Лиз Коли - Красотка 13 Страница 24

Поморщившись, она посмотрела на серебряное кольцо. С ним было что-то не так. У нее вдруг возникло неприятное ощущение, как будто сдавило грудь.

– Я еще с ней не познакомилась, – сказала доктор Грант. – Как, собственно, и с остальными персонажами.

– Что за чертовщина! Все это похоже на какую-то странную игру в прятки, затеянную в моей голове. Как я смогу вылечиться, если вы даже не можете найти всех этих альтеров-двойников? – Энджи вскочила с кушетки и подбежала к окну.

Она раздвинула прозрачные шторы и прижалась лбом к холодному стеклу. От безысходности и отчаяния у нее разрывалось сердце.

– О-ох! – выдохнула она, и на стекле появился мокрый кружок.

В комнате воцарилась тишина. Смахнув навернувшиеся на глаза слезы, Энджи снова повернулась к доктору:

– Ну, что скажете?

Грудь доктора слегка приподнялась, и Энджи поняла, что та тоже вздохнула.

– Энджи, такие расстройства, как ДР, требуют длительного лечения. Для того чтобы достичь окончательного объединения (если это, конечно, то, чего ты хочешь), придется приложить невероятно много усилий, надо будет забыть обо всем остальном и сконцентрироваться на этой проблеме, сделать выздоровление своей первостепенной задачей. Это касается не только тебя, но и меня.

Энджи снова подошла к столу. Она была так взволнована, что у нее даже дрожали ноги.

– Что значит «если это, конечно, то, чего ты хочешь»? Разве есть какая-то альтернатива? Оставить все как есть? Я хочу быть цельной личностью. Самой собой.

– Я понимаю, – сказала доктор. – Однако обусловленное (то есть такое, на которое согласны все участники процесса) смешение отдельных, причем самостоятельных, личностей может привести к тому, что ты получишь, кроме себя самой, еще кое-что.

– Что именно?

– Воспоминания, чувства, ощущения и еще какие-нибудь нюансы, качества, свойственные твоим двойникам. Они тоже являются тобой.

Энджи молча обдумывала услышанное. Каблуки ее туфель буквально вонзились в деревянный пол.

Доктор Грант улыбнулась спокойной, доброй улыбкой.

– Как я уже сказала, это очень медленный процесс. Все должно происходить постепенно и в определенной последовательности. И все, кто участвует в этом процессе, будут неразрывно связаны друг с другом. Ты снова почувствуешь себя единым целым, самой собой, еще очень нескоро.

– Нескоро? Я уже хожу к вам целый месяц! Так когда же я снова стану единым целым? Через полгода? Может быть, через год?

– Энджи, дорогая, на это может уйти не год и не два. Все будет зависеть от того, насколько тесно все участники процесса смогут взаимодействовать друг с другом, насколько сильно они хотят сотрудничать друг с другом, работать в одной команде, помогать друг другу.

– Вы шутите! – воскликнула Энджи, ударив рукой по столу.

Удар получился сильнее, чем она того хотела. Ко всем прежним ее неприятностям добавилась новая. Она понимала, что медицинская страховка отца не сможет покрыть огромные расходы на лечение. Она случайно увидела счет за три недели лечения, то есть за девять сеансов (в понедельник, среду и пятницу): сумма превышала тысячу триста долларов. Отец и мать не смогут оплачивать такую дорогую терапию. Ни сейчас, ни, тем более, после того, как родится ребенок.

– Я не могу ждать несколько лет. Я хочу снова стать единым целым прямо сейчас. Почему лечение такое длительное?

Положив ручку на стол, доктор Грант пожала плечами.

– Гипноз и разговорная терапия, то есть та работа, которой мы с тобой начали заниматься вместе, – это постепенный процесс выявления, анализа и устранения тех психических травм и нарушений, которые ты как главная персоналия не можешь помнить. И ты не можешь ускорить этот процесс. Однако, должна признаться, ты делаешь грандиозные успехи. Я совершенно уверена в том, что ты сможешь вылечиться, ведь ты не употребляешь алкоголя и не подвержена депрессиям. Энджи, ты личность очень жизнерадостная, решительная и энергичная.

Энджи возмущенно фыркнула.

– Я – личность. Хозяин, босс, – сказала она, подавив смех. – Нет, я, конечно, восхищаюсь Девочкой-скаутом и очень благодарна ей за то, что она всех двойников собрала в единую команду, но пришло время этой команде, так сказать, расформироваться. Я вернулась в себя саму.

Доктор Грант снова села за стол и начала перебирать пальцами жемчужины своего ожерелья.

– М-да. Я понимаю тебя. Однако мы еще не пообщались с остальными членами этой команды, не так ли?

– Почему мы должны предоставить им право голоса? – спросила Энджи, глядя прямо в широко раскрытые от удивления глаза доктора.

– Потому что они – люди. Граждане твоего тела, твоего естества. Неужели тебе, Энджи, не интересно пообщаться с ними?

Нормально, черт побери! Почему она отвечает вопросом на вопрос?

– Интересно? А не лучше ли оставить прошлое в прошлом? Я хочу сказать, что в школе дела у меня идут очень хорошо. Дома тоже все замечательно. Я даже успела обзавестись новыми друзьями. Я начинаю новую жизнь. Зачем мне вытягивать на свет божий из мутного омута моего сознания всех этих ужасных персонажей? Зачем мне вспоминать о них? Я хочу, чтобы все они исчезли навсегда и я смогла бы стать прежней Энджи.

Ее глаза наполнились слезами. Это были слезы гнева. Лицо доктора Грант расплылось, превратившись в розовое пятно.

Это пятно протянуло ей пачку бумажных платочков «Клинекс».

– Ты знаешь, что моя самая главная задача – помочь тебе выздороветь. Но я хочу задать один вопрос. Как насчет полицейского расследования? Неужели ты не хочешь помочь разыскать похитителя? Ведь могут быть и другие жертвы. Или потенциальные жертвы.

Энджи сразу представила еще одну девочку-скаута, прикованную цепью и до смерти напуганную. Что-то заставило ее моментально стереть этот образ.

– Нет! – крикнула она. Этот крик вырвался из горла помимо ее воли. – Я хотела сказать: нет, этого не будет, – пояснила она уже обычным тоном.

Энджи была уверена в своей правоте, однако не знала, откуда у нее взялась эта уверенность.

Ее истошный крик так удивил доктора Грант, что брови у нее буквально подскочили на лоб.

Энджи шумно вздохнула, выражая возмущение и раздражение.

– Прекрасно. Я поняла вас. Я хочу, чтобы они просто рассказали вам все, что знают. Они будто призраки, которые никак не могут удалиться в мир иной, потому что на земле у них еще остались неоконченные дела. Я хочу, чтобы они выложили все, облегчили свои души и испарились. Пусть убираются вон из города! Они мне теперь не нужны. Я не хочу больше общаться с ними! – воскликнула она, снова сорвавшись на крик.

– Энджи!

– Вы слышите меня? – крикнула она, ударив себя ладонями по лбу. – ВЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНЫ! УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА!

– Энджи! – Доктор Грант схватила ее за руки. – Энджи, ты можешь покалечить себя…

От волнения у нее на лбу собрались морщины. Казалось, что она о чем-то размышляет.

– О чем вы думаете? О чем? – спросила Энджи требовательным тоном.

Теперь они с доктором поменялись ролями.

Доктор Грант снова опустилась в свое крутящееся кресло.

– Прежде всего хочу сказать, что я очень рада появлению в твоем облике более ярких красок. Такого всплеска эмоций я еще ни разу не видела.

– Прекрасно! – воскликнула Энджи. – Я постараюсь почаще веселить вас подобным образом. Однако вы сейчас думали о чем-то другом.

– У меня есть к тебе одно… одно предложение. Ты должна хорошо обдумать его, – запинаясь, сказала она. Такая нерешительность была ей совершенно не свойственна.

– Я обдумаю все что угодно. Так в чем дело?

– У меня есть знакомый психиатр, который работает в университетской клинике Лос-Анджелеса. Он начал проводить клинические исследования одного экспериментального метода. Он несколько раз спрашивал меня, нет ли у меня таких пациентов, которых я могла бы направить к нему.

– Перейти к другому врачу? О-о! Но… – пробормотала Энджи. Она совершенно растерялась и не знала, что сказать. – Начать все сначала с новым доктором? Я уже как-то к вам привыкла.

Доктор Грант всплеснула руками.

– Спасибо, Энджи. Я боялась, что этого никогда не произойдет. Я приму непосредственное участие в этой работе и все время буду рядом с тобой. Он сконструировал очень необычный прибор.

– Прибор?

– Я должна признаться тебе, что почти не знакома с этим методом, мне еще никогда не доводилось применять его. Честно говоря, он вызывает у меня противоречивые чувства. Суть его состоит в том, чтобы устранять двойников, а не объединять их в единое целое. Однако его пациенты вылечиваются не за несколько лет, а буквально за несколько недель.

Устранять двойников? И всего за несколько недель? О да! Это как раз то, что нужно. Энджи наклонилась к доктору, ее глаза горели от возбуждения.