела водителя, которого освещал красный свет, излучаемый приборной панелью. Она несколько раз махнула рукой, но потом поняла, что Рокки может видеть только то, что освещают фары ее бульдозера. Девушка молча смотрела на удалявшуюся машину. Краем сознания она отметила: что-то странное было в позе Бейкон, в том, как ее торс, опоясанный ремнем безопасности, подался вперед, а голова наклонилась вниз, будто женщина дремала, сидя в кабине.

— Мистер Грейтер, мне кажется, что-то случилось с…

— Я вижу.

Он выхватил радиотелефон, затем снова сунул его в карман. Бульдозер, изменив направление, шел прямо на линию красных флажков, ограничивающих опасную зону, — до нее оставалось уже не больше двадцати футов. Машина, подмяв под гусеницы шесты, на которых крепились флажки, продолжала идти вперед. Грейтер на мгновение замер, словно не мог поверить тому, что видели его глаза.

— Держитесь! — закричал он, обращаясь к Халли.

Рывком включив дроссель, он попытался завести мотор. Но, выкрутив рукоятку дросселя слишком сильно, залил карбюратор. Соскочив с сиденья, заработал стартером, снова и снова нажимая на него; однако, чтобы осушить карбюратор и подать искру зажигания в мотор, ему потребовалось не менее полудюжины рывков. Когда снегоход достиг линии, ограниченной красными флажками, бульдозер Бейкон находился уже в сотне футов за этой линией и продолжал двигаться вперед.

— А что там дальше? — выкрикнула Халли.

— Зона за «Старым полюсом». Совершенно неустойчивая поверхность. Не двигайтесь! — заорал Грейтер.

Он спрыгнул вниз и побежал в огороженную флажками зону. Он не пробежал и десяти футов, когда передняя часть бульдозера провалилась вниз. Треск ломающегося льда прозвучал, как ружейный залп.

— Прыгай! — завопила Халли.

Но Бейкон, все еще освещенная красным светом приборной панели, неподвижно сидела, наклонившись вперед и удерживаемая в этом положении ремнем безопасности. Халли, замирая от ужаса, смотрела, как трактор, сияя сигнальными огнями, продолжает проваливаться в расширяющуюся под ним дыру, напоминая терпящий бедствие корабль, нос которого уходит под воду. Вдруг раздался еще более громкий и ужасающий треск, и «Катерпиллер» полностью исчез в образовавшейся под ним дыре. Лед затрещал под ногами Халли. Из-под земли донесся грохот, а затем она услышала треск льда — это бульдозер уходил все глубже и глубже в огромную, расположенную под ним полость. «Настолько огромную, что состав пройдет», — говорил Грейтер.

Луч налобного фонаря начальника станции метался из стороны в сторону, когда он, спотыкаясь, повернул назад, а потом свалился на лед, оказавшись на четвереньках. Трещина открылась между Халли и Грейтером. Лед, на котором он лежал, начал клониться, и вдруг Зак заскользил к обрыву, где только что исчезла Бейкон вместе со своим бульдозером. За секунду до того, как мужчина должен был скрыться в провале, вдруг появилась другая трещина, помельче. Свет налобного фонаря подсказал Грейтеру, что он должен схватиться за нее обеими руками в толстых рукавицах. Огромный пласт льда, на котором лежало его тело, проехал вниз, словно гигантская опускная заслонка, но внезапно остановился, заняв устойчивое вертикальное положение. Все, что открывалось взору Халли, — это яркий свет налобного фонаря Грейтера, заметный из-за края трещины.

Она ринулась к нему и, не добежав пятнадцати футов до того места, где находился Грейтер, бросилась рыбкой на лед, как бейсболист к базе, вытянув голову в нужном направлении. Распластавшись, чтобы давление тела на лед было минимальным, девушка поползла вперед, цепляясь пальцами рук и отталкиваясь пальцами ног. Луч ее налобного фонаря освещал черные рукавицы Грейтера — единственное, что она могла видеть, будучи распластанной на льду.

— Грейтер! — закричала она. — Вы надежно держитесь?

— Вроде бы. — Дыхание у него перехватило, но, судя по звуку голоса, в остальном он не пострадал. — Я выдолбил упоры для ног, но они могут соскользнуть в любую секунду.

— А вы не знаете, какая там глубина?

— Нет. И даже не хочу смотреть вниз.

«Должно быть, футов сто, — подумала Халли. — А может, и тысяча».

— Я поползу вперед и постараюсь схватить вас за запястья.

— Вы что, рехнулись? Да я же утащу вас с собой вниз! Отползайте назад и ждите, когда подойдут люди с веревками.

— Да мы не можем ждать! Или у вас ослабнут руки, или лед обломится. А люди даже не подозревают о том, что здесь происходит. Радио ведь у вас.

Халли знала, что для спасения попавших в подземные полости необходимо иметь площадку или хотя бы место для страховки и веревки с системой блоков, облегчающих подъем, но сейчас всего этого нет, как и нет времени на то, чтобы доставить сюда все необходимое. А что оставалось делать? Оставить этого мужчину висеть до тех пор, пока он не свалится вниз? Действуя в основном правой рукой, Халли продвинулась еще на несколько дюймов вперед и осторожно сомкнула пальцы вокруг его левого запястья. Двое перчаток и варежки лишали возможности нормально ухватиться, но основание большого пальца Грейтера и основание кисти служили дополнительными точками опоры, помогая девушке удерживать его. Повторив совершенное ранее движение, она точно так же ухватила левой рукой его правое запястье.

— Порядок. Двигайтесь вперед и попытайтесь найти опору для ног чуть повыше.

Халли почувствовала, как ее левую руку потянуло вниз: он поднял правую ногу и начал пробивать носком башмака новую опору.

— Хорошо, вроде бы лед поддается. — Он ударил ногой еще раз. — Поддается!

Она почувствовала, что Грейтер встал на обе ноги, медленно и мягко; пусть и ненадежная, опора для носка его правого башмака все-таки дала ему возможность повторить это же движение левой ногой, в результате чего он выиграл почти фут. Халли могла отслеживать его перемещение: подошвы башмаков поднимались при каждом шаге на полдюйма, входя в пробиваемые им углубления. Его спасала только экстремальная температура. При таком холоде количество тепла, выделяемого при трении, не хватало для того, чтобы поверхность льда становилась скользкой. Сейчас она напоминала наждачную бумагу.