Макс Коллинз - Дорога в рай Страница 24

Заместительница, Джули Висдом, – миловидная разведенная женщина чуть старше сорока – была очень мудрым человеком, несмотря на склонность к лести и флирту со своим новым боссом. Майкл обнаружил, что его привлекает эта интеллигентная брюнетка, и пытался бороться с возникшим влечением, но спячка, в которую впала Пат, еще больше усложняла ситуацию.

Майкл всегда был верным мужем, но его жизнь на работе была настолько приятнее и полнее, чем дома, что он испытывал соблазн. Он уже искал оправдания и объяснения… «После всего, что я пережил, после такого стресса, кто меня упрекнет?»

Но пока что Майкл не поддался искушению. Возможно, он все еще в душе был Святым Сатариано, или, может, он просто по-прежнему любил жену, – женщину, которая несла вместе с ним эту тяжелую ношу, хотя он предупреждал ее, что заключил сделку с Чикагским Дьяволом, женщину, которая дала жизнь Майку и Анне, прекрасную королеву выпускного бала из Де-Калба, в которую он влюбился столько лет назад…

Однажды, в четверг вечером, через два месяца после начала их новой жизни, Майкл пригласил Пат в «Винсент» на романтический ужин. Отчасти чтобы приструнить свою кокетливую заместительницу, но также и для того, чтобы помочь своей жене воспрянуть духом.

Это был не первый визит Пат в «Винсент», но впервые с ними не было дочери. В тот вечер Анна проводила время с соседкой, Синди, – они решили покататься на лошадях, а потом устроить вечеринку с ночевкой. И Майкл и Пат хотели, чтобы Анна расширила круг своих друзей.

Они заказали говядину «Шатобриан» и бутылку очень дорогого французского вина из подвала «Винсента». При свете свечей, на фоне окна с видом на город, Пат выглядела красивой и даже счастливой. Говорили в основном об Анне, так как в жизни Пат сейчас ничего больше не было, кроме телевизора и домашних дел.

– Эти выходные будут тяжелыми для нашей девочки, – сказала Пат.

– В самом деле? Почему?

– В субботу вечером выпускной бал.

– О!

Пат отхлебнула вина. Потом подняла брови и сказала:

– Она никак не может забыть этого Гэри.

– Что ж, он симпатичный парень. Обаятельный. Замечательный квотербек, президент класса… Но между ними ведь не было ничего серьезного?

Пат пожала обнаженными плечами. На ней было элегантное белое платье, кружевное с атласным чехлом.

– Может, и было, но Анна хорошо умеет прятать письма. Я тысячу раз обыскивала ее вещи.

– Какой ужас, – Майкл покачал головой.

– А разве у меня был выбор?

– О, я не упрекаю тебя. Просто… до чего эта… ситуация нас доводит.

Пат сделала глоток вина.

Майкл кивнул на город, видневшийся в окне за спиной его жены, и сказал:

– Пат, если ты дашь этому городу хотя бы ничтожный шанс, ты его полюбишь.

– Я не имею ничего против этого города.

– Дорогая, ты его едва видела.

– Я просто держусь в тени. Разве мы не должны…

– Вообще-то мы должны жить нормальной жизнью. – Майкл потянулся через накрытый скатертью стол и взял ее за руку. – И, дорогая, ты должна начать жить. Мы должны начать жить.

Пэтси Энн слабо улыбнулась. Ее глаза скользнули по заместительнице Майкла, одетой в белую рубашку и чернь брюки. Мужской наряд не делал ее менее женственно.

– Она уже заигрывала с тобой?

– Что?

– Твоя маленькая кокетливая заместительница. Она уже заигрывала с тобой? Она не сводит с тебя глаз с начала ужина.

Он отмахнулся.

– Не глупи. Меня не интересует никто, кроме тебя.

Ее рот скривился в печальной улыбке, которая сказала Майклу о многом.

– Я говорю не о тебе, Майкл. Я говорю об этой маленькой хищной сучке.

Он вздохнул, усмехнулся.

– Скажем так, я не позволил ей со мной заигрывать.

– Не надо. – Теперь Пат взяла его за руку и сжала ее. – Я знаю, я… была не очень пылкой в последнее время…

Они занимались любовью всего раз пять с тех пор, как переехали в Райский поселок, и то все происходило скорее механически.

– Ничего, – сказал Майкл.

Пат покачала головой.

– Нет. Нет, мы это наверстаем. Майкл, мы наверстаем… Несколько часов спустя они так и сделали.

Как и все задние дворы в Райском поселке, их двор был обнесен забором. Немного опьянев от вина, Майкл и Пэтси Энн купались обнаженными в бассейне под синим бархатным небом, усыпанным бриллиантами звезд, связанными большой полированной перламутровой пуговицей. Майкл плыл за женой, ловил и целовал ее, иногда в губы. Затем они выбрались из бассейна и, не вытираясь, легли на большое пляжное полотенце, расстеленное на траве, и целовались и обнимались, как подростки.

Он сел на край полотенца, опершись на руку, наклонился и пристально посмотрел на свою все еще красивую жену, на ее стройное тело, усыпанное жемчужинами воды упругую полную грудь, длинные ноги, которые скоро обхватят его бедра.

– Я люблю тебя, Пэтси Энн О'Хара, – сказал он.

Она легла на спину. Светлые волосы рассыпались по полотенцу, белая кожа казалась кремовой в лунном свете Пат раскинула руки и ноги, глаза были широко раскрыты губы приоткрылись, как будто она собиралась улыбнуться или, может быть, заплакать.

– Я тоже люблю тебя, Майкл Сатариано, – сказала она. Он упал в ее объятия, и действительно, ноги Пат сомкнулись вокруг него, когда он вошел в нее. Он целовал ее губы, ее шею, ее грудь, а она смеялась и всхлипывала, и обнимала его так крепко, будто хотела слиться с ним, раствориться в нем.

Ему было так хорошо, как не было уже много месяцев, а может, и лет, а ее крики, наверное, перебудили всех соседей. Потом они лежали, тихо смеясь, поглаживая друг друга, и долго целовались.

– Не хватает только салюта, – сказал Майкл.

– Что?

Он играл локоном ее светлых волос.

– Лунный свет напомнил мне о той первой ночи, когда я вернулся из армии… Мы были в «бьюике» твоего отца!; на заднем сиденье, в поле…

– День независимости!

– Да, и мы видели салют.

– О Майкл… – улыбнулась Пат, и в ее взгляде было столько любви, что он наполнил теплом сердце Майкла. – Я видела салют. А ты нет?

Вскоре прохлада ночи добралась до них – в Аризоне бывает чертовски холодно после захода солнца – и они перебрались в кухню. Пэтси Энн принесла для них обоих халаты, – в конце концов, Анна была через дорогу у Синди – а потом супруги Смит сидели и пили кофе без кофеина.

Майкл как раз подбирал слова, когда Пэтси Энн спросила:

– Что, Майкл? Что такое?

– Может… ты снова будешь ходить к обедне? И займешься церковными делами?

Ее лицо помрачнело.

– О Майкл.

Он наклонился к ней, взял за руку.

– Дорогая, это было бы очень полезно для тебя.

Она усмехнулась.

– Ты хочешь сказать, мне будет чем заняться?

– Разве это плохо? Это не тяжелая работа, но она… очень важная.

Она пристально посмотрела на него.

– Не говори мне… О Майкл, не говори мне, что ты все еще веришь.

– Что ты хочешь этим сказать?

Ее глаза стали огромными.

– Ты веришь в Бога? После всего этого ты действительно еще веришь в Бога, и в чертову католическую церковь, и во все эти церемонии?

Майкл пожал плечами, внезапно смутившись.

– Традиции – это не так уж плохо. Они обеспечивают порядок. Устанавливают определенные рамки.

Пат сухо рассмеялась.

– Тогда ты не веришь.Это просто… общение. Как загородный клуб без гольфа. Хорошее занятие для семьи. Способ привить детям нравственные нормы, дать им некую… некую опору.

Он покачал головой.

– Ты не права, дорогая. Я верю, что там кто-то есть, кто-то более сильный, чем мы, любящий и понимающий Отец – и всепрощающий.

Она подняла бровь.

– Если так, Он не слишком старался сделать что-то для Сатариано и для Смитов.

– Пат…

Она вздохнула, потом наклонилась, недобро улыбаясь.

– Майкл, если тебе так лучше, можешь верить в эту нелепую сверхъестественную чушь. Но не проси, чтобы я тоже это делала.

– Значит, ты утратилаверу?

Она откинулась назад.

– Ты удивлен? Как бы сильно я ни верила, моя вера умерла, когда пришла эта телеграмма про Майка! Боже, Майкл, посмотри на нашу жизнь! Посмотри на свою жизнь! Твою мать и брата пристрелили как собак. Твой отец умер на полу в кухне. Эти гангстеры, на которых ты работал столько проклятых лет, у них руки по локоть в крови… они по колено в крови!

Майкл взял чашку двумя руками, не в силах посмотреть на жену.

– Бог в этом не виноват.