Ричард Матесон - Посылка Страница 25

Тарелки смазки. Чашки с машинным маслом.

Люди проходили мимо него, одинокого островка в клубящемся потоке. «Сколько же их?» — думал он. Боже, сколько же их?

А как же все это сельское хозяйство? Все эти колосящиеся поля, овощные грядки, фруктовые сады? Как же говядина, баранина, свинина? Как же вся эта готовка, консервирование, выпечка? Нет, надо вернуться домой, оградиться от наваждения, принять более вероятное объяснение. Он ударился головой и утратил связь с реальностью. Все кругом точно такое же, каким было. Дело в нем самом.

Роберт Картер начал ощущать запахи города.

Запах горячего масла и механизмов, запах громадной невидимой фабрики. Он вертел головой, его лицо превратилось в гримасу ужаса. Господи боже, сколько же их? Он пытался бежать, но не мог. Он вообще с трудом передвигался.

Роберт Картер заплакал.

У него кончается завод!

Он двигался через фойе гостиницы очень медленно, словно испорченный механизм.

— Номер,— сказал он.

Портье посмотрел с подозрением на человека с растрепанными волосами и бегающим затравленным взглядом. Он дал ему ручку расписаться в журнале.

«Роберт Картер»,— написал он медленно, словно успел забыть, как это делается.

Войдя в номер, Картер запер дверь и упал на кровать. Сел, уставившись на руки. У него кончается завод, как у часов. Часов, которые никогда не узна′ют ни своего создателя, ни своего предназначения.

Одна последняя догадка, дикая, фантастическая, однако это было все, на что он способен.

Землю захватили, и каждого человека заменили механическим двойником. Врачи должны были быть первыми, гробовщики, полицейские — все, кто по долгу службы видит чужие тела. И они были сконструированы так, чтобы ничего не замечать. Он, поскольку бухгалтер, находится гдето вверху списка. Ведь он часть основной коммерческой системы. Он был...

Роберт Картер закрыл глаза. «Как глупо»,— подумал он. Глупо и невозможно.

У него ушло несколько минут только на то, чтобы подняться. Словно во сне, он вынул из ящика письменного стола конверт и лист бумаги. На мгновение его взгляд привлекла гидеоновская Библия[6]. «Написана роботами?» — подумал он. Мысль ошеломила его. Нет, тогда еще должны были оставаться люди. Этот ужас произошел уже в наши дни.

Он вынул свою ручку и попытался написать письмо Элен. Размышляя над словами, он сунул руку в карман за жвачкой. Рефлекторное движение. И только когда он уже засовывал жевательную резинку в рот, он понял. Никакая это не резинка. Это просто комок твердой смазки.

Комок выпал из руки. Ручка тоже выскользнула из слабеющих пальцев и упала на ковер, и он знал, что у него не осталось сил, чтобы ее поднять.

Жвачка. Выпивка в баре. Еда в кафетерии. Он поднял глаза, приведя в движение шестеренки.

А что же падало с небес, когда начинался дождь?

Правда обрушилась на него.

Перед тем как упасть, он снова устремил взгляд на Библию. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему»[7],— подумал он.

А потом наступила темнота.

Дуэль

В 11.32 утра Мэнн обогнал грузовик.

Мэнн направлялся на запад, в Сан-Франциско. В этот четверг погода была не по-апрельски жаркой: пришлось снять пиджак и галстук, расстегнуть воротник рубашки и закатать рукава. Левая рука и часть бедра были освещены солнцем, тепло от которого припекало через темные брюки. Впереди простиралось пустынное двухполосное шоссе, и в течение следующих минут двадцати не встретилось ни одной машины.

Затем там, впереди, где дорога поворачивала в ложбину между двумя зелеными холмами, Мэнн увидел идущий попутно грузовик. Стал слышен надрывный рев его двигателя, и появилась скачущая по обочине двойная тень — грузовик шел с прицепом.

Мэнн не обратил на него особого внимания. Когда дистанция между машинами сократилась, он хотел выехать на встречную полосу, но, увидев впереди закрытый поворот, решил подождать, пока грузовик не перевалит подъем. На спуске, где дорога слегка поворачивала влево, убедившись, что встречная полоса свободна, Мэнн нажал на педаль акселератора и пошел на обгон, а когда радиатор грузовика отразился в зеркале заднего вида, перестроился на свою полосу.

Вокруг, насколько хватал глаз, тянулись гряды покатых зеленых холмов. Автомобиль понемногу разгонялся на спуске, шины тихо шелестели по асфальту, и Мэнн начал негромко насвистывать.

В конце спуска машина миновала кирпичный мост. С правой стороны виднелось русло пересохшего ручья, усыпанное камешками. Дальше за мостом, на этой же стороне дороги, находилась стоянка грузовиков с жилыми вагончиками. «Неужели там можно жить?» — удивился Мэнн и, заметив чуть дальше кладбище для собак, невольно улыбнулся: «Наверное, ребята-дальнобойщики хотят быть поближе к могилкам своих любимых кошечек и собачек!»

Теперь шоссе впереди стало прямое, как стрела. Солнце пригревало, и в голове у Мэнна неспешно крутились разные мысли. «Интересно, что сейчас делает Рут? Дети, конечно, ушли в школу и вернутся только через несколько часов. А она, наверное, как всегда по четвергам, отправилась в магазин». Перед глазами Мэнна встала Рут, идущая по супермаркету и складывающая в тележку всякую всячину. Вместо этой деловой поездки он с большим бы удовольствием отправился вместе с женой за покупками.

До Сан-Франциско еще несколько часов езды, а потом — три дня гостиничной жизни и ресторанной кормежки, надежды на заключение сделок, заканчивающиеся, как правило, разочарованиями. Вздохнув, Мэнн включил радио, покрутил ручку настройки, нашел мягкую, ненавязчивую музыку и, почти не глядя на стелющееся под колеса шоссе, стал мурлыкать в такт.

Он испуганно вздрогнул, когда слева с ревом, да так, что машина даже закачалась, пронесся давешний грузовик. Перед самым его носом грузовик резко перестроился вправо, и Мэнн раздраженно притормозил, чтобы увеличить дистанцию. «Что это с ним?!» — промелькнула тревожная мысль.

Это был огромный трехосный бензовоз с трехосной же цистерной на прицепе. С виду грузовик казался явно не новым и требовал подкраски. Емкости на бензовозе и прицепе были окрашены в серебристый цвет, краска выглядела дешевой. Мэнн решил, что водитель, наверное, красил машину сам. Его взгляд скользнул от надписи «огнеопасно», выведенной красными буквами на заднем торце цистерны, к красным светоотражающим полосам, небрежно нарисованным несколько ниже, а потом к широким резиновым брызговикам, развевавшимся под брюхом прицепа взад и вперед. Похоже было, что водитель занимается частными перевозками, но, судя по машине, не сильно в этом преуспел. Мэнн обратил внимание на номерной знак бензовоза — машина была из Калифорнии.

Взглянув на спидометр, Мэнн отметил, что его автомобиль шел ровно пятьдесят пять миль в час, как и положено на загородной трассе. Грузовик обогнал его очень быстро, во всяком случае на скорости не менее семидесяти. Мэнн решил про себя, что это несколько странно и что водителям грузовиков вообще-то надо быть поосторожнее.

Недовольно поморщившись от запаха выхлопных газов, он посмотрел на трубу, торчавшую с левой стороны кабины грузовика. Из нее тянулся густой шлейф черного дыма, медленно растекавшегося по сторонам. «Боже,— возмутился Мэнн.— Сколько разговоров о загрязнении атмосферы, а такие агрегаты все равно ездят по дорогам!»

Чувствовалось, что от запаха дыма его скоро начнет тошнить. Нет, тащиться сзади невозможно — надо или немного отстать, или снова обогнать этот бензовоз. Но ехать медленнее Мэнн не мог, потому что утром несколько задержался и теперь, чтобы успеть на дневную встречу, приходилось спешить. «Нет, нужно обгонять!»

Слегка нажав на педаль газа и выглянув из-за грузовика, Мэнн увидел, что встречная полоса на всем протяжении пуста. Было похоже, что сегодня на этом шоссе вообще нет движения. Прибавив газу и перестроившись влево, Мэнн обогнал бензовоз, мельком взглянув на машину сбоку. Кабина оказалась высоко, поэтому Мэнн заметил только левую руку водителя, державшую руль, большую, волосатую и загорелую.

Как только бензовоз появился в зеркале заднего вида, Мэнн сразу же занял свою полосу на шоссе.

Раздавшийся сзади долгий гудок заставил вновь удивленно взглянуть в зеркало. «Интересно, что это — приветствие или проклятие?» — подумал Мэнн, время от времени поглядывая через зеркало назад. Передние крылья машины были покрашены в тускло-красный цвет, краска на них потрескалась и облупилась — здесь тоже поработал дилетант. Мэнн видел только нижнюю часть грузовика, так как все остальное было скрыто верхним обрезом заднего стекла.

Теперь справа от дороги расстилалась глинистая равнина, местами поросшая редкой травой. Мэнн заметил одинокий домик у вершины далекого холма. Антенна спутникового телевидения на его крыше была наклонена почти горизонтально. «Здорово должна принимать»,— почему-то промелькнуло в голове.