Александр Розов - Химера Страница 23

— А я, между прочим, нашла в интернете ее статью!

— Чью? — не поняла Элис.

— Ну, Седны, — пояснила девочка, — так и подписано: Седна Расмун.

— Ты ее скачала? — спросил Норман.

— Ясное дело. Что я, дурочка что ли? В downloads, файл sedna.pdf.

— Ты молодчина, — серьезно сказал он, — хорошая работа, курсант!

— Служу свободной Франции!

— Ужас, — вздохнула Элис, — не семья, а казарма.

Норман, тем временем, уже вытаскивал ноутбук из сумки.

28

Миф, как естественная история.

Не верьте тем, кто говорит, что время мифов осталось в далеком прошлом человечества. Если вы уверены, что живете в реальном, материальном, рациональном мире, значит, вы просто невнимательны. Оглядитесь вокруг. Древние боги и демоны, герои и монстры так же близко от людей, как во времена Троянской войны. Вы ходите по той же земле, по которой ходили Мелькарт и Парис, Аэций и Аттила, Хлодвиг и Сигурд. Историки делят времена на античность, средневековье, ренессанс, модерн и постмодерн, но нить судьбы, которую прядут Норны, непрерывна и тянется из бездны Хаоса, породившего мир. Я расскажу одну историю: об острове богини Лют. Сейчас он называется Ситэ, поскольку вокруг него вырос город. Оракул богини основали здесь спутники изгнанника Париса 32 века назад, когда пала Троя. Они пришли сюда, смешались с протокельтами и вместе стали называть себя «паризии». Лют, хозяйка ночи, почиталась в то время во всей Ойкумене. В Элладе ее звали Латона, в Риме — Лето, на Дунае — Лада, а здесь — Лют.

Римляне, потомки спутников другого троянского изгнанника — Энея, пришли сюда 20 веков назад и назвали город: Лютеция паризиев. Париж. Сердце Европы. Исходно слово «Европа» читалось, как Эреб, то есть страна мрака, родившегося из до-космического Хаоса, так что оракул хозяйки ночи был здесь как нельзя более уместен. Если перейти от мифологических причин к этнографическим, то появление культа хозяйки ночи было связано с первой в истории сексуальной революцией. Женщина, домашний очаг, секс и продолжение рода объединились тогда в сознании первобытных людей в единый образ.

Женщина у очага была той фигурой, которая обеспечивала связь прошлых и будущих поколений. Женские фигурки из обожженной на очаге глины встречаются в Европе, начиная примерно с 30-го тысячелетия до новой эры. Этой главной фигурке всегда сопутствует другая, получеловек-полузверь, изображенный в виде контура на скале или стене пещеры. Это — особое существо-защитник. Обе эти фигуры вместе мы встречаем и в последующие тысячелетия. В эллино-римскую эпоху хозяйку ночи Лето сопровождает ее дочь Артемис-Тривия, хозяйка перекрестков, охотница, убийца, и защитница странников.

В святилище Лето-Лют фигуры Артемис не внутри, а на стенах (по образцу древнейших святилищ, где фигурка главной богини была у очага, а духа-защитника — на стене). Эта композиция сохранена сейчас в оформлении Notre Dame de Paris. Фигура богини-матери находится внутри, а фигуры защитницы окружают здание. По традиции, заложенной (как утверждает Овидий в «Метаморфозах»), египтянами, Артемис изображена здесь похожей на большую кошку. Этнографически образ кошки-защитницы гораздо древнее, он возник во времена неолита, когда перед людьми встала проблема сохранения урожая от грызунов.

Кошка обитала в доме как бы параллельно с людьми. По выражению Киплинга, она гуляла сама по себе, но при этом обеспечивала благополучие хозяев дома. За тысячи лет сложился союз кошки и женщины-хозяйки, который известен и по бытовым обычаям, и по ведьмовским мистериям, в которых кошке отводилась важная роль проводницы в мир духов. Разумеется, Артемис-кошка или (по словам Плутарха) «Некая богиня», была фигурой, вторичной по отношению к хозяйке оракула, но это делало ее ближе к людям. Лето, через оракул, объявляла судьбу человека. Просить у нее какой-то другой помощи было, как минимум, бессмысленно. Некая богиня, гуляющая сама по себе вне святилища, напротив, могла помочь в каком-то деле, если проситель вызывал у нее симпатию. Но она могла и разрушить какие-то дела, если они ей не нравились. Тысяча лет охоты на ведьм в средневековой Европе как раз связана со страхом довольно несимпатичных хозяев того общества, что Некая богиня скорее разрушит их дела, чем поможет им. Так, кстати, и случилось. Переходя к рациональной политэкономии, можно сказать, что средневековое общество было разрушено из-за его неспособности воспитывать деятельных свободных людей, потребность в которых была обусловлена ходом технического прогресса.

Я вполне осознанно привожу каждому явлению и мифологическое, и материалистическое объяснение, чтобы показать: эти объяснения не являются антагонистами. Они просто отражают с разных сторон положение дел в реальном мире. Человеческое восприятие любых событий всегда начинается с мифологического представления, и лишь потом приходит к материалистическому. Обычно считается, что жизненная практика приводит людей к конструированию соответствующих религий, но верно и обратное: в каких богов люди верят, так они и живут. Там, где почитались обремененные комплексами величия, деспотичные боги, которые смотрят на людей, как на ничтожества, как на рабов, как на скот — люди становились ничтожествами, попадали в рабство и вели скотскую жизнь. Там, где почитались боги, обладающие собственным достоинством — люди обретали свободу, достоинство, благополучие, и вели деятельную осмысленную жизнь.

Любой человек — что первобытный, что современный — видит мир наполненным фигурами и сюжетами из привычных и близких ему мифов. Это особенно хорошо видно сегодня, когда в одном обществе живут люди с разными мифологиями. Рассмотрим восприятие разными людьми одних и тех же скандальных событий, произошедших недавно в Париже вокруг выставки «Chimeras le de Notre Dame de Paris». Фактически, как мы теперь знаем, там произошло наложение двух событийных рядов: коммерческого спора из-за copyright на изображение химеры и действий психически больного человека по имени Жорж Кольб, вообразившего себя «человеком-пауком» из популярного экшн-сериала.

События в Люксембургском саду в ночь с 28 на 29 августа развивались так. Четверо молодых людей, нанятых египетской фирмой, громили выставку, где использовалось спорное изображение химеры. Проходивший мимо Кольб воспринял происходящее мифологически: «плохие парни» (воплощение абсолютного зла в городском фэнтези) разрушают жизненное пространство, и «человек-паук» (воплощение справедливости) должен их остановить. Кольб в гротескном красно-черном трико с маской, перелезает через забор и попадает в поле зрения молодых людей, происходящих из мусульманской общины. Находясь под влиянием мифа о «сатанинском» смысле окружающих скульптур (в исламе такие скульптуры табуированы), они воспринимают Кольба, как инфернальное существо — Иблиса, духа зла, неуязвимого для материального оружия. В результате все четверо бегут, даже не пытаясь использовать свои пистолеты. От Кольба его миф требует участия в сражении за высшую справедливость, и он, догоняя бегущих, наносит им удары накладными металлическими когтями-крючьями.

Полиция, ранним утром обнаружив 4 трупа молодых мусульман рядом с поврежденным павильоном выставки, связанной с собором Notre Dame, воспринимает все с позиции полицейской мифологии о всеобъемлющем религиозном экстремизме. События начинают восприниматься полисменами, как религиозная мистерия, что стимулирует их к поиску оккультных корней этого убийства. Мифологическое восприятие находит ближайший объект — изображение химеры (точнее Артемис-кошки), и генерирует версию о тайном культе этой богини, адепты которого совершили ритуальную казнь «святотатцев».

Далее, поскольку любой серьезно воспринимаемый культ предполагает признание некоторой реальности центрального культового персонажа, химера, как таковая, становится подозреваемым лицом. С мифологической точки зрения естественно считать, что божество может в особых случаях принять материальную форму и произвести ряд физических действий (например, защитить свои культовые изображения).

Полисмены, являясь представителями культуры, в которой значительную роль играет христианская мифология, обращаются к католическим священникам собора Notre Dame, для которых химера ассоциируется с женским демоническим персонажем, описанным в библейской книге «Апокалипсис Иоанна». Демонизация женщин — это базовый элемент христианства, в т. ч. — католицизма. Определив виновника «люксембургской резни», как демоническую женщину, проникшую в материальную реальность, они рассматривают галлюцинации психически больного клирика, как свидетельские показания.

В сознании этого клирика, реальная женщина, увиденная в кафе, смешалась в единый образ со зловещей «блудницей в багрянице» из Апокалипсиса и демонической химерой, Артемис-кошкой, которую клирик ежедневно наблюдал на балюстраде Notre Dame. Он был уверен, что все три образа (реальный, вымышленный и мифологический) относятся к одному и тому же существу — о чем и сообщил офицерам криминальной полиции.