Кристофер Райх - Клуб патриотов Страница 24

Слухи о необычном таланте Гилфойла разлетелись быстро. Вскоре его повысили по службе до детектива и поручали ведение наиболее сложных допросов. Его способностями заинтересовались ученые-бихевиористы из университета в Бингхэмптоне. В ходе экспериментов ему показали множество эпизодов викторины «Скажи правду», и каждый раз он верно угадывал тех, кто обманывал. Тогда ему показали копию циркуляра ФБР «10 самых опасных преступников в розыске», и он безошибочно определил, за что их разыскивают. Группа специалистов из АПОНИРа («Агентство по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам») пригласила его в проект «Диоген». Как известно, древнегреческий философ Диоген ходил от дома к дому, светил фонарем в лицо каждому встречному, пытаясь найти истинно честного человека. Несколько месяцев они вместе трудились над составлением каталога выражений человеческого лица. Они изучали медицинские тексты и описывали движение мельчайших лицевых мускулов. Таких выражений лица у них набралось сорок три. Но, несмотря на все старания, привить другим способности Гилфойла не получалось.

Лицо — это холст, на котором хозяин рисует все свои мысли и чувства. То скупыми и быстрыми мазками, то неторопливо-протяжными. Присмотритесь повнимательнее, и вы их увидите. Гилфойл умел мгновенно «прочесть» брови, губы, прищур глаз и правильно понять, что человек задумал. Таков был его дар.

И он знал, что Томас Болден говорит правду.

Но тогда пришлось бы признать, что ошибся «Цербер», то есть что система вычислила невиновного человека. На это он пойти не мог. И причиной тому были телефонные звонки от Болдена к Стиллман. Если Болден звонил Бобби Стиллман, следовательно, он должен ее знать.

Гилфойл взял в руки рисунок мушкета. Внутренним взором он все еще видел Болдена. Они снова находились на семидесятом этаже Башни Гамильтона. Взгляд медленно скользил по лицу Болдена, фиксируя малейший изгиб губ, движения глаз. Наконец Гилфойл решил, что хорошо бы еще раз поговорить с Болденом. Его преследовало неприятное чувство, что на этот раз — один-единственный — он ошибся и что Томас Болден его надул. А перспектива выглядеть дураком его совсем не устраивала.

— Гувер, — позвал он.

— Да, мистер Гилфойл?

— Как там дела?

— Медленно, сэр. Массив разговоров очень большой.

— Поторопитесь. Нам надо отправить туда людей до его прихода.

Взяв левой рукой листок, Гилфойл проворно, без помощи правой, сложил его вчетверо и убрал в карман. Много часов он потратил подростком на развитие ловкости рук — мечтал стать фокусником. Наедине с собой у него получались даже довольно трудные фокусы. Но на людях фокусник из него был никакой: он не умел улыбаться, и один этот недостаток сразу перечеркивал все его старания. Люди предпочитали смотреть не на его лицо, а на руки.

17

Все четверо протиснулись мимо Болдена в его кабинет. Один из охранников закрыл дверь и встал к ней спиной.

— Томми, сядь, пожалуйста, — произнес Майкл Т. Шифф — или Микки — исполнительный директор компании.

— Я лучше постою, Микки. В чем дело?

— Я сказал, сядь! Твои рассуждения про лучше-не лучше больше не интересуют компанию.

— Том, пожалуйста, сядь, — сказал Сол Вайс. — Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше.

— Да, Сол, конечно. — Болден позволил главе компании подвести себя к одному из кресел, которые обычно предлагались посетителями. — Да что все это значит?

— А это значит, мистер, что ваше поведение безобразно, — по-прежнему агрессивно отчеканил Шифф. — И еще значит, что вы запятнали бесчестием репутацию почтенного учреждения и опозорили человека, который дал вам шанс подняться в жизни.

Исполнительный директор компании «Харрингтон Вайс» был худощавый, жилистый и очень гордился своей хорошей спортивной формой. Его красивый равномерный загар был цвета полированного дуба. Шиффа называли «Мистер Внутренние Дела» компании. Этот хладнокровный технократ надзирал за успешными набегами «ХВ» на вторичный рынок и рынок частных акций. Как всегда, на нем был сшитый на заказ дорогущий темно-синий костюм в полоску, из-под рукавов которого виднелась широкая полоса манжета. Он красил волосы в золотисто-каштановый цвет, но, как заметил Болден, сейчас у корней уже показалась седина. Похоже, неделя у Шиффа выдалась загруженная.

— Прекратите. Я не сделал ничего такого, что повредило бы репутации нашей компании. — И Болден повернулся к Солу Вайсу. — О чем он говорит?

В коридоре у кабинета уже собралась небольшая толпа. Секретари, помощники и даже кое-кто из руководителей отделов с мрачными лицами образовали полукруг, в центре которого, высоко подняв голову, стояла Алтея.

— Томас, тут такое дело, — произнес Вайс своим скрипучим баритоном, — сегодня утром Диана Чамберс сообщила нам о вашей вчерашней ссоре.

— Какой ссоре? — не понял Болден.

— В двух словах: она пожаловалась, что ты затащил ее в мужской туалет гостиницы и сильно избил, когда она отказалась заняться с тобой оральным сексом. Извини за прямоту.

Шифф нетерпеливо добавил:

— Для тебя что, обычное дело, если женщина отказала, избить ее так, что на ней не найти живого места? Ты из тех уродов, которым требуется подчинять, чтобы чувствовать себя мужиком?

— Диана Чамберс такое сказала? — ошеломленно переспросил Болден.

Как и он, Диана Чамберс была одним из руководителей среднего звена компании «Харрингтон Вайс». Хорошенькая, чопорная, миниатюрная блондиночка с подтянутой фигуркой, ослепительно-белыми зубами и карими глазами, которые казались немного навыкате, когда она улыбалась, Диана очень гордилась своим дипломом Йельского университета. Их отношения можно было назвать дружескими, хотя настоящими друзьями они не были.

— Это неправда! Все, что вы сказали, каждое слово — ложь! Вчера вечером я разговаривал с Дианой самое большее две минуты. И уж точно не заходил с ней в мужской туалет. И не принуждал ее к интимным отношениям со мной и не избивал ее. Где она сейчас? Ни за что не поверю, что она такое сказала. Пусть повторит это мне в лицо.

— Боюсь, это невозможно, — заметил Сол Вайс. — Она в больнице.

— В больнице?

— Ты повредил ей глаз, — произнес Шифф.

— Ерунда какая-то, — пробормотал Болден, не поднимая взгляда и качая головой.

— Хотелось бы думать, как ты, Том, — сказал Вайс, — но относительно твоего поведения мы располагаем официальными показаниями. Внизу ждут два детектива: пришли арестовать тебя.

Шифф достал из кожаной папки фотографию и протянул ее Болдену.

— Вот. Снимок сделан вчера вечером в отделении кризисного центра по оказанию помощи женщинам, подвергшимся насилию. Может, объяснишь?

Болден внимательно рассмотрел фотографию: лицо женщины крупным планом, левый глаз черно-синего цвета распух. Без сомнения, это была Диана Чамберс. Подозрение… нет, обвинение, что это его рук дело, привело его в ярость. Он чуть не задохнулся от злости.

— Я этого не делал! Господи, я бы никогда…

— Она клянется, что это ты, — сказал Сол Вайс. — Что тут поделаешь, Том? У меня руки связаны. Ты же знаешь Диану. Она хорошая девушка. Не представляю, зачем ей лгать. И точно так же не представляю, как ты мог такое совершить.

— Но она лжет! — воскликнул Болден.

— Суд решит, — вмешался Шифф. — А сейчас тебе придется покинуть это здание. Слышал, что сказал Сол? Внизу тебя дожидаются два детектива.

— Минутку, подождите, — сказал Болден, — Сол, вчера вечером я сидел за вашим столиком. Вместе с Дженни. Да мне и на десять шагов было не отойти, все время кто-то подходил к нам. Вы видели, чтобы я разговаривал с Дианой Чамберс?

— Послушай, Томми, зал большой, — ответил Вайс.

— Нет, вы видели, чтобы я разговаривал с ней? — настаивал Болден.

Вайс покачал головой и раздраженно проворчал:

— Ты же знаешь, сынок, как хорошо я к тебе отношусь. Но сейчас мне никак не закрыть глаза на заявление Дианы. Если выяснится, что все это ерунда, тогда просто забудем. Но сначала придется во всем разобраться.

Болден перевел взгляд с одного лица на другое, затем глубоко вздохнул. Однажды покинув этот кабинет, он уже никогда сюда не вернется. Компания «Харрингтон Вайс» была не просто респектабельной, она относилась к высшему классу. Достаточно было одного намека на неподобающее поведение, и все — прощай навеки. И Болден навсегда останется «парнем, который избил Диану Чамберс». Его деловая привлекательность будет неуклонно стремиться к нулю. Само это обвинение было равносильно кастрации в деловой сфере.

Теперь он мог обращаться только к Солу. Он же хозяин. Создав себе имя с нуля, он прекрасно понимал, что сейчас чувствовал Болден.

— Вы говорили с ней? — спросил Томас. — Это она сама вам сказала?