Евгений Сивков - Советник Страница 23

Стас набрал лондонский номер Зенона.

– Слушай, шаман телевизионный, чудище ты эдакое. Хочу обговорить с тобой условия капитуляции. Во-первых, на мне будут надеты тёмные очки. И, во-вторых, рекламный текст не должен содержать неприличных и оскорбительных выражений. А беркута подбери самого смирного, чтобы он мне костюм не загадил. А то знаю я птичек с твоей голубятни!

– Не возражаю. На какие только уступки не пойдёшь ради старинного друга! – раскатисто хохотал на том конце провода Зенон.

Глава 18. Аудиторские войны

Все войны начинаются из-за денег. Мировая история знает лишь одно исключение из этого непререкаемого правила. В 1969 году между двумя банановыми республиками Центральной Америки началась война, поводом для которой стали итоги футбольного матча между сборными этих стран. Боевые действия велись целых 100 часов, а затем прекратились ввиду полного истощения запасов топлива для военной техники. Так что этот конфликт в целом подтвердил правило. Футбольная война началась не из-за денег, а вот закончилась она ввиду их нехватки. Неприязненные отношения между Стасом Савельевым и Майком Сноупсом в конечном итоге переросли в агрессивные действия. Из-за денег, разумеется.

«Опять эта свинья визгучая разбуторилась, колотить её в подмышку!» – советник президента вспомнил вдруг свою бабушку, которая находилась в очень своеобразных отношениях с русским языком и, описывая конфликты со своей закадычной врагиней бабой Дуней, выдавала иногда потрясающие лингвистические перлы. Бабушкино выражение пришло Стасу на ум во время телефонного разговора с Майком Сноупсом. Странная ассоциация, возникшая в его мозгу, была связана с интересным отношением бабули к иностранцам. Ещё совсем маленьким, Стас вместе с бабой Глашей наблюдал по телевизору за историческим событием – совместным полётом советских космонавтов и американских астронавтов на пристыкованных друг к другу кораблях «Союз» и «Аполлон». Бабушка, водрузив на нос очки, чьи дужки были заботливо обмотаны несколькими слоями изоленты, внимательно следила за ходом выдающейся эпопеи. Выключив старенький чёрно-белый телевизор, стоявший в летней кухне её деревенского домика (там был самый уверенный приём телепередач), она сняла очки, заботливо завернула их в чистую тряпицу, а потом сообщила внуку: «Ох, и хитрющие эти мистеры-твистеры! Ох, и хитрющие! Нашему Леонову надо ухо востро держать!» Лопоухий Стасик, только этой осенью собирающийся в школу, непонимающе уставился на бабулю. Он знал, что баба Глаша всегда делает вполне обоснованные выводы даже из самых причудливых своих умозаключений. Но перед этим она обязательно сделает многозначительную паузу.

– А зачем они такие хитрющие? – не дожидаясь этой паузы, спросил мальчуган.

– А ты, голубчик, послушай, как они говорят! Ни слова ведь не поймёшь! Как будто человеческого языка не разумеют, знай себе лопочут, словно горячую картошку жуют!

– Да будет тебе, мам! – возразила Стасова мать, присутствовавшая при разговоре. – Они же по-английски говорят, да ещё с американским произношением. Как же ты их без переводчика понять сможешь?

– Ладно тебе! Вот вырастила простодырую! Чё ни скажут – всему верит. Да они в русском не хуже нас с тобой кумекают, тока прикидываются и балаболят не по-нашему, чтоб головы мужикам задурманить.

Дочка, хотя и привыкла к упрямству своей матери, в очередной раз поддалась на старушечью провокацию и просто задохнулась от возмущенного изумления.

– Что ты такое говоришь, мама! Как они могут по-русски говорить. Они же американцы, у них родной язык – английский!

– Я, чай, жизнь не хуже тебя знаю, – надулась баба Глаша. – Все они одним миром мазаны. Вон у нас – Юсупка татарин, колбасой в сельпо торгует! Как скажешь ему, что недовес на сто грамм, так он сразу по-своему калякать начинает: «Алла-балла-шишьен сегейн». А как Любку вдовую в подсобку тащить – так соловьём заливается. И всё по-русски! Американцы твои ничем его не лучше. Одно слово – нехристи.

Но тут бабушка задумалась.

– А вообще-то, их, убогих, пожалеть надо! Они ж, дураки нерусские, будто дети. Простых вещей, поди, не понимают. Да и как ты нормальным человеком вырастешь, если тебя с детства всякими консервами кормят. А борщеца доброго и понюхать не дают!

На том дискуссия и завершилась.

Сноупс говорил с русскими коллегами исключительно по-английски. Но по тому, как злобно щурились глаза, когда кто-то из подчинённых Савельева позволял при американце вставить острое словцо в его адрес, Стас сделал вывод, что сотрудник PW перед приездом в Россию основательно изучил язык, на котором изъясняются аборигены.

«Всё-таки права была бабуля: по-нашему понимает, а лопочет по-своему!» – подумал Стас, рассеянно слушая гневные излияния Сноупса. Он поймал себя на том, что в полном соответствии с заветами бабы Глаши жалеет бедолагу иностранца. Приехать в чужую страну, окунуться в абсолютно непонятную культуру. Даже «борщец добрый» среднестатистическому американцу может показаться малосъедобной экзотикой. «Страдалец ты нерусский! Что уж тут поделаешь, сунулся к нам этаким Сноупсом – получишь по полной программе. Скидок на заморское происхождение делать тебе не станем. Бизнес есть бизнес. Ничего личного», – принял решение Савельев.

– Ваши сотрудники, господин Савельев, настоящие саботажники, – «визгучие» нотки в голосе американца слышались всё более отчётливо. – Ваш любимый Сталин за подобные вещи таких работников отправил бы в недра ГУЛАГа!

«Опаньки! Америкос Сталина поминает! Значит, про свои демократические принципы он уже думать забыл. Видимо, мои ребята ему совсем поперёк горла встали», – отметил про себя Стас.

– Разберитесь со своими аудиторами! Немедленно! – Сноупс так орал, что его собеседник вынужден был отодвинуть телефонную трубку на безопасное для слуха расстояние. Но иногда американец, видимо, сдерживая себя, переходил на зловещий полушёпот. – Иначе я доложу о сложившейся ситуации своему руководству – и вас вымажут в дёгте, обваляют в перьях, а потом на шесте в таком виде на Красную площадь вынесут!

«Так, интересно, давно это он в мероприятиях Ку-клукс-клана участие принимал? Совсем парню плохо, раз до таких угроз докатился, – продолжал размышлять Савельев. – Нет, не свинья он визгучая, а скорее опоссум!»

Стас не привык, чтобы партнёры разговаривали с ним в подобном тоне, но всё-таки решил выслушать Сноупса до конца. Что с него взять, с америкоса убогого! Пока собеседник на том конце линии связи продолжал разоряться, Стас, слушая его вполуха, вспоминал о первом знакомстве с Майком. Тогда конфликт между ними ещё не обозначился так отчётливо. Сноупс после непродолжительных посиделок в ресторане рассказывал ему о своём любимом увлечении – охоте на опоссумов. Оказывается, в США огромное количество взрослых, на первый взгляд абсолютно психически здоровых мужчин страстно преданы этому удивительному занятию. Днями напролет, а зачастую и по ночам, они, вооружившись самым разнообразным огнестрельным оружием, сопровождаемые сворами свирепых собак, преследуют небольших пушистых зверьков повсюду, где смогут их обнаружить: на земле, в воде и на деревьях. Сноупс со своим дядей поставили перед собой задачу: добыть хотя бы по одному опоссуму в каждом из 42-х штатов США, где они обитают. Повествуя о перипетиях охоты на сумчатое всеядное животное, маститый американский аудитор входил в раж. Он размахивал руками, приседал, демонстрировал, как он крадётся через заросли чапареля, подпрыгивал, изображая сцену снятия тушки опоссума с ветки дерева, на которой его застала пуля отважного охотника. Стас внимательно слушал. Он знал, что о человеке можно многое узнать, если дать ему рассказать о своих увлечениях. Когда Сноупс выдохся, Савельев вежливо поинтересовался о конечной цели столь захватывающего процесса. Пригодны ли опоссумы в пищу? Насколько ценная шкурка покрывает тельце этого субтильного зверька? Сноупс удивлённо вытаращил глаза. Он пояснил, что в пищу опоссумов употребляют только презренные негры, которые завезли со своей африканской родины на священную американскую землю гнусный обычай пожирать всё, что способно перемещаться в пространстве. А шкурка опоссума особой коммерческой ценности не представляет. Тем более что после не очень точного выстрела она основательно теряет товарный вид. «Это просто спорт! – с пафосом изрёк Сноупс. – Вы, русские – нация не спортивная, вам этого просто не понять». «Да, нам этого не понять, – мысленно согласился с американцем Стас. – Зачем истреблять животное, которое ничего плохого тебе не делает? Шкуру которого не продашь за приличные деньги, которое не годится на шашлык и даже не обладает набором рогов-зубов-копыт, чтобы повесить их на стенку в качестве трофея. Мы, в таком случае, точно не спортсмены».

– А кого вы имеете в виду, говоря о вашем уважаемом руководстве? – вернулся к реальности Савельев. Задавая этот вопрос, он постарался придать своему голосу самые спокойные интонации. Говорил медленно, чётко выговаривая каждое слово. Он знал, что такая манера вести беседу – лучший способ остудить разгорячившегося оппонента.