Дэн Браун - Инферно Страница 26

Лэнгдон представил, что будет, если они достигнут этой точки.

Он смотрел на лабиринт из садовых дорожек перед собой. Если они с Сиенной достигнут дворца Питти и выйдут из садов, то путь к старому городу будет лишь легкой прогулкой по самому знаменитому пешеходному мосту в мире — Понте Веккьо. Он всегда был переполнен людьми и мог обеспечить хорошее укрытие. От моста было всего несколько кварталов до дворца Питти.

Гудящий беспилотник был все ближе, и Лэнгдоном на мгновение овладела сильная усталость. Когда он понял, что не говорил слов «очень жаль», то перестал беспокоиться о побеге от полиции.

— В конечном итоге, они поймают меня, Сиенна, — сказал Лэнгдон. — Будет лучше, если я перестану бежать.

Сиенна с тревогой посмотрела на него.

— Роберт, каждый раз когда ты останавливаешься, кто-то пытается тебя убить! Ты должен выяснить, во что тебя втянули. Необходимо посмотреть на фреску Вазари и надеяться, что память вернется. Может быть, это поможет узнать, откуда взялся проектор и почему его дали тебе.

Лэнгдон представил женщину с шипами на голове, хладнокровно убившую доктора Маркони… солдат, стрелявших в них… итальянскую военную полицию, окружившую Римские ворота… и беспилотник, преследующий их сейчас в Садах Боболи. Он молча протер свои глаза, просчитывая все варианты.

— Роберт. — Сиенна повысила голос. — Есть ещё кое-что… такое, что раньше не казалось важным, а теперь похоже, что это важно.

Лэнгдон поднял глаза, реагируя на тяжесть в ее тоне.

— Я собиралась тебе ещё на квартире сказать, но…

— Что именно?

Сиенна неловко поджала губы. — Придя в больницу, ты нес бред, пытаясь что-то сказать.

— Да, — сказал Лэнгдон, — бормоча Вазари, Вазари.

— Да, но перед этим… до того, как мы стали записывать, в первые минуты после твоего поступления ты сказал такое, что я запомнила. Ты произнёс это один только раз, но я уверена, что поняла.

— Что я сказал?

Сиенна посмотрела вверх на вертолёт, потом снова на Лэнгдона.

— Ты сказал: «У меня есть ключ к загадке… если последует неудача, то повсюду будет смерть».

Лэнгдон остолбенел.

Сиенна продолжила. Я подумала, что это имеет отношение к предмету в кармане твоего пиджака.

Если я потерплю неудачу, то повсюду будет смерть? Слова сбили Лэнгдона с толку. Преследующие образы смерти замерцали перед ним… Ад Данте, символ биологической опасности, врачеватель в маске чумы. И снова лицо прекрасной седоволосой женщины, обращающейся к нему через кроваво-красную реку. Ищи и обрящешь! Время на исходе!

Он очнулся от голоса Сиенны.

— На что бы проектор в конечном счете не указал… или что бы ты не пытался найти, это может быть чрезвычайно опасным. Тот факт, что эти люди пытаются нас убить… — Ее голос слегка дрогнул, и она замолчала, чтобы собраться с мыслями. — Подумай. Они стреляли в тебя средь бела дня… стреляли в меня — невиновного свидетеля. Вести переговоры, кажется, тоже никто не хочет. Твое правительство отвернулось от тебя… ты просишь у них помощи, а они посылают кого-то убить тебя.

Лэнгдон безучастно смотрел на землю. Выдал ли консул США местоположение Лэнгдона убийце или сам подослал убийцу, не имело никакого значения. Результат будет одинаковым. Мое собственное правительство не на моей стороне.

Лэнгдон посмотрел в карие глаза Сиенны и увидел в них бесстрашие. Во что я втянул ее?

— Хотелось бы знать, что мы ищем. Это помогло бы понять, чего ждать дальше.

Сиенна кивнула.

— Что бы это ни было, думаю, нам необходимо это найти. По крайней мере, это дало бы нам точку опоры.

Ее логику было трудно опровергнуть. Однако, Лэнгдон чувствовал, как что-то не дает ему покоя. Если я потерплю неудачу, то повсюду будет смерть. Все утро он натыкался на жуткие символы биологической опасности, чумы и ада Данте. По правде сказать, он точно не был уверен, что ищет, но наивно было бы игнорировать возможность, что данная ситуация влечет за собой смертельную болезнь или крупномасштабную биологическую угрозу. Но если это так, то зачем его же правительство пытается его устранить?

Может, они думают, что я как-то замешан в потенциальной биоатаке?

Это ничего не объясняло. Дело было в чём-то другом.

Лэнгдон снова подумал о седоволосой женщине.

— Ещё существует женщина из моих видений. У меня такое чувство, что мне нужно её найти.

— Так доверяй же чувствам, — сказала Сиенна. — В твоем положении подсознание — лучший проводник. Таковы основы психологии — если нутром чувствуешь, что можно доверять этой женщине, то я думаю, нужно в точности делать то, о чём она тебе твердит.

— Ищи и обрящешь, — произнесли они в унисон.

Лэнгдон облегчённо вздохнул, уяснив свой путь.

Все, что я могу, это продолжать плыть по этому туннелю.

С твердой решимостью он повернулся и принялся изучать окрестности, пытаясь сориентироваться. Где выход из садов?

Они стояли под деревьями на краю открытой площади, где пересекались несколько дорог. Слева от них, в отдалении, Лэнгдон заметил пруд овальной формы с маленьким островком, украшенным лимонными деревьями и скульптурами. Изолотто, подумал он, узнав знаменитую скульптуру Персея, скачущего на лошади, наполовину погруженной в воду.

— Дворец Питти в том направлении, — сказал Лэнгдон, указывая на восток, в другую сторону от Изолотто, на главную аллею садов — Виоттолоне, простиравшуюся с востока на запад по всей длине парка. Широкая как двухполосная дорога Виоттолоне была обсажена рядами стройных, четырехсотлетних кипарисов.

— Там негде укрыться, — сказала Сиенна, глядя на открытую аллею и указывая на кружащий беспилотник.

— Ты права, — ответил Лэнгдон с кривой усмешкой. — Поэтому мы пойдем по туннелю рядом с ней.

Он снова показал жестом, на этот раз — на плотную изгородь по соседству со въездом на Виоттолоне. К стене из плотной зелени вел небольшой проход в форме арки. За этим проходом вдаль тянулась узкая тропа — туннелем, параллельным Виоттолоне. С обеих сторон её отгораживали плотные ряды ухоженных каменных дубов, которые тщательно подгонялись ещё с 17 века, чтобы ветвями они тянулись внутрь прохода и переплетаясь, смыкались над ним дугой, создавая лиственный навес. Название аллеи, Черкьята — буквально, «циркулярная» или «дуговая» — почерпнуто от её свода из выгнутых деревьев, напоминающего по форме бочковые обручи, cerchi.

Сиенна поспешила ко входу и заглянула в затенённый лабиринт. Тут же вернулась к нему с улыбкой.

— Уже лучше.

Не теряя времени, она проскользнула в проход и исчезла среди деревьев.

Лэнгдон всегда считал аллею Черкьята самым спокойным во Флоренции местом. Однако сегодня, увидев, как Сиенна затерялась в тени сплетённых ветвей, он вновь подумал о вольных греческих ныряльщиках, заплывавших в коралловые лабиринты с мольбой добраться до выхода.

Лэнгдон быстро проговорил привычную молитву и поспешил за ней.

Находившийся в полумиле позади них, у Академии изящных искусств, агент Брюдер прошагал мимо взбудораженных полицейских и студентов, напоследок окинув холодным взглядом стоявшие перед ним толпы. Он пробрался к импровизированному командному посту, который его специалист по наблюдению устроил на капоте черного фургона.

— Отчет с вертолёта-разведчика, — сказал специалист, вручая Брюдеру планшет. — Это снято несколько минут назад.

Брюдер просмотрел стоп-кадры, остановившись на нечётко увеличенных двух лицах — темноволосого мужчины и блондинки с волосами хвостом — оба прятались в тень и вглядывались в небо сквозь листву деревьев.

Роберт Лэнгдон.

Сиенна Брукс.

В этом нет сомнений.

Брюдер обратил внимание на карту садов Боболи, разложенную на капоте. Они сделали плохой выбор, подумал он, разглядывая план садов. Хоть они беспорядочные и запутанные, со множеством мест для укрытия, оказалось, что со всех сторон они окружены высокими стенами. Сады Боболи были больше всего похожи на природную мышеловку, которой Брюдер никогда не видел на открытой местности.

Оттуда они уже не выйдут.

— Местные власти перекрывают выходы, — сказал агент. — И прочёсывают территорию.

— Держите меня в курсе, — сказал Брюдер.

Он неспешно взглянул на окно фургона из толстого поликарбоната, за которым можно было разглядеть седоволосую женщину на заднем сиденье машины.

Препараты, которые к ней применили, явно притупили все её ощущения — больше, чем Брюдер мог себе представить. Тем не менее, по её испуганному взгляду он определил, что она вполне осознаёт происходящее.

У неё недовольный вид, подумал Брюдер. С другой стороны, чему бы ей радоваться?

Глава 26

Струя воды била вверх метров на шесть.

Лэнгдон глядел, как она мягко опускается вниз, понимая, что они уже близко. Они уже дошли до конца лиственного туннеля Черкьяты и стремительно двигались через открытый луг к роще из пробковых деревьев. Сейчас они видели перед собой знаменитейший фонтан садов Боболи — бронзовая скульптура Нептуна, сжимающего трезубец, работы Стольдо Лоренци. Непочтительно прозванная местными жителями «фонтаном с вилкой», эта водная достопримечательность была задумана как центральная точка Садов.