Широко открытое небо - Алексей Стравинский Страница 25

Тропы жизни

1

Пробуждение пробуждению рознь. Горькая истина.

Стивен распахнул веки. Никаких движений, никаких звуков. Он видел перед собой окружающий мир.

Это был взгляд в пустоту. Его глаза видели насыщенно — зелёную траву, на нагнувшихся краях которой собирались капли утренней росы. Достигнул необходимого размера, они срывались вниз. Завораживающее падении. Капли влаги переливались попавшим в них светом, который вырывался на свободу сверкающим камнем в короне из воды. После он навсегда исчезал. В след за ним исчезала и корона. За травой размытый фон из редких, массивных дубов и небольших каменных… скажем, возвышенностей. Вся имеющаяся в поле зрения информация не доходила до мозга.

Знакомо? Нет? Да что вы говорите… если уж и так, то вам повезло.

Вот бывает так — человек рядом с вами, смотрит на вас, слушает вас, говорит с вами о разных вещах, но в этот самый момент его с вами нет. Он где — то далеко внутри себя, когда в мечтах, когда в воспоминаниях, а когда и в бреду.

Стивен лежал с распахнутыми глазами. Он вспоминал момент:

Голову кружит алкоголь. Небольшая компания парней сегодня уверенно перепила бы такую же компанию бравых алкашей. Четыре парня.

Хёрс, Дункан, Милори и Стивен. Все ребята вроде бы ничего, но стоит лишь немного изменить угол зрения и картина меняется на корню.

Стивен — ведомый, слабый характером подросток не умеющий в нужный момент сказать решительное нет. Поверьте, ему очень много раз хотелось поступить твёрдо, но, каждый раз его останавливала его неуверенность и отсутствие желания бороться. Будем предельно честны — его глупость была выше всех прочих недостатков.

Хёрс и Дункан — пара хулиганов, ещё совсем ничего не смыслящих в жизни. Делают только то, от чего им становится весело, хоть спустя некоторое время после подобных решений зачастую совсем не до смеха. Хёрс — сломанные ребра, перелом руки, трижды задержан полицией, шрамы от порезов на запястье. Обычные подростковые попытки привлечь внимание. Ограничимся коротким списком, который может растянуться не на один десяток страниц.

Дункан — задира. Не стыдится своровать чего из карманов вереницы курток школьного гардероба. Неоднократно воровал деньги у родителей, перекладывая при этом вину на старшего брата. Кражи в магазинах, брошенных домах. Оконные рамы с осколками битого стекла и камнем где-то среди них, что был пущен в окно рогаткой — некоторые последствия пьяных похождений сорванца. Как и в вышеупомянутом случае, список можно писать долго.

Милори двадцать три года. Он старше всех троих одногодок на семь лет. Милори можно представить даже тем, что он уже едва не угоди в тюрьму. Его спасение — вера в раскаянье и милосердие от прокурора.

— Жалкий человек. Я знал, что меня отпустят, — ухмылялся после суда парень.

Его родители наркозависимые. Парень с изуродованной с самого раннего детства психикой превосходил своими деяниями всю троицу в разы. Этот однажды даже забил до больничной койки соседнего парнишку, а прошлым летом едва не изнасиловал попавшуюся на его путь в вечернем лесу пятнадцатилетнюю девочку.

Видишь четверых парней вместе — не жди ничего хорошего.

Сегодня Милори притащил из дома нечто ужасное. Четыре шприца, ложка, зажигалка и… основной ингредиент набора.

Ночь, лес, костёр, пьяные и свободные от смысла и логики слова парней. Стивен сегодня снова не сможет сказать нет. Хорошо набравшийся пивом Дункан едва поймёт, что произошло, Хёрс через несколько часов умрёт, а Милори, после сегодняшней посиделки больше не сможет удостоиться милосердия прокурора. Его посадят на двенадцать лет. В тюрьме он покончит с собой на седьмом году отбывания наказания.

Разумеется, когда — то Стивен был славным подростком. Возможно, он просто попал не в ту компанию, возможно в чем-то есть вина его родителей. Не было надлежащей ответственности и контроля. У него не было авторитета и примера. Он рос, словно степной сорняк, треплющийся на ветру из стороны в сторону. Так и в жизни он трепался из стороны в сторону, заведомо не понимая, что выбранный им путь неверен и ошибочен. Предупредить о возможной ошибке зачастую было некому. Часто было так, что предупреждать было уже слишком поздно, а если предупреждения поступали вовремя — да кому нужны эти нравоучения.

Фундамент из ошибок тоже своего рода опыт. На подобного рода опыте и формировалась личность по имени Стивен.

Парень начал понемногу различать зелёную, влажную от росы траву. Он разглядел едва уловимые крупицы кружащего в воздухе тумана. Из него, из его нутра доносился звук. Будто бы птица резала крыльями воздух. Стивен, всё так же не шевелясь, напряг зрение. Тёмное пятно всё ближе…

Чёрная птица вырвалась из тумана и заслонила собой весь мир. Парень пытался кричать, но из его рта не вылетело ни единого звука. Чернота была настолько сильной, что поглотила бы любой крик.

Как правило, истинный крик души — самая беззвучная вещь на свете!

Пробуждение пробуждению рознь, не так ли?

Парень вскочил на ноги. Быстро приходя в себя, он тяжело и часто дышал. Осматривается. Он на кладбище.

— Что? — отрезал он со страхом.

Он не на простом кладбище. Для него это место особенное. Густая, зелёная трава, с которой не так давно сошла роса, крепкие дубы между надгробиями — возвышенностями. На одном из надгробий — на том, у которого он сейчас стоит — выбито имя:

Элизабет Д. Моррис

Ниже эпитафия:

Любимая мама, прекрасная жена и замечательный человек.

К глубокому сожалению даже в словах на надгробии была ложь, частичная ложь и, к счастью, истина. Элизабет не была для своего мужа прекрасной женой. Она была для него тварью, сукиной дочерью, шлюхой. Какая прекрасная жена будет запрещать своему «мужчине» заливаться алкоголем? Какая прекрасная жена будет терпеть отсутствие стремления зарабатывать хоть что — то? Какая прекрасная жена будет требовать становится примером и образцом для детей?

Естественно, Элизабет была любимой мамой, но она редко понимала это, ведь ей об этом никто не говорил. Невероятная несправедливость. Недолюбленная своими детьми мать…

Замечательный человек — истина. Твёрдая правда. Женщина сгорала, словно несущийся через плотные слои атмосферы метеорит. Они выжимала из себя абсолютно всё, только бы хоть как — то суметь подарить окружающим её людям — в первую очередь своим детям — заботу и любовь во всех смыслах. Она сгорела. Погибла, оставил после себя на ночном небе яркий свет, который вскоре растворился в темноте.

Гость был рядом. Он ждал, пока рыдающий парень выплачется вдоволь. Гость ждал, пока парень перестанет вырывать с могилы траву вместе с охапками земли.