Николай Дубчиков - Живые против зомби. На заре заражения Страница 24

– Так рано сегодня, не спится Вам? Все работаете и работаете. Когда о себе-то подумаете? – Спросила уборщица с интонацией материнской заботы, намекая на его холостяцкий статус.

– На том свете отдохнем, баба Даша.

– Типун Вам, какой тот свет, на этом-то еще жить да жить.

– Коль судьба, то и ложкой супа захлебнуться можно.

– Это да… ну ладно, работайте. Раз так рано, видать, дел невпроворот, а я тут все приберу.

Альберт Борисович ушел к себе в кабинет, а уборщица занялась работой.

«Надо сегодня провести совещание и назначить группу по изучению марсианского грунта, у нас как всегда все с опозданием. Американцы-то понятно его в тот же день получили, у японцев он был через пятнадцать часов, в европейском центре также. А вот мы на четвертый день только дождались», – размышлял профессор. Он включил рабочий компьютер и проверил обновления в международном выпуске научного журнала «Микробиология и вирусология». Никаких публикаций и заявлений по поводу марсианского грунта сделано не было.

– Значит, еще не нашли… или молчат, – чуть успокоившись, пробубнил ученый.

За пять минут до официального начала рабочего дня, когда почти все сотрудники лаборатории были на своих местах, Альберт Борисович вышел и объявил, что через полчаса состоится общая планерка.

Маша пришла на работу с небольшим опозданием. На улице моросил дождик, ее пальто слегка промокло, девушка быстро сняла его и повесила на плечико в гардероб. К ней с улыбкой подошел Андрей Кузнецов:

– Зонтик забыла?

– Да, с утра прогноз посмотрела – обещали без осадков, я брать не стала… а он как польет…

– Да, точно предсказывать погоду у нас, наверное, не научатся никогда. Сегодня шеф планерку общую проводить будет.

– По грунту, который вчера пришел?

– Нет, по твоему отчету за наблюдениями о питании бактерий Брамса.

– Дурак, – сказала Маша и быстро прошла за свой стол.

Андрей усмехнулся, проводил ее взглядом, хрустнул костяшками пальцев и зашагал в курилку.

Сегодняшнюю планерку все ждали с нетерпением. Альберт Борисович вышел из кабинета, осмотрел взглядом присутствующих, присел на один из пустующих столов и начал разговор:

– Уважаемые коллеги, как все вы знаете, вчера нам поступил очень ценный образец – пробы грунта с Марса. Причем это самые глубинные пробы, сделанные, насколько мне известно, нашим земляком Иваном Воробьевым. Такие образцы есть только у нас и американцев.

– А образцы поверхностного грунта? – Спросил один из сотрудников.

– Они есть у всех стран, в России их получила только Москва. Но шанс на то, что можно найти жизнь, по моему мнению, гораздо выше именно в образцах глубинного грунта. Будем искать. Сейчас мы сформируем рабочую группу по изучению материалов. Руководителем назначаю Кузнецова.

Противники любимчиков профессора злобно зашушукали. Альберт Борисович продолжил:

– Андрей, тебе предстоит самостоятельно собрать команду. Возьми себе трех помощников, ты несешь полную ответственность за данный проект.

Кузнецов кивнул. Профессор добавил:

– Сегодня через час я жду тебя в своем кабинете с планом работ и составом команды… хотя нет, час – много, давай через тридцать минут… мы и так дали американцам большую фору.

Андрею не понадобилось много времени. В команду сразу же вошли Мария Снегирева и Иосиф Бец – друзья и коллеги, им молодой ученый доверял больше всего. Третьим помощником Кузнецов взял Игоря Семина, умного спокойного парня, ответственного, исполнительного и лишенного лидерских качеств – он должен был стать этакой рабочей лошадкой в их команде.

Альберт Борисович с Андреем и его группой закрылся в своем кабинете на целый час. Ученые детально прорабатывали план исследований, распределяли роли, сроки, методы. На самом деле, распознать жизнь было не такой простой задачей. На это могли уйти целые недели опытов.

Команда Андрея незамедлительно приступила к исследованиям. По приказу профессора рабочий день группы был увеличен на два часа, теперь они должны были приходить на час раньше, а уходить с работы на час позже. Доступ к образцам имели только они пятеро. В лаборатории начался ропот, но Альберт Борисович в жесткой форме объяснил, что он персонально несет ответственность за образцы грунта и не позволит устраивать тут колхоз:

– Эта группа будет заниматься изучением, если она достигнет успеха, премии получат все, если ее работу признают неудачной, отвечать будем только я и Кузнецов. Вопросы еще есть?

Разговоры умолкли, только в курилках, озираясь, некоторые сотрудники говорили друг другу шепотом:

– Как хорошо без него было, работай и работай, никто тебя не строит.

– Говорят, его в бюро национальной безопасности завербовали, теперь везде шпионы мерещатся.

– Грунт марсианский охраняет как государственную тайну.

– Уволюсь я, надоело с этим самодуром работать.

Стиль управления Альберта Борисовича нравился не многим, но в Академии признавали его эффективность, иначе бы давно уже сняли с занимаемой должности. Чиновники отдали образцы в его лабораторию, исходя из двух соображений.

Во-первых, всем было прекрасно известно, что Хаимович – фанат своего дела, одна из самых светлых голов своей отрасли. И если жизнь в марсианском грунте все-таки есть, то Альберт Борисович найдет ее быстрее других. А значит, лавры успеха разделит вся Академия.

Во-вторых, в случае неудачных результатов работы это будет поводом наконец-то сместить Хаимовича с поста заведующего лабораторией.

Профессор понимал свое положение и решил выжать из этого проекта максимально возможный КПД, пусть даже ценой испорченных отношений с некоторыми сотрудниками.

Андрей с командой разделили марсианский грунт на несколько частей, и каждый изучал свою крупицу.

– Работа как у Золушки, – не отрываясь от микроскопа, сказала Маша.

– Что? – Не понял Андрей.

– Сказок не читал? «Золушка» называется. Там злая мачеха смешала горох с крупой и велела своей падчерице разделить их. И мы тут отделяем песчинки от камушков.

– Ясно. Ну, значит, все мы тут – Золушки.

– А я хочу быть прекрасным принцем, – буркнул Ёся.

– Еще один любитель сказок, – усмехнулся Кузнецов, – если найдешь доказательства жизни в этой пыли, то будешь и принцем, и королем, да хоть королевой!

– Да… влажность нулевая. А если учесть, какие условия там, где его взяли, мало кто захотел бы так жить, – вздохнул Бец, вытирая испарину со лба.

– Игорь, как у тебя? – Андрей решил перевести разговоры в деловое русло.

Семин проводил лучевую диагностику своей части грунта:

– Пока ничего не найдено… отдельные химические элементы, ни признаков белковых тел, ни следов вируса… ничего.

Руководитель группы вернулся к изучению своей крупицы:

– Альберт Борисович сказал, что это как искать иголку в стогу сена. Чисто теоретически может быть всего одна бактерия на тонну этого грунта.

– Спасибо, Андрей. Обнадежил, ты умеешь воодушевить, – слегка язвительно прощебетала Маша.

– Но зато, если эта иголка окажется в нашем стогу, а не в американском, японском или английском – вот тогда мы все станем прекрасными принцами, а ты Маша – королевой, – подмигнул коллеге Кузнецов.

Румянец заиграл на щечках девушки.

– Ладно, давайте искать «иголку», не отвлекаемся, – Андрей хлопнул в ладоши, подбадривая команду.

Через несколько минут вошел Хаимович. Он был явно очень взволнован, хотя тщательно пытался это скрыть:

– Андрей, ты выделил часть образцов для меня?

– Вы хотите? Я думал, Вам с микроскопами возиться не по должности, Альберт Борисович.

– Андрей, пусть лошадь думает, у нее голова большая… а ты, пожалуйста, выдели мне часть проб. Дай старику потешиться, поглазеть на пылинки. Помести образцы для меня вот в эту капсулу. Завтра начну наблюдение, кто найдет вперед меня – годовая премия. А сегодня уйду пораньше.

– Хорошо, я понял, до свидания, – кивнул первый помощник профессора.

Альберт Борисович спешно покинул лабораторию.

– Странно, – сказал Ёся, – сегодня утром говорил, что надо вкалывать по максимуму, а сам ушел пораньше.

– Так вкалывать надо нам, мы делаем черновую работу, – попытался оправдать начальника Кузнецов, – наша задача – как можно быстрее найти жизнь. Я думаю, со всеми имеющимися у нас методами, на это достаточно два-три дня, она тут либо есть, либо нет. А вот если мы найдем что-нибудь стоящее, тут уже подключится профессор.

– Нет, Андрей. Мне кажется, это не черновая работа, просто мы моложе, и у нас зрение лучше, – пошутила Маша.

Ёся прыснул смехом.

– Эй, не забрызгай слюной грунт… Кстати, кто-то тест с водой уже делал? – задумчиво поинтересовался Кузнецов.

Все отрицательно покачали головой, Андрей вытер пот со лба и продолжил руководить: