Джеймс Эллрой - Кровавая луна Страница 23

– Ладно, дело было так. Месяца три назад я возвращала в голливудской библиотеке кое-какие книжки. Заметила эту хорошенькую цыпочку. Она стояла передо мной в очереди и просматривала разные заумные издания о сексе. Ну, Крафт-Эббинг, Кинси, «Отчет Хайт»… Я отпустила какую-то шутку, мы разговорились. Оказалось, что это и есть Джулия. Ну, в общем, выходим мы из библиотеки, выкуриваем по сигаретке и беседуем. О сексе. Джулия мне говорит, что исследует сексуальность – книжку хочет написать. Ну, я с ней поделилась своим бурным прошлым. Есть у меня, говорю, одно выгодное дельце: передвижные вечеринки для богатеньких. Ну, это в общем-то афера. Я знакома кое с кем из тяжеловесов в недвижимости. Я им «колеса» поставляю, а они взамен сдают мне в поднаем шикарные домики, когда владельцев нет в городе. Потом я размещаю рекламу в секс-газетах: очень, понимаете, ну, о-о-очень дорогие секс-вечеринки. По двести долларов с пары, чтобы отвадить всякий сброд. Я обеспечиваю хорошую жратву и «колеса», музыку и небольшое шоу. Ну, в общем, Джулия… она помешана на сексе, но не трахается, только изучает…

Джоани замолчала и закурила сигарету.

– А дальше? – нетерпеливо спросил Ллойд.

– В общем, Джулия сказала, что хочет опрашивать гостей на моих вечеринках, – продолжала Джоани. – Я ей говорю: «Хрен-то! Эти люди платят о-о-очень большие бабки за посещение. Оно им надо, чтоб к ним приставали со всякими там высокоумными вопросами о сексе?» Ну, Джулия и говорит: «Слушай, у меня куча денег. Я заплачу за них, чтоб они попали на твою вечеринку, а сама буду опрашивать. Для них это станет платой за вход. И тогда я смогу понаблюдать, как они занимаются сексом». Ну, в общем, вот почему Джулия поместила эти объявления. Люди с ней связывались, а она предлагала заплатить за них, чтобы они попали на вечеринку и в обмен ответили на вопросы.

Ллойд слушал как завороженный, пристально вглядываясь в голубые глаза Джоани Пратт. Она помахала рукой у него перед носом:

– Вернись на землю, сержант. У тебя такой вид, будто ты только что побывал на Марсе.

Ллойд чувствовал, как смутные подозрения превращаются в нечто реальное. Отклонившись от руки Джоани, он сказал:

– Продолжай.

– Ладно, Марсианин. Ну, в общем, Джулия проводила свои опросы и смотрела, как люди трахаются, до полного посинения. Она исписала тонну блокнотов, и первый вариант книги был уже готов, когда кто-то вломился к ней в квартиру и украл ее рукопись и все записи. Она сказа…

– Что?! – вскричал Ллойд.

Джоани в испуге отшатнулась:

– Эй, полегче, сержант! Дай мне закончить. Это было с месяц назад. В квартире все перерыли. Украли стерео, телик и тысячу наличными. Она…

– Она заявила в полицию? – перебил ее Ллойд.

Джоани покачала головой:

– Нет, я ей отсоветовала. Сказала, что она всегда может переписать свою книгу по памяти и взять еще несколько интервью. Я не хотела, чтоб вокруг нас толклись копы и что-то вынюхивали. Копы – известные моралисты, они могли проведать про мою аферу. Ты лучше послушай. Где-то за неделю до смерти Джулия сказала мне, что за ней следят. Так ей показалось. Она видела одного и того же человека в самых разных местах: на улице, в ресторанах, в супермаркете. Не то чтобы он глазел на нее или что-то в этом роде, но ей казалось, будто он ее выслеживает.

Ллойд похолодел.

– Она узнала человека с твоих вечеринок?

– Она сказала, что не уверена.

Ллойд надолго задумался.

– У тебя остались письма, адресованные Джулии?

– Нет, – покачала головой Джоани. – Только то, что я сейчас взяла.

Ллойд протянул руку, и Джоани вытащила из сумки письма. Он посмотрел на нее, похлопывая пачкой конвертов по ноге:

– Когда у тебя следующая вечеринка?

Джоани опустила глаза:

– Сегодня.

– Хорошо, – сказал Ллойд. – Я тоже приду. А ты будешь моей дамой.

Вечеринка состоялась в трехэтажном особняке треугольной формы, укрытом от ветров в Голливудских холмах ближе к долине. Ллойд надел хлопчатобумажные саржевые брюки с отворотами, мокасины, рубашку-поло в полоску и свитер с вырезом «лодочкой», надежно скрывший короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра. Его костюм вызвал у Джоани насмешку.

– Ну, ты даешь, сержант! Это же вечеринка для богатых, а не школьная танцулька! Где букетик мне на корсаж?

– У меня в штанах.

Джоани засмеялась, потом скользнула взглядом из-под опущенных ресниц по его телу.

– Очень мило. Есть настроение потрахаться? Тебе предложат.

– Нет, это я приберегу до выпускного вечера. Покажешь, где тут что?

Они прошлись по дому. Вся мебель в столовой и гостиной была раздвинута, скатанные и прислоненные к стене ковры доставали до потолка. На низеньких столиках стояли закуски, холодное мясо, нарезанное ломтиками, и коктейли в ведерках со льдом.

– Фуршет и танцпол, – пояснила Джоани. – Первоклассная стереосистема с колонками по всему дому. – Она указала на светильники, свисающие с потолка: – Стерео подключено к свету, получается цветомузыка. С ума сойти можно.

Взяв Ллойда под руку, Джоани повела его наверх. На двух этажах, по обе стороны от коридора, располагались спальни и кабинеты. Красные огоньки мигали над открытыми дверями. Заглянув внутрь, Ллойд увидел, что в каждой из комнат весь пол занимает матрац, застеленный розовыми шелковыми простынями.

Джоани ткнула его под ребро:

– Я нанимаю мексиканских нелегалов на невольничьем рынке на Скид-Роу. Все погрузочные работы выполняют они. Я плачу им десять баксов перед вечеринкой, потом еще двадцать и бутылку текилы, когда расставят всю мебель по местам. В чем дело, сержант? Ты хмуришься.

– Не знаю, – признался он, – но все это как-то чудно. Я ищу здесь убийцу, вся эта вечеринка скорее всего противозаконна, но давно уже я не чувствовал себя таким счастливым.

Участники вечеринки начали собираться полчаса спустя. Ллойд объяснил Джоани ее задачу. Она должна обойти всех гостей и указать ему тех, кого опрашивала Джулия Нимейер и кто проявлял к ней интерес. Кроме того, она должна была сообщить обо всех мужчинах, которые хотя бы упоминали о Джулии или ее недавней кончине, а также докладывать обо всем, что покажется ей хоть в самой отдаленной степени неуместным, странным, несовместимым с неписаными правилами таких вечеринок: «Хорошая музыка, хорошая травка, хороший секс». И еще Ллойд предупредил, что ни в коем случае никто не должен знать, что он офицер полиции.

Ллойд расположился за спиной у двух широкоплечих вышибал, которые пристально изучали прибывающих гостей и собирали приглашения. Гости, прибывавшие строго парами, чтобы обеспечить равное количество мужчин и женщин, показались ему олицетворением пресыщенного богатства: костюмы сверхмодных фасонов из тончайших тканей облекали неспортивные, напряженные тела. Мужчины средних лет были в ужасе от своего возраста, женщины казались вульгарными до крайности, агрессивными конкурентками, готовыми перегрызть друг другу глотку. Когда вышибалы заперли дверь за последней парой, Ллойду показалось, будто он увидел впечатляющую картину ада. У него рефлекторно задергалось левое колено. Возвращаясь к столу с закусками, он подумал, что вся любовь, выработанная ирландским протестантским характером, не сможет удержать его от ненависти к ним.

Он решил изобразить разбитного выпивоху, своего в доску парня. Когда Джоани Пратт проходила мимо, он остановил ее и шепнул:

– Сделай вид, что мы вместе.

Джоани закрыла глаза. Ллойд медленно наклонился, чтобы ее поцеловать, обхватил за талию и поднял так высоко, что ее ноги оказались в нескольких дюймах от пола. Их губы и языки встретились и заиграли дружно и слаженно. Ллойду показалось, что его сердце бьется страшно громко, на всю гостиную, но свист и одобрительные возгласы заглушили этот стук. Он прервал поцелуй и опустил Джоани на пол, чувствуя, что все-таки покорил это развращенное собрание любовью.

– Представление окончено, друзья, – объявил он нарочито гнусавым голосом, похлопывая Джоани по плечу. – Веселитесь, девочки и мальчики, а я пойду наверх отдохну.

Его слова были встречены бешеными аплодисментами. Иронии никто не заметил. Ллойд бросился к лестнице.

Он нашел комнату на третьем этаже, в дальнем конце коридора, и заперся, гордый своим маленьким представлением. Хотя немного стыдился, что так легко сумел всех провести, и удивлялся, чувствуя зарождающуюся любовь к собравшимся внизу прожигателям жизни. Ллойд сел на застеленный розовым шелком матрац и вынул из кармана письма, которые дала ему Джоани: последнее поступление в почтовый ящик 7512. Он намеревался прочесть их позже вместе с ней, но понял, что должен поработать: его обуревали слишком противоречивые чувства. Требовалось отвлечься.

В первых двух конвертах была подпольная реклама: искусственные мужские члены королевских размеров и приспособления для садомазохистских игр. На третьем конверте адрес был выведен печатными буквами. Ллойд присмотрелся внимательнее и заметил, что буквы идеально выровнены, явно начерчены по линейке. В уме у него что-то щелкнуло, он бережно взял конверт за уголки и вскрыл его, ловко поддев клапан ногтем. Из конверта выпал листок со стихами, тоже выведенными по линейке печатными буквами. Ллойда насторожили странные коричневатые чернила. Он повернул листок боком и встряхнул. Коричневатые чернила начали слоиться у него на глазах, под верхним слоем обнаружился нижний, более яркий. Он поскреб одну строчку пальцем, принюхался, и опять в голове щелкнуло. Стихи были написаны кровью.