Нельсон Демилль - Адское пламя Страница 24

— А насколько они вообще надежны, эти устройства? — спросил генерал Хокинс.

— Михаил утверждает, что надежность обоих составляет более девяноста процентов, — ответил Мэдокс. — Что же касается их запланированной мощности, об этом мы узнаем только после взрыва. — И пояснил: — Как я уже говорил, оба заряда старые — производства примерно семьдесят седьмого года, и поскольку это мини-бомбы, они на самом деле представляют собой более сложные устройства, чем, скажем, атомная боеголовка мощностью в одну мегатонну. Но Михаил тщательно их обслуживал и уверен, что конструкция весьма надежная и детонатор с плутониевым зарядом в прекрасном состоянии.

— Оружие, особенно ядерное, — это та область, в которой Советы особенно преуспели, — заметил генерал Хокинс. И, улыбнувшись, добавил: — В годы «холодной войны» ходила такая шутка, что нам не стоит опасаться советских ядерных устройств, упрятанных в чемоданы, поскольку Советы не владеют технологиями производства чемоданов.

Некоторые захихикали, а Мэдокс посмотрел на чемодан и заметил:

— Он и впрямь выглядит несколько потрепанным. — Потом оглядел всех поочередно: — А теперь, вероятно, нам следует принять самое трудное решение, которое мы никогда еще толком не обсуждали. Но это время пришло. Какие два американских города нужно принести в жертву, чтобы Америка и весь мир освободились от угрозы исламского терроризма. Итак, джентльмены?

Глава 13

Бэйн Мэдокс нажал кнопку на панели, и карту исламского мира на экране сменила карта Соединенных Штатов.

— Итак, забудем, что мы американцы, — предложил он. — Поставим себя на место исламских террористов. Мы имеем возможность уничтожить два американских города. Какие именно более угодны Аллаху?

Он закурил сигарету и стал наблюдать за дымом, поднимающимся вверх на фоне карты Соединенных Штатов.

— Ну хорошо, давайте я начну. Если бы я был исламским террористом, мой выбор пал бы на Нью-Йорк и Вашингтон. Снова. Но ведь я не исламский террорист, так что Вашингтон отпадает. А Нью-Йорк не будет включен в этот список, поскольку там находятся биржи, а это имеет жизненно важное значение для мировой экономики. Кроме того, все мы, включая и мистера Маллера, имеем в Нью-Йорке друзей и семьи.

— Не забудьте еще и свою квартиру на Парк-авеню, Бэйн, — подсказал Лэндсдэйл.

— У меня собственность во многих городах, Скотт. Не стоит об этом беспокоиться. Единственное, о чем следует помнить, так это о родных и близких, находящихся в городах, которые мы выберем в качестве целей. Возможно, нам придется под каким-нибудь предлогом вывезти нужных людей. Но с этим мы справимся, если встанет такой вопрос.

— А где проживает ваша бывшая жена? — осведомился Лэндсдэйл.

— В Палм-Бич, — раздраженно ответил Мэдокс. — Не самая подходящая цель для ядерного нападения исламских террористов.

— Если бы я платил такие алименты, как вы, то всерьез бы стал агитировать за этот город, — улыбнулся Лэндсдэйл.

— Хорошо! Думаю, нам следует убрать из списка возможных целей все города восточного побережья. Любой ядерный взрыв на линии Бостон — Балтимор повлечет серьезные последствия для национальной экономики, чего нам следует избегать. С другой стороны, как я уже сказал, мы должны создать иллюзию, что это нападение исламистов.

Харри Маллер слушал, как эти пятеро обсуждают вопрос о ядерном уничтожении двух американских городов. Как только они занялись этой проблемой, дискуссия обрела вид делового обсуждения бизнесменов, решающих, какой завод в том или ином городе следует закрыть. Все это было настолько невероятным, что Харри и сам начал забывать, о чем именно они толкуют.

— Мне кажется, — говорил между тем Мэдокс, — что нам следует серьезно отнестись к Детройту. Город в любом случае уже почти мертв, имеет значительное мусульманское население и расположен рядом с Канадой, которая давно уже стала пацифистской и социалистической занозой у нас в заднице. Это был бы неплохой сигнал нашим канадским союзничкам.

— Детройт может оказаться среди первых в нашем списке, — согласился Эдуард Уолфер. — Однако по причинам, которые вы только что назвали, Бэйн, он не попал бы в число приоритетных целей любой исламистской группировки.

— Да-да, я знаю, но цель весьма соблазнительная.

— Поставьте себя на место исламских террористов, — напомнил Лэндсдэйл. — Думайте, как они. Я бы назвал Майами — там значительное еврейское население. Город имеет и экономическое значение как порт и центр туризма, но без этого мы можем обойтись. Кроме того, мы могли бы нанести упреждающий удар по всем этим запутавшимся выборщикам и непонятным результатам голосования — еще до следующих выборов.

Некоторые рассмеялись, но Пол Данн напомнил:

— В Майами еще и много кубинцев, а они здорово поддерживают… определенные политические инициативы администрации. Они могут оказаться полезными, когда мы займемся кубинской проблемой.

Все закивали, а генерал Хокинс предложил:

— Диснейленд. Разве уже не звучало угроз исламистов взорвать Диснейленд? Отличная цель. Никакой промышленности, никакой экономической или военной ценности. Далеко от густонаселенных центров…

— Вы предлагаете нам убить Микки-Мауса? — воззрился на него Мэдокс.

Все засмеялись.

— И Дональда Дака, и Гуфи… кто там еще? Джим, это просто… жестоко. Не говоря уж о детях. Мы ведь не монстры.

Харри Маллер был не слишком в этом уверен. Да, эти парни не соответствовали привычным для него описаниям криминальных персонажей, социопатов или просто сумасшедших, склонных к насилию. До Харри постепенно начало доходить, что это по большей части нормальные, образованные и успешные люди, имеющие хорошую работу, крепкую семью, друзей и сотрудников, прислушивающихся к их мнению. Самая понятная и близкая аналогия, которую он мог бы применить, — это сравнение с ребятами из Ирландской республиканской армии. Он не раз имел дело с этими в основном вполне нормальными, но исполненными ненависти и зацикленными на своей проблеме людьми. Стало быть, эти тоже считают, что всё делают правильно, — как один парень из ИРА, которого Харри однажды допрашивал; тот заказал себе на ленч сандвич с тунцом, поскольку была пятница да еще Великий пост, а у себя в Белфасте совершенно хладнокровно застрелил двух полицейских. Такие парни пугают больше, чем обычный уличный уголовник.

А Бэйн Мэдокс продолжал вещать:

— Чикаго тоже слишком важен для экономики США, к тому же не имеет особого значения для исламских террористов. Послушайте, а давайте все их сравним. У меня есть предложение, три отличных города: Лос-Анджелес, Сан-Франциско и Лас-Вегас. Содом, Гоморра и… какой третий?

— Вавилон, — подсказал Лэндсдэйл.

— Спасибо. Итак, первое: Сан-Франциско. Имеет некоторое экономическое значение, но его перевешивает тот факт, что этот город давно гниет заживо, словно переполненный гноем фурункул на заднице Америки. Прибежище всяких безумцев и левых радикалов с сексуальными отклонениями и антиамериканскими идеями, идиотов — приверженцев политкорректности, пораженческих настроений и пацифизма.

— А на самом деле что вы думаете про Сан-Франциско? — подколол его Лэндсдэйл.

Мэдокс проигнорировал его выпад и спросил:

— Может кто-то возразить против включения Сан-Франциско в наш список целей?

— Ну я, например, — ответил Эдуард Уолфер. — Во-первых, там живет моя дочь. Хотя, конечно, я могу вызвать ее сюда под предлогом, что в семье кто-то болен. Но, кроме этого… прекрасный город в смысле архитектуры. И, мне кажется, в новой Америке Сан-Франциско нужно либо очистить от всякой нечисти, либо рассматривать в качестве некоего курьеза. Чего-то вроде социальной лаборатории. Интересно, как там отреагируют на сообщение об уничтожении двух американских городов, за которым последует крах исламского мира.

Все задумались над его словами, однако Мэдокс возразил:

— Меня не интересует их реакция или очищение. Меня больше волнует их уничтожение. Полное испарение.

— Это очень эгоистичный и предубежденный подход, Бэйн, — осторожно заметил Пол Данн. — Дело ведь не в вашем личном отношении к Сан-Франциско, а в том, что он не занимает приоритетных позиций в списке целей исламских экстремистов. Особых угроз уничтожить этот город от них не поступало…

— А почему они должны были поступить? — резко возразил Мэдокс. — Если бы я был исламским террористом, или марксистом, или самим Усамой бен Ладеном, то в последнюю очередь стал бы угрожать столь дружески настроенному ко мне Сан-Франциско.

— И именно поэтому, — заявил Уолфер, — этот город не должен стать нашей целью.

Мэдокс, видимо, здорово разозлился, когда его собственные аргументы обратились против него самого.