Дэвид Хьюсон - Вилла загадок Страница 24

– Что должны сделать? – внезапно забеспокоился он. Она оперлась локтями о стол и посмотрела ему в глаза.

Рандольф Кирк выглядел неважно, и дело было не только в погоде. Он казался уставшим, словно долгое время недосыпал. И чересчур нервным.

– Хочу вам кое в чем признаться, профессор. Представившись вашей коллегой, которой нужна некоторая помощь, я была не совсем откровенна.

– А это не так? – тихо спросил он.

Она достала свое удостоверение.

– Профессор, в общем-то все это неофициально. Собственно, никто в полицейском участке даже не знает, что я здесь, поэтому не стоит беспокоиться. О причинах своего визита я умолчу, чтобы зря не тратить ваше время.

"Ты все равно в это не поверишь, – подумала она. – Поскольку даже не представляешь, какими глупыми бывают полицейские, когда речь идет об использовании потенциала ученых".

– Суть дела вот в чем. Я патологоанатом, приписанный к государственной полиции. Сейчас у меня на столе лежит труп, который, похоже, подвергся тем ритуалам, которые вы столь подробно описали в своей книге. Труп нашли те самые американцы, что здесь побывали. В газетах об этом писали.

– Разве? – пролепетал он. Рандольф Кирк не походил на человека, который читает газеты или смотрит телевизор.

– У нее на плече татуировка. Кричащая маска. Она сжимает в руке тирс – фенхель с сосновой шишкой. В одном из карманов обнаружено зерно – именно того сорта, о котором вы писали. Тело было найдено недалеко отсюда – в торфе, который его сохранил, но исключил обычные методики датировки, что сбило меня с толку... на некоторое время.

Он охнул, старое кожаное кресло громко заскрипело.

– Все это описано в вашей книге, – начала раздражаться она. – Ей тоже было шестнадцать лет. Возраст совпадает. Отличие заключается лишь в том, что ей перерезали горло. Сзади. Одним движением, острым ножом.

Тереза Лупо жестом изобразила, как это было сделано. Румяные щеки Кирка побелели, он опять вытер лицо платком.

– Я ошиблась. Это не торфяное тело, пролежавшее две тысячи лет. Возможно, девушку принесли в жертву, а затем погребли в торфе. Мы знаем, кто она. Или по крайней мере думаем, что знаем. И умерла она шестнадцать лет назад. Ей даже положили в рот монету. Плату для перевозчика. Представляете?

– Нет, – прошептал он. – Не могу себе представить.

– Мне просто нужно понять, что двигало этими людьми. Что именно они надеялись получить? Знание?

– Нет, не знание, – покачал он головой.

– Тогда что? Некие личные блага? Или это можно сравнить с членством в клубе?

– Клуб? – задумался он. – Это интересная идея. Тереза едва сдержала досаду.

– Я надеялась, что вы мне поможете, поскольку многое знаете обо всех этих ритуалах. Дело в том, что сегодня пропала еще одна девушка. – Она искала слова, чтобы описать эту странную ситуацию. – Все выглядит очень похоже. Словно послезавтра, семнадцатого марта, может произойти нечто подобное.

– Семнадцатого марта?

Оказывается, кроме ковыряния в носу, у него есть еще привычка двигать очки вверх и вниз указательным пальцем правой руки. Наверное, это признак раздумий, догадалась Тереза.

– Вы служите в полиции?

– Нет, – поправила она. – Я патологоанатом, работающий с полицией.

– Почему вы не сказали им, что едете сюда?

– Потому что... – Это был странный вопрос, но она игнорировала прозвучавший в голове сигнал тревоги. – Вы поможете мне, профессор?

Очки вновь поползли вверх, а затем опустились. Странный он какой-то тип.

– Простите, – внезапно поднявшись с кресла, сказал профессор Рандольф Кирк. – У меня проблемы с пищеварением. Мне нужно выйти.

Подойдя к двери, он остановился и посмотрел на Терезу:

– Подождите, пожалуйста. Я немного задержусь. Тридцать минут спустя, чувствуя себя очень глупо, она встала и повернула рукоятку двери. Рандольф Кирк ее запер. Быстро подойдя к окну, она внимательно осмотрела раму. Древний запор давно проржавел. С тех пор как его открывали в последний раз, должно быть, прошли годы.

– Черт! – простонала она. – Черт, черт, черт и еще дважды черт!

На мобильном телефоне сигнал был еле виден. Она судорожно соображала, кому позвонить и что сказать. Фальконе наверняка придет в ярость – как будто это самая большая из ее нынешних проблем.

"Не волнуйся, детка, – попыталась она себя успокоить. – Это же ученый, с носом, как ананас, и вирусами гриппа, танцующими макарену в его венах. Пока он не проломит эту дверь мотыгой, у меня нет оснований для беспокойства".

Она осмотрела помещение в надежде найти что-нибудь пригодное для самообороны. На шкафу лежал небольшой молоток – только и всего.

– Ник! – пробормотала она и начала набирать номер. – Приезжай и спаси меня, Ник. О черт...

Телефон звякнул и умолк. Снаружи раздался какой-то звук. Судя по шуму двигателя, приближался довольно мощный мотоцикл.

Она отключила телефон и прислушалась. Это могло оказаться важным.

Через пару секунд Тереза Лупо больше ничего не слышала. Какая-то неведомая сила, возможно шум крови в ушах, заглушила звуки за дверью. Смерть была ей знакома, но, так сказать, в конечном варианте. А сейчас она оказалась в роли непосвященного, случайно оказавшегося свидетелем развертывающегося в полумраке нелепого шоу. Даже когда она была врачом и люди умирали при ней в больнице, это казалось в общем-то естественным. Что происходило с "клиентами", оказывающимися на ее сверкающем столе, оставалось за кадром. Она и представить себе не могла, каково быть свидетелем подобного.

А сейчас, всего в нескольких метрах, за хлипкой дверью кабинета профессора Рандольфа Кирка, шла как раз такая, невидимая для нее драма. Сквозь стук собственного сердца Тереза слышала, как она разворачивается, подобно сцене из радиоспектакля, звуки которого доносятся из соседнего окна. Два человека разговаривали на повышенных тонах – один напористо, другой с неподдельным страхом.

Затем раздался крик и громкий, все заглушающий звук выстрела.

На мгновение она перестала дышать. Там что-то произошло. Тереза вдруг ощутила с какой-то мрачной, пронзительной четкостью, что в это самое мгновение оборвалась человеческая жизнь – если точнее, жизнь профессора Рандольфа Кирка. Живое существо исчезло с лица земли, и самым жутким во всем этом было то, что Тереза Лупо почувствовала, как нечто, возможно его дух, его уходящая тень, прошло сквозь ее собственное тело, отпечатав в сознании одно-единственное слово: "Беги!"

Она ничего не соображала, едва могла дышать. Снаружи раздались шаги, и Тереза замерла, глядя на дверь и слыша, как кто-то звенит ключами, выбирая тот, что подходит к замку.

– Выключи эту чертову штуку! – рявкнул инспектор. – Мне нужно подумать.

Они сидели в кабинете Фальконе, просматривая записи камер слежения в Кампо, когда у Косты внезапно зазвонил телефон. Всего один раз – и Коста сбросил вызов. Настроение было скверным. Ракеле д'Амато со своим уязвленным самолюбием не желала отрабатывать связи Сюзи Джулиус. Фальконе хмурился на скудный предварительный отчет об Элеанор Джеймисон, полученный от Терезы Лупо. Видеозапись сначала показалась Косте вполне приемлемой, но это все равно раздражало.

На мотоциклисте был сверкающий шлем с непроницаемым забралом и черный кожаный костюм – ну просто классический уличный преступник, похищающий сумочки. На девушке было прямо-таки написано, что она туристка. Вот она пробирается сквозь редкую толпу в Кампо, одетая в футболку и черные джинсы, с небольшой холщовой сумочкой через плечо, прямо перед носом у двух карабинеров в форме, зевающих возле своей машины и нисколько не интересующихся происходящим.

Коста не верил своим глазам. Сюзи словно убегала от чего-то, или по крайней мере так ему показалось.

Вот промелькнула рука мотоциклиста. С девушкой происходило что-то странное: Коста не мог понять, плачет она или смеется. Затем появилась еще одна фигура – это была Миранда Джулиус, которая мчалась мимо торговцев, крича в спину своей уезжающей дочери.

Коста не знал, правильно ли все это понимает. Иногда полицейские берут на себя слишком много, вмешиваясь в домашние споры, которые лучше оставить в покое. Ошибочно толкуя события, они в конце концов оказываются в дурацком положении. Подбежав к мотоциклу, Сюзи быстро поцеловала край шлема и вскочила на заднее сиденье, обхватив мотоциклиста за талию. Машина встала на дыбы и, виляя, рванулась вперед.

Когда мотоцикл поворачивал за угол, девушка обернулась и, одной рукой держась за талию мотоциклиста, стала искать кого-то взглядом. Миранда остановилась, затем оглянулась, на карабинеров. Она тяжело дышала. Поднеся пальцы к губам, Сюзи послала воздушный поцелуй, и мотоцикл исчез, свернув на Корсо.

Может, девушка-подросток просто сбежала со своим бой-френдом? "Возможно", – подумал Коста. Это должно было выглядеть как обычная семейная драма, вероятно, даже предназначенная для публики. Может, для девушки все так и выглядело. Тем не менее здесь имелось нечто странное. Мотоцикл был без номеров. Кроме того, даже уличная шпана не надевает такие черные костюмы, да еще и шлемы с непрозрачными забралами. Не используют они и такие большие, мощные мотоциклы. Маленькие мотороллеры дешевле и более маневренны. Все это слишком напоминало розыгрыш.