Майкл Крайтон - Крылья Страница 25

— Верно.

— Ты обнаружила, что одну из деталей крыла заменили.

— Верно.

— Зачем?

— Понятия не имею…

— Что, если крыло было повреждено? Что с ним могло случиться, если пришлось заменить одну из его деталей? Были ли заменены другие? В каком состоянии крыло сейчас — исправно или требует ремонта?

— Мы осмотрели его и не заметили никаких неполадок.

Амос раздраженно затряс головой:

— Забудь о том, что можно увидеть глазом, Кейси. Изучи техническую документацию самолета и ремонтные ведомости. Выясни, откуда взялась эта деталь, и проследи историю всего крыла в целом. Иначе ты окажешься в тупике.

— Думаю, ты найдешь и другие поддельные детали. — Амос вздохнул и поднялся на ноги. — В последнее время на самолетах все чаще попадаются фальшивки. Этого и следовало ожидать. В наши дни люди все больше верят в магию и волшебство.

— О чем ты?

— Они верят, будто бы можно делать нечто из ничего. Сама знаешь: правительство вводит дерегуляцию авиаперевозок, цены на билеты снижаются, и все в восторге. Однако перевозчик вынужден сокращать издержки. В самолетах все хуже кормят — неприятно, но не беда. Все меньше становится прямых рейсов, все больше с пересадками. Неприятно, но не беда. Салоны ветшают, потому что нет денег на косметический ремонт, — неприятно, но не беда. Но перевозчику приходится еще сокращать расходы. Самолеты эксплуатируются все дольше, новые приобретаются все реже. Парк машин стареет. Но и это не беда — по крайней мере, пока. В будущем это нам аукнется. Но расходы нужно еще уменьшать. На чем еще можно сэкономить? На техническом обслуживании? На запчастях? Это не может продолжаться до бесконечности. Разумеется, конгресс помогает авиакомпаниям, урезая ассигнования ФАВП, ослабляя тем самым технический надзор. Компании-перевозчики сокращают расходы на обслуживание, потому что за ними никто не следит. А публике все равно — последние тридцать лет наши авиалинии считаются самыми безопасными в мире. Но дело в том, что прежде мы платили за это. Мы платили за новые надежные машины, оплачивали контроль за тем, что их поддерживают в хорошем состоянии. Но те времена прошли. Нынче все верят, будто бы можно получить нечто из ничего.

— Чем же все это кончится?

— Готов спорить на сто долларов, через десять лет государство вновь начнет контролировать гражданскую авиацию. Произойдет серия катастроф, и дерегуляцию придется отменить. Сторонники экономической свободы взвоют. Однако свободный рынок не способен обеспечить безопасность полетов. Это можно сделать только путем государственного регулирования. Хочешь иметь качественные продукты — приставь к фермерам инспекторов. Хочешь иметь чистую воду — учреди экологические комитеты. Хочешь, чтобы людей не обманывали на бирже, — организуй контроль за деятельностью акционерных обществ. Хочешь избежать воздушных катастроф — присматривай за авиаперевозчиками. И уж поверь мне, так оно и будет.

— Насчет Пятьсот сорок пятого…

Амос пожал плечами.

— За рубежом требования к безопасности перевозок еще менее строги. Там царит сущий кавардак. Загляни в ремонтные ведомости и будь предельно внимательна, изучи документы на каждую подозрительную деталь.

Кейси шагнула к двери.

— И, Кейси…

Она повернулась:

— Да?

— Надеюсь, ты понимаешь, какая сейчас обстановка. Чтобы проверить этот фиксатор, тебе придется поднять заводскую документацию на Пятьсот сорок пятый.

— Знаю.

— Документация находится в ангаре номер 64. На твоем месте я бы сейчас туда не совался. По крайней мере, в одиночку.

— Не преувеличивай, Амос, — сказала Кейси. — Я привыкла работать в цеху. Все будет хорошо.

Амос покачал головой:

— Происшествие с Пятьсот сорок пятым — случай особый. Ты знаешь, что о нем думают рабочие. Если у них появится возможность помешать расследованию, они используют каждый шанс. Будь осторожна.

— Постараюсь.

— Будь предельно осторожна.

Вдоль осевой линии здания номер 64 протянулись огороженные сеткой площадки — склады деталей для конвейера и автоматизированные рабочие места кладовщиков. Они занимали маленькие отсеки и были оборудованы проекторами для чтения микропленок, складскими терминалами и мониторами общезаводской компьютерной сети.

Кейси склонилась над проектором, прокручивая фотокопии заводской документации на фюзеляж 271 — этот номер был присвоен при выпуске самолету, выполнявшему рейс «Транс-Пасифик» 545.

Джерри Дженкинс, старший кладовщик цеха, стоял рядом, нервно постукивая по столу ручкой.

— Уже нашла? — то и дело спрашивал он. — Нашла?

— Джерри, — сказала Кейси. — Успокойся.

— Я спокоен, — отозвался Джерри, оглядывая цех. — Я просто подумал, тебе было бы лучше заняться этим между сменами.

Во время пересменки они привлекали бы меньше внимания.

— Джерри, — сказала Кейси. — У меня срочное дело.

Джерри вновь забарабанил ручкой.

— Китайская сделка у всех на слуху, — заметил он. — Что я скажу ребятам?

— Скажи ребятам, — ответила Кейси, — что, если эта сделка не состоится, конвейер остановят и все окажутся на улице.

Джерри сглотнул.

— Это правда? Но я слышал…

— Джерри, не мешай работать.

Документация самолета насчитывала огромное количество позиций — миллионы листов бумаги, по одному на каждую деталь, использованную при сборке машины. Эти листы вкупе с еще более подробной документацией, которая требовалась для получения сертификата ФАВП, содержала сведения, составлявшие коммерческую тайну «Нортона». Потому ФАВП не держала их у себя, поскольку в противоположном случае конкуренты компании могли бы получить документацию, ссылаясь на Акт о свободе распространения информации. «Нортон» хранил тысячи тонн бумаги, занимавшие по двадцать пять метров полок на каждую модель, в громадном здании в Комптоне. Все они были сняты на микропленку, чтобы ими можно было пользоваться в цеху. Однако найти документацию на отдельную деталь — дело долгое, подумала Кейси, и…

— Нашла? Уже нашла?

— Да, — ответила Кейси. — Нашла.

Она рассматривала фотокопию документа на бланке фирмы «Хоффман Метал Уоркс», что в городе Монтклер, штат Калифорния. Фиксатор предкрылков был помечен шифром, который совпадал с конструкторской маркировкой: A/908/B-2117L(2) предкрыл. фикс. SS/HT. Дата изготовления, напечатанная типографским шрифтом, штамп с датой поставки и дата установки на самолет. Далее следовали две печати — одна с подписью сборщика, поставившего деталь, другая — личное клеймо инспектора ГК, подтвердившего, что работа выполнена качественно.

— «Хоффман» — это ОП? — спросила Кейси.

— Да, ОП. — Фирма «Хоффман Метал Уоркс» была официальным производителем. Ее продукция поставлялась напрямую, без посредников.

Джерри смотрел сквозь сетку, разглядывая раскинувшийся по ту ее сторону цех. Казалось, никто не обращает на них внимания, но Кейси знала, что за ними наблюдают.

— Уже уходишь? — спросил Джерри.

— Да, Джерри. Уже ухожу.

Кейси двинулась к выходу, шагая по коридору между складскими отсеками — подальше от потолочных кранов. Время от времени она поглядывала на подвесные галереи, желая убедиться, что там никого нет. До сих пор галереи пустовали. Стало быть, ее на время оставили в покое.

Было ясно одно: деталь, которую поставили на Пятьсот сорок пятый во время заводской сборки, поступила от заслуживающего доверия производителя. Эта деталь была качественная. Та, которую обнаружил Доэрти, — дефектная.

Иными словами, Амос оказался прав.

Что-то случилось с крылом, и его пришлось ремонтировать.

Но что именно?

Кейси предстояло проделать огромную работу.

В самые сжатые сроки.

Если деталь некачественная, откуда она взялась? Кейси требовались ремонтные ведомости, но они еще не прибыли. Куда запропастился Ричман? Вернувшись в кабинет, Кейси пролистала пачку телексов. Сервисные представители всего мира запрашивали информацию о N-22. Самым типичным был телекс от мадридского СП:

«МОЙ ИНФОРМАТОР В „ИБЕРИИ“ Б. АЛОНЗО ПОДТВЕРЖДАЕТ ЧТО ВВИДУ АВАРИИ В МАЙАМИ ОАВП НАМЕРЕНА ОТЛОЖИТЬ ВОЗОБНОВЛЕНИЕ СЕРТИФИКАТА N-22 ССЫЛАЯСЬ НА ДИРЕКТИВУ О ГОДНОСТИ ПОЛЕТАМ

ЖДУ УКАЗАНИЙ».

Кейси воздохнула. Сообщение СП нетрудно было предвидеть. ОАВП, Объединенная администрация воздушных перевозок, была европейским аналогом ФАВП. В последнее время она доставляла американским производителям все больше неприятностей. ОАВП постепенно набирала силу, и в ее рядах было немало крючкотворов, не способных провести четкую грань между годностью к полетам и защитой интересов того или иного производителя. Уже долгое время ОАВП прилагала немало сил, вынуждая американских самолетостроителей ставить на свои машины европейские двигатели. Американцы сопротивлялись, и не было ничего странного в том, что ОАВП воспользовалась взрывом турбины в Майами, чтобы усилить нажим на «Нортон», отсрочив возобновление сертификата.