Евгений Сухов - Зэка укроет тайга Страница 24

— А потом-то за что?

— Второй раз все было по-серьезному, — губы Фомы нехорошо скривились. — Проломал череп тому прокурорскому, что меня крестил. Думал, сдохнет, зараза, так он живучим, падла, оказался, до сих пор небо коптит. Правда, в инвалидной коляске… Ну, и дали мне под самую катушку! Короче, после того я еще два раза выходил. Каждая командировочка по полтора месяца была, а потом опять на чалку, домой! Так уважишь?

— Если все так, как ты говоришь, передам… Скажи, ты ведь не один был, когда грот нашел? Это золотишко на сухогрузе видел кто-то еще?

— А ты молодец, соображаешь! С языка нечаянно сорвалось… Нет их уже, — уверенно заявил Фома. — С них уже не спросишь. Так что об этом золотишке мы с тобой теперь вдвоем знаем.

— Что с ними стало?

— Им не повезло. Только не подумай, что я их порешил… Просто карта так легла. — Выждав некоторую паузу, Фома продолжил с расстановками, которые можно было принять за смущение: — В тот день, когда золото нашли, мы ведь на рыбалку поехали… Не заметили, как границу пересекли, ну, а «погранцы» за нами увязались. Удалось оторваться, в пещере этой спрятаться, а когда вышли, так «погранцы» их всех насмерть положили. Мне просто повезло. Вскоре меня на кичу определили. Вот видишь… до сих пор у барина парюсь!

Его голос звучал бодро, но глаза, взиравшие колюче, мешали поверить в искренность.

— Хорошо, убедил. Так кому «рыжье» передать?

— Она живет в поселке, рядом с зоной. Не заблудишься. Зовут Кристина.

— Хм… И куда же ты меня толкаешь? Опять в зону, что ли, я так понимаю?

— Послушай, паря, я тебе свое слово сказал, где лежит золотишко, ты знаешь. Теперь твой черед. А как ты к ней дорогу проложишь, меня уже не касается. Сам пойдешь или еще кого-то гонца отправишь, это уже не мое дело, — строго посмотрел на Николая Фома.

— Хорошо, сделаю. Кто она такая? Из-за кого мне так по-крупному рисковать придется?

— Она сестра барина.

— Какого еще барина?

— А у нас с тобой, Николаша, один барин, — ядовито скривился Фома. — Полковник Евдокимов!

— Ничего себе раскладец… Родная, что ли, сестра?

— Родней не бывает. Даже на него как-то похожа. Когда увидишь, так сразу поймешь, что это она.

— Значит, ты и барина хорошо знаешь?

— Когда-то приятельствовали. Ведь мы с того прокурорского шапку на пару срывали. Видишь, как оно получается… Не исключено, что на моем месте мог сидеть наш барин. А парень он был бедовый… Жизнь вообще штука непредсказуемая. Ну, так что, уважишь?

— Можешь на меня рассчитывать. Сделаю все, что от меня зависит.

— А другого ответа я от тебя и не ждал.

— Я вот что у тебя хотел спросить… А сам не думаешь сейчас «рыжьем» разжиться? Может, тебе его тоже подогнать?

— Обо мне не переживай. Добрые люди пропасть не дадут, — сказал Фома и, улыбнувшись как-то по-мальчишески, добавил: — Кристинка здесь рядом, меня это греет.

Глава 9

Взрыв вулкана, или Почем нынче экзотика

31 июля, полдень

Дальше был перевал, возвышавшийся острыми базальтовыми останцами. Через него не проехать, дороги просто не существовало. Был объездной путь, но это далеко. Древними руинами, поросшими многовековым лесом, на горизонте предстали вулканы. Остановив машину в редком ельнике, Евдокимов вышел из салона и озабоченно осмотрелся по сторонам. Следом выбрался Покровский. Пахло свежей смолой, к которой примешивался запах мяты.

Старший лейтенант с группой солдат уже взобрались на откос и терпеливо дожидались, когда полковник примет решение. Заключенный, под присмотром сержанта, смотрел в сторону. Самое разумное, так это оставить машину у подножия сопки и двигаться к бухте пешими.

Раздался грохот, тотчас заложивший уши. Так, наверное, бывает, когда атланты роняют небосвод. Посмотрев на небо, Покровский увидел над сопкой Авачинской светящийся объект. Все более увеличиваясь, небесное тело приобретало яркость, его приближение сопровождалось гулом, от которого просто закладывало уши. Подполковник поймал себя на том, что в какой-то момент его охватило чувство паники, усиливающееся с каждой секундой. Колени невольно подогнулись, хотелось повалиться на землю, слиться с ее поверхностью, и только усилием воли он заставил себя разогнуть спину.

Посмотрев на побелевшее лицо старшего лейтенанта, Покровский увидел в нем отражение собственных страхов. Солдаты, позабыв про автоматы, болтавшиеся за плечами, присели на корточки, обхватив головы руками. Полковник Евдокимов стоял неподвижно, будто верстовой столб, и всматривался в курящуюся на горизонте сопку.

Без конца громыхавшие раскаты неприятно били по барабанным перепонкам, грозя разорвать их в кровавые клочья. В прорехе темных облаков показался огромный сверкающий астероид, за которым тянулся длинный белесый шлейф, рассекающий небесное голубоватое пространство. Переливаясь и вспыхивая, он невольно притягивал к себе внимание, заставляя сжиматься нутро от суеверного ужаса. Еще через несколько секунд астероид спрятался за близлежащей грядой — виден был только длинный переливающийся хвост. Где-то в мезосфере, там, где небесное пространство тревожат искрами пролетающие в небе метеориты, хвост расширялся, вспыхивая то красными, то желтыми мерцающими огоньками. Центральная часть хвоста кометы, вошедшей в стратосферу, под действием атмосферных потоков изгибалась и раздувалась в самой середине оранжевым светом.

В следующую секунду раздался мощнейший гром, заставивший вздрогнуть землю. Там, где находится тропосфера, горящими осколками над хребтами разлетелось космическое вещество, оставляя после себя кривые тонкие белесые следы. Земля раненым зверем задрожала в конвульсиях, заставляя вздрогнуть каменные склоны гор, а уже в следующую секунду сопки, еще какое-то мгновение назад считавшиеся мертвыми, вдруг ожили и затряслись, вытесняя через узкие жерла, заросшие травой и кустарниками, раскаленное земное семя, лаву. Она скапливалась и набухала по кромке жерла, после чего огнедышащей лавиной срывалась вниз, подминая под себя и поджигая разросшиеся на склонах деревья.

— Что происходит?! — закричал Покровский и не услышал собственного голоса.

Вокруг грохотало и стреляло, из недр гор пробивался металлический звук, какой бывает от удара молота по наковальне. Где-то на глубине нескольких километров усердный кузнец, не зная усталости, колотил огромным молотом по листу жести, создавая невероятный грохот. Столбы пепла, газа, поднявшись высоко вверх, застыли над кратерами коварными кобрами, изготовившимися для удара. На вершинах заполыхал лес, освобождая место для нового, еще более сильного извержения.

Заключенный, воспользовавшись общим замешательством, немного отодвинулся от солдат, вжавшихся лицами в землю, и понемногу, бросая боязливые взгляды на Евдокимова, продолжавшего завороженно взирать на извержение, зашагал в сторону леса.

— Стоять! — крикнул полковник, вырвав из кобуры пистолет. Его голос, сделавшийся невероятно сильным, сумел перекрыть подземное громыхание. — Или на одну дырку в твоей башке станет больше!

— Куда же я в браслетах-то денусь, начальник? — взмахнул руками, стянутыми наручниками, Аркаша.

— Чего разлеглись! — прикрикнул Евдокимов на солдат. — Поднялись и вперед! У нас еще полно дел!

Солдаты, явно смущенные своей слабостью, неловко отряхивали с гимнастерок налипшие пихтовые иглы.

— Откуда ты? — спросил полковник у невысокого белобрысого ефрейтора с длинными белесыми ресницами, боязливыми бабочками трепыхавшимися над голубыми глазами при каждом гулком разрыве.

Это была самая настоящая канонада из сотен орудий, то звучавшая невероятно громко, отчего казалось, что через какую-то секунду снаряды посыпятся прямо на голову, а то вдруг отдаляющаяся, словно давала возможность малость отдышаться.

— …Хреново.

— Болван! — просто высказался Евдокимов. — Я не про состояние твое спрашиваю, а откуда ты родом.

— Деревня так называется, Хреново. А зовется так потому, что хрена там много растет. Наш хрен на всю область знаменит!

— Хм, и где же такая деревня?

— Под Калугой.

— Страшно, служивый?

— Не без того, товарищ полковник, — легко согласился паренек. — Я всегда грома боялся, а тут не просто гром, а еще и вулканы. Только привыкать начал, а оно вон как полыхнуло.

— Вот что, служивый… Есть у меня рецепт от страха. Старлей, бери солдат и давай в бухту! Она здесь недалеко, а нам с товарищем проверяющим еще проехаться кое — куда нужно. И еще вот что, Сильчин, с арестованным не миндальничать. — Евдокимов посмотрел на вулканы, полыхнувшие раскаленной лавой, и добавил: — У меня такое ощущение, что нужно ждать чего-то худшего. Если что, так сразу рукоятью по лбу. Зэки только такую науку понимают. Хотя чего мне тебя учить… Ну, чего стоите? — прикрикнул он на старшего лейтенанта, боязливо посматривающего на потревоженные горы. — Бегом, сказал! Вот так-то оно лучше будет… Ну что, подполковник, насмотрелся экзотики? Ты же за этим сюда приехал? Так что получай сполна! Глазей! Будет что рассказать в столице. Впечатлений по гроб жизни хватит! — Удобно устроившись за рулем, он с явным облегчением проговорил: — А теперь покатили!