Нельсон Демилль - Слово чести Страница 24

Браун улыбнулся и пристально посмотрел на Тайсона.

– Если вы не пойдете на это, вас никто не станет преследовать. Но никому не рассказывайте о нашем разговоре. Ни жене, ни своему юристу, никому другому. Если вы это сделаете и мы узнаем об этом, тогда... тогда придется перейти на личности.

Бен кивнул.

– Я позвоню вам. – Браун протянул ему руку. – Без обид.

Тайсон ответил рукопожатием.

– Когда я вам заехал ногой, это не было сведением личных счетов, Чет. Это выпад против системы.

Браун рассмеялся, повернулся и пошел к бассейну. Тайсон наблюдал, как тот быстро окунулся, вылез и направился в раздевалку. Он думал, что справедливость восторжествует, претерпев любой подлог и наветы.

Глава 13

Генерал Уильям ван Аркен стоял перед возвышением, предназначенным для членов суда. На стене, как раз посередине, красовалась эмблема военной прокуратуры: скрещенный с перьевой ручкой меч. Он обратился к четырем офицерам, сидящим перед ним.

– Хотя мы не имеем полномочий в данный момент для расследования дела Тайсона, мы можем выбрать следователя, который свяжется с ним в день получения повестки и сообщит о предъявляемых ему обвинениях и о его правах.

Трое мужчин и одна женщина сидели за письменными столами, поставленными в ряд в небольшом лекционном зале Пентагона. Заместитель ван Аркена полковник Сэм Спенсер сидел напротив него. Справа от Спенсера – подполковник Юджин Пеллам, личный юрисконсульт ван Аркена. По левую руку Спенсера сидела капитан Лорейн Коннелли из отдела личного состава, рядом с ней лейтенант Джек Гиббз, адъютант ван Аркена.

– Как вы знаете из военного уголовного кодекса, – начал генеральный прокурор, – офицер-следователь по тяжким преступлениям должен быть майором или иметь более высокий ранг. Следовательно, я попросил капитана Коннелли подготовить микрофильмированные досье на двадцать пять кандидатур, которые могли бы провести это расследование. – Ван Аркен отошел к проекционному экрану.

– Напоминаю вам, – продолжал он, – что в интересах справедливости не следует обсуждать как таковой именно этот случай, однако мы можем обратиться к определенным фактам, которыми надо руководствоваться при выборе объективного следователя. – Он посмотрел на юрисконсульта. – Подполковник Пеллам?

Пеллам кивнул.

– Позвольте мне напомнить, что нам вменили в обязанность выбрать следователя, который беспристрастно отнесся бы к делу, значит, он не должен питать ни симпатии, ни антипатии к подозреваемому.

Полковник Спенсер добавил:

– Известно, что любой офицер военной прокуратуры должен быть объективным и компетентным, но в данном случае было бы уместнее обсудить кандидатуры.

– Возможно, прежде всего нам следует обратиться к биографической справке о каждом, – предложила капитан Коннелли. – Послужной список, характеристика, черты характера и так далее. Потом мы сможем сузить поле наших поисков.

Вар Аркен кивнул в знак согласия.

– Хорошо, когомы ищем?

– Идеального следователя, – ответил Пеллам, – который по возможности без предубеждения относился бы к вьетнамской войне. – Он мрачно ухмыльнулся. – Им может оказаться либо совсем зеленый стручок, либо тот, кто провел последние двадцать лет на Луне.

– Может быть, следователем лучше назначить кого-то, кто решил уйти в отставку? – Гиббз явно колебался, прежде чем добавить: – Того, кому нечего терять и кого не будут понуждать к принятию определенного решения. Он сам захочет оказать любезность армии.

Ван Аркен не ответил.

Полковник Спенсер кивнул.

– Интересная точка зрения. Никто нас в будущем не осудит за то, что мы взяли интригана, готового выполнить любое задание, чтобы заработать звание.

Обсуждение продолжалось еще несколько минут до выступления ван Аркена.

– Подытоживая сказанное, – суммировал он, – хочу добавить, что нам нужен такой офицер, который не служил во Вьетнаме и вообще не был там во время вьетнамских событий. Я согласен, что он должен быть молодым или хотя бы во время учебы быть вовлеченным в активную военную или антивоенную деятельность. – Ван Аркен на мгновение задумался. – Можно найти достаточно много офицеров этой возрастной группы в звании майора, собирающихся уйти в отставку.

– Я думаю, – добавила капитан Коннелли, – он должен пройти четырехгодичное обязательное обучение.

Нет, это, пожалуй, было не совсем то, чего добивался ван Аркен.

– Мне нужен человек, – сказал он, – который бы олицетворял собой добропорядочность армии и военного правосудия.

Все молчали.

Ван Аркен предложил:

– Давайте разберем картотеку. – Он нажал кнопку, подав сигнал тому, кто находился в звуконепроницаемой проекционной кабине.

– Прошу прощения, генерал, – обратилась к нему капитан Лорейн Коннелли, – у меня есть предложение.

Свет погас, и экран ярким пятном загорелся за плечами ван Аркена. Отброшенная на экран тень генерала кивнула головой.

– Да?

– Думаю, нет необходимости кому-нибудь из нас выдвигать кандидата, однако я собираюсь это сделать.

– Кого вы имеете в виду?

– Майор Карен Харпер.

В полутемной комнате повисла тишина.

– Некоторые из вас знают ее. Я познакомилась с ней в Германии, мы работали там вместе. – Коннелли помедлила, затем договорила: – Ее досье лежит вместе с остальными. Почему бы нам не взглянуть на него первым?

Никто не возражал.

Голос капитана звенел в темной глухой комнате.

– Майор Харпер вполне соответствует выдвинутым нами требованиям. До скрупулезности внимательна к деталям, проницательна и рассудительна, проявляет инициативу и находчивость, ее внешний вид всегда соответствует ситуации. – В полумраке ей показалось, что генерал одобряет ее предложение. Собравшись с духом, она продолжила: – Подполковник Пеллам с усмешкой заметил, что нам нужно найти человека, который провел двадцать лет на Луне. Ну что же, считаю, что мы с большим пристрастием отнесемся к ней, находившейся последний месяц в изоляции от всех средств массовой информации. Так получилось, что майор Харпер недавно вернулась из тридцатидневного отпуска, который провела на Дальнем Востоке. Сомневаюсь, чтобы она там просматривала какие-нибудь американские газеты.

Ван Аркен резко оборвал ее:

– Выбор военного следователя – это не выбор присяжных заседателей. Не думаю, чтобы офицер военной прокуратуры верил всему, что пишут газеты.

Полковник Спенсер, заместитель ван Аркена, вмешался в их диалог:

– Вообще-то, генерал, мне нравится эта идея. Полагаю, отвечающие за печать тоже не будут иметь ничего против. – Он повернулся Коннелли. – Вы знаете ее биографию?

– Да, сэр. Она из многодетной семьи. Родители – сельские жители, думаю, фермеры. Из штата Огайо. – Ее подмывало добавить «из самого сердца страны», но она побоялась перегнуть палку, поэтому сказала: – До поступления в университет работала в штате Огайо, как зафиксировано в документах. Закончила юридический факультет где-то после двадцати пяти, министерство обороны взяло на себя расходы за обучение.

Лейтенант Гиббз пробормотал:

– За четырехлетнюю каторгу, как и за мою. – Он хмыкнул, стараясь нейтрализовать неловкое замечание.

Ван Аркен подождал, пока восстановится тишина, потом резко нажал кнопку селекторной связи и сказал оператору:

– Давайте Харпер, сержант.

Через минуту первая страница дела появилась на экране. Пять офицеров прочли ее, и полковник Спенсер сказал:

– В настоящее время ее назначили в военно-юридическую академию в Шарлоттсвилль. Это недалеко отсюда, но и не так близко. Если возникнет необходимость, она может сесть на кукушку до Нью-Йорка.

Подполковник Пеллам заметил:

– Шестнадцатого июля заканчивается срок ее службы. Значит, у нее предостаточно времени, чтобы провести предварительное расследование, так что ей не придется отвечать за последствия.

– Судя по документам, – добавила Коннелли, – она успешно провела тридцать два расследования по 31-й статье, а также она замечательно ведет дознание...

– Что вы имеете в виду? – резко спросил ван Аркен.

– А то, сэр, что она докапывается до истины. Подозреваемые мужчины, выражаясь вашим языком, охотно и непринужденно разговаривают с ней. Она вносит элемент неофициальности, поэтому ее не боятся...

– Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь сюсюкал с Тайсоном.

Подполковник Пеллам высказал свое мнение:

– Генерал, Тайсон, очевидно, сообразительный человек. Он знает, что над ним висит 31-я статья, и в ходе расследования он воспользуется своим правом хранить молчание. Думаю, что если женщина обратится к нему... Пусть он трижды женофоб, но он может расколоться. На этой стадии нас уполномочили только руководить данным неформальным расследованием, поэтому мы бы хотели получить как можно больше информации до того, как нам дадут санкцию на дальнейшие действия.