Илья Деревянко - Запах крови Страница 24

– Не-е-ет!!! – прошипел пахан. – Слишком легкая смерть! Подонок замешан в массовых убийствах ни в чем не повинных людей! Только сегодня ночью должны были погибнуть порядка трехсот человек! Представляете?! Да, знаю, я сам далеко не подарок... Бандит, убийца!.. – Лицо Кретова болезненно исказилось. – Но этот... Этот просто чудовище!!! – выкрикнул он, ткнув пальцем в Басовского. – А посему посадка на кол или закапывание живьем в землю – мера по отношению к нему чересчур гуманная. – Понизив голос до зловещего шепота, Витька подытожил: – Надо изобрести что-нибудь особенное, из ряда вон выходящее, эквивалентное размеру совершенных злодеяний! – Рептилия наморщил лоб в раздумье. Холодные глаза неподвижно уставились в стену.

– Давай распилим пополам тупой ножовкой? – вдохновенно предложил порученец.

– Слабовато! – досадливо отмахнулся пахан. – Скудная у тебя, Ваня, фантазия!

Тут Александр Ефимович шумно испортил воздух, упал на колени, подполз к ступням Кретова и в мановение ока обмусолил Витькины ботинки.

– Н-не н-надо!!! П-п-пощадите!!! С-с-смилуйтесь!!! – трясясь как в лихорадке, косноязычно молил он. С минуты на минуту обезумевшего от ужаса торгаша мог хватить кондрашка, и я понял – согласно сценарию разыгрываемого спектакля, снова пришла пора выйти на сцену «доброму следователю», то есть мне.

– Постойте, ребята, – твердо заявил я. – Не принимайте скоропалительных решений. Быть может, барыга еще успеет отчасти искупить свою вину, и нам не придется предавать его сверхизощренной казни. Неохота, знаете ли, понапрасну руки марать! Мы ж, в конце концов, не садисты! Правда, Ефимычу придется безоговорочно согласиться на наши условия!

– Все, все исполню! Благодетель!!! – завопил обнадеженный оптовик, на четвереньках подбежал к моей ноге и ухватился за нее обеими руками, как утопающий за соломинку.

– Встать! Сесть за стол! Взять авторучку, чистый лист бумаги и писать под диктовку! – грубо высвободив ногу, по-военному отрывисто скомандовал я.

Очумевший от страха коммерсант, спотыкаясь, ринулся к столу и поспешно плюхнулся на стул. Глаза Басовского, покрывшись туманной дымкой, сошлись у переносицы. Черные кудряшки на голове слиплись от пота. Черты лица расплылись, омертвели. Движения сделались угловатыми, заторможенными. От Александра Ефимовича исходил густой запах несвежего пропотевшего белья и давно не убиравшегося общественного сортира. В настоящий момент он здорово напоминал грязного, вывалянного в помойке олигофрена; судя по всему, он не понимал толком, что происходит, и медленно, послушно водил пером по бумаге...

– Совершенные мною, Басовским А. Е., тягчайшие преступления жгут мне душу, как на дне ада, – внятно диктовал я. – Призраки погубленных при моем содействии невинных людей не дают покоя ни днем, ни ночью. Из корыстных побуждений вступив в преступный сговор с чеченскими боевиками, я хранил на принадлежащем мне складе взрывчатые вещества, предназначенные для уничтожения жилых домов в городе Москве и Московской области...

– Подробно распиши, с кем из террористов ты контактировал, где конкретно спрятана взрывчатка, в каком количестве, – дождавшись, пока иуда закончит вступительную часть, распорядился я.

Александр Ефимович безропотно подчинился... Время перевалило далеко за полночь. Не считая редких подвываний ветра, со двора не доносилось ни звука. В провонявшем Басовским кабинете тоже царила тишина. Лишь шелестела бумага под руками чеченского прихвостня...

– Вот, – завершив наконец работу, показал он мне исписанный корявым почерком лист.

Пробежав глазами текст, я изумленно присвистнул. Оказывается, в ангарах под видом мешков с мылом хранилось чуть меньше тонны пластита, а также в специальном тайнике взрыватели, бикфордовы шнуры, часовые механизмы и прочие необходимые при проведении терактов предметы. Адреса Вахидова коммерсант, естественно, не знал. Тот предусмотрительно выходил на связь в одностороннем порядке. Более того, в сношениях с Басовским Аслан Алиевич прикрывался грузинской фамилией Кикнадзе. Связующим звеном, помимо телефона, являлся покойный Ширвани. Товар поставлял некий Сергей Юшенков. Кстати, именно он порекомендовал коммерсанту выпускника ваххабитского медресе Равиля Хаджирасулова. «В связи со спецификой работы вам жизненно необходим по крайней мере один нашчеловек в штате», – пояснил Басовскому Юшенков.

«Тонна взрывчатки плюс господин Юшенков – неплохой подарок ребятам из «органов». Вахидовым же займусь самостоятельно», – подумал я и вслух сказал:

– Добавь внизу следующее: «Жестокие угрызения проснувшейся совести постоянно терзают мое сердце. Я, Басовский А. Е., отчетливо осознаю, что сотворил запредельное количество зла. Руки мои по плечи в крови. Дальше так продолжаться не может. Простите и прощайте!» Поставь число, подпись... Все! Положи бумагу посреди стола, а сам подойди к Ивану.

– Теперь вы меня не убьете? Не сдадите в ФСБ? Позволите скрыться? – жалобно проблеял мало-мальски опомнившийся торгаш.

– Скрыться не позволим. Но ни убивать, ни сдавать в ФСБ не станем, – спокойно ответил порученец.

– Как?.. Как?! – с придыханием шептал ничего не понимающий Басовский.

– А так! – с издевкой передразнил Рептилия. – Твое письмо, помимо прочего, является посмертным посланием самоубийцы! Видишь веревку в руках Ивана? Возьми ее да повесься на люстре!

– Вы обещали сохранить мне жизнь! – повернув ко мне страшно перекошенное лицо, истошно заверещал коммерсант. – Обманули, значит?! У-у-ы-ы-и-и-и!!!

– Заткнись, дерьмо! – зарычал я. – Тебе было обещано только избавление от мучений! Таким, как ты, нельзя жить на белом свете! Короче, либо вешайся, либо Рептилия сварит тебя в кипятке!

– Нет, я придумал кое-чего позабавнее! – кровожадно ухмыльнулся пахан. – Ну, Сашок, выбирай! Деваться тебе некуда!

Прекратив гримасничать и орать, Басовский обмяк, опустил глаза. Смотреть на него стало жалко и противно. Упитанная, щекастая ряшка коммерсанта сморщилась, превратившись в подобие перемазанной цементной пылью засохшей дыни. Жирненькая тушка сотрясалась в ознобе. На кончике носа повисла длинная грязно-зеленая сопля. Брюки насквозь пропитались мочой, да и на пол натекла порядочная лужица.

– Вешайся! – настойчиво повторил Рептилия. – Иначе превратишься в «красный тюльпан». Не слыхал о нем? Ладно, поясню... Мы отвезем тебя в глухое, безлюдное местечко километров за сто от города, накачаем наркотиками, дабы ты не загнулся от болевого шока, сдерем кожу до плеч и завяжем в узел над головой. Когда действие наркотиков закончится, ты начнешь постепенно сходить с ума от боли и будешь мечтать лишь об одном – о смерти! Однако она наступит очень и очень не скоро... Способ старый, проверенный. Так поступали с русскими пленными афганские моджахеды, да и твои чеченские друзья частенько устраивают аналогичные экзекуции... Итак, решайся, паскудник: «красный тюльпан» или петля?!

– А петля – это очень больно? – еле слышно спросил Басовский.

– Нет! – заверил Иван. – Особенно ежели натереть веревку мылом. Я тут припас кусочек специально для тебя!

– Я н-не с-смогу! Р-руки н-не с-слушаются! – прошептал Александр Ефимович.

– Не волнуйся. Мы люди добрые, подсобим! – с усмешкой пообещал пахан. – Ваня, организуй!

Порученец сноровисто свернул петлю, тщательно намылил, привязал конец веревки к основанию объемистой, добротно укрепленной люстры, пододвинул стул и жестом предложил оптовику залезать.

Басовский мялся в нерешительности.

– «Красный тюльпан»! – с угрозой напомнил Кретов.

Морально раздавленный, уже мало похожий на человека, торгаш неуклюже взобрался на стул и с тупой покорностью забитого животного просунул голову в петлю...

Отъехав от склада несколько кварталов, Витька по моей просьбе затормозил у телефона-автомата. Выбравшись из машины, я внимательно огляделся по сторонам. Народу в окрестностях видно не было. Лишь усталая продавщица сонно клевала носом за стеклом находящейся от меня метрах в двадцати круглосуточно работающей коммерческой палатки. Вставив магнитную карту, я набрал номер приемной ФСБ.

– Сегодня ночью готовится очередной взрыв многоквартирного жилого дома, – измененным голосом быстро заговорил я. – Пластит и прочие улики найдете на оптовом складе, расположенном... – Продиктовав адрес, я повесил трубку на рычаг. Монолог занял ровно пятнадцать секунд.

«Откуда звонили, определить не успеют», – подумал я и на выезде из города подстраховки ради повторил звонок – на сей раз в ГУБОП.

– Все-е-е!!! – усаживаясь рядом с Кретовым на переднее сиденье, облегченно выдохнул я. – Явка двух опергрупп в хранилище взрывчатки стопроцентно обеспечена. Подобного рода сигналы нынче не игнорируют! Даже липовые! А тут все чики-пики! То-то радости ребятам из спецслужб будет! Подробности узнаем из утреннего выпуска «Новостей»!