Обри Дарк - «Его» Страница 26

Рядом со мной ворочался Габриель. Он уснул, лёжа на спине, оставив меня на долгие часы пялиться в потолок, до тех пор, пока я и сама в итоге не уплыла в беспокойный сон. Сейчас же именно он спал беспокойным сном. Он снова дёрнулся и застонал, одеяло свалялось на его талии, тело скрутилось.

Пот пропитал переднюю часть его футболки, полукруг прозрачной влажной ткани цеплялся за его скульптурную грудь. Его брови были сведены на лбу, выражая такую боль, что мне стало не по себе от вида того, как он корчится. Обе стороны рта в гримасе опустились вниз. Из уголков глаз сочились слёзы, смешиваясь с потом, стекающим по вискам.

Убийца. Похититель. Мучитель. Но, когда метался рядом и снова и снова стонал во сне, он выглядел как ребёнок, который боится темноты.

Он снова перевернулся, и с его губ сорвался всхлип. Он пробормотал что-то нечленораздельное. А следом то, что я сумела расслышать: шёпот, такой горестный, едва ли не разбивший мне сердце.

— Котёнок, — шепнул он и вновь застонал.

Моя рука была туго натянута, но я сумела дотянуться до него пальцами, когда он повернул голову. Я коснулась пряди его волос, поглаживая ту вытянутыми пальцами.

Он перестал стонать. Застыв в неудобной позе, я продолжала гладить его пальцами по голове. Ногтями пробежалась по его волосам, отодвигая в сторону тёмный беспорядок. Его губы шевелились, но теперь с них срывались не слова, а всего лишь безмолвные интонации.

Затем он перевернулся на другой бок, перебрасывая руку через меня и подтягивая меня ближе, как если бы я была подушкой или детской плюшевой игрушкой. Его влажная от пота голова покоилась на моём плече. Его колено расположилось на моём бедре. Вес его был столь реальным, столь до невозможности человеческим.

Был ли он монстром? А была ли монстром я, раз проявляла заботу по отношению к нему? Даже сейчас, привязанная к столбикам кровати, я не могла не думать о том, что являлась узником куда меньшим, чем он сам.

Я склонила голову и нежно поцеловала его в лоб. Горячую кожу, бывшую всё ещё влажной от пота.

— Спи, — прошептала я, и он повиновался.

Глава 17.

Гейб.

На следующее утро я принёс ей завтрак в постель. Её глаза были мутными: видимо, ей не удалось хорошенько поспать. Жаль.

— Почему бы тебе меня не развязать? — спросила она, когда я предложил ей кусочек печенья, намазанный маслом.

— Мне нужно уйти, — ответил я. — А я не могу предоставлять тебе такую свободу, когда ухожу из дома.

— Куда уйти? — она не ела, и я был немного раздражён.

— Наружу.

Тень вернулась. Вернулась в ночь после стольких дней изгнания. Я понимал, что мне нужно найти новую жертву. Не убивать тут же, но уже скоро.

Предметом моих исследований стал мужчина. Политик, который всюду наслаждался пороками и избивал свою жену. Он спал со своей практиканткой: с девочкой четырнадцати лет. Как-то раз, когда я там находился, увидел, как она выходит из здания, — её волосы были спутанными, а глаза покрасневшими от слёз. Я видел, как он разговаривал с ней на парковке, как он угрожал ей, нагнув над капотом своего Лексуса. Это воспоминание вынуждало меня дрожать от ужаса.

Да. Вот что помогло бы. Вот что отогнало бы тень. Убийство дважды в месяц — послабление, но я заслужил его из-за того, что мне пришлось справляться с такой нервотрёпкой. Вот чем она была: моим питомцем, крохотной нервотрёпкой. Я закинул в рот печенье и начал жевать. Жевал, жевал и проглотил.

— Что тебе снилось прошлой ночью? — поинтересовалась она.

Её плечи даже под путами были расслабленными, а губы розовыми и соблазнительными.

— Ничего, — произнёс я.

— Тебе что-то снилось. Ты говорил во сне.

— Не помню.

— Это был кошмар?

Мои глаза молниеносно вернулись к ней. Смышлёной, вот какой она себя считала. Да она и была смышлёной, но недостаточно. Я не знал, что она слышала. Вопли мужчины, которого я убивал во сне? Плач моей матери?

— Нет, — ответил я.

— Что случилось с твоей матерью?

Это было простое любопытство, ничего более. Я мог бы рассказать. Она подталкивала меня, пытаясь лучше меня понять.

«Но там нечего понимать, маленький котёнок. Копни глубже, и ты увидишь тьму».

Я швырнул оставшийся кусочек печенья обратно в тарелку.

— Прощай, — сказал я и поднялся на ноги, прежде чем успел бы разозлиться ещё больше.

Тень уже подползала ближе, расчищая себе путь обратно.

Кэт.

Прошли часы. Я пустила все силы на то, чтобы развязать узлы на запястьях, но от моих стараний ремни затянулись только туже. Желудок заурчал от голода. Я пожалела, что не подкрепилась завтраком.

Что, если он был серьёзен? Что, если он ушёл, чтобы попытаться убить себя? Что, если я застряла здесь наедине с собой?

Страх переполнял меня, и я никак не могла его угомонить. В обычной ситуации я бы с удовольствием выпила таблетку, только закрадись в меня беспокойство, но тут у меня не было никаких таблеток. Я не могла ни до чего дотянуться. Ремни крепко стискивали запястья, а дыхание стало прерывистым.

«Успокойся, Кэт. Успокойся. Не паникуй. Если ты запаникуешь…»

Внизу распахнулась дверь, и я услышала его шаги на лестнице. Он насвистывал. Как ни странно, я испытала облегчение. Он открыл дверь в спальню и вошёл подпрыгивающей походкой.

— Я принёс хорошие новости, — оповестил он, припрыгивая ко мне и склоняясь над кроватью.

Он… О Боже, он развязывал меня. Сперва ноги, затем запястья. Я размяла их, покрутив ими. Он же насвистывал, развязывая последний узелок. Мне никогда не доводилось видеть его таким… Оптимистичным. Я задумалась над новостями, которые он принёс.

— Наденешь для меня платье, котёнок? Сделай это для меня сегодня, — он двинулся к шкафу и вытащил оставшиеся платья, которые купил для меня. — Какое захочешь.

Я взяла первое попавшееся на глаза платье и комплект белья, после чего поднялась на ноги.

— Нет! Никакой ванной комнаты. Здесь. Переодевайся передо мной. Ты же знаешь, что я не доверяю тебе делать что-либо без меня, котёнок.

Он внимательно наблюдал за тем, как я наряжаюсь, ощупывая глазами каждое местечко. У меня всё ещё кружилась голова от накатывающих волн тревоги, однако, одевшись, я почувствовала себя лучше. Я выбрала красное платье-футляр, подол юбки которого заканчивался чуть выше колена. Он оценивающе оглядел меня сверху вниз, а затем приблизился к тому месту, где стояла я.

— Габриель?

Он легко поцеловал меня, как если бы приветствовал свою жену. Я не знала, притворялся он счастливым или и на самом деле был таким.

— Ты выглядишь прекрасно, дорогая, — произнёс он. — Присаживайся. Давай я расчешу твои волосы.

Я села на краешек кровати, сбитая с толку его хорошим настроением. Он вытащил расчёску из ящика и расположился позади меня. Его руки скользили по моим волосам, её зубчиками нежно лаская кожу. Было много узелков, но он терпеливо трудился, не делая резких движений. Его пальцы были длинными, осторожными.

«Он был бы хорошим хирургом», — тупо подумала я.

— Вот так, — подвёл он. — Теперь пойдём вниз.

Он повёл меня, направляя рукой, которую устроил на моей пояснице. Мы прошли мимо статуи лошадей на лестницу; их глаза, казалось, наблюдали за мной, пока я спускалась. Осознав, что мы направляемся к кухне, я в панике начала пятиться обратно.

— Всё хорошо, котёнок, — успокоил он, подтянув меня к своей груди. — Ты сделаешь мне что-нибудь поесть, вот и всё. Вот и всё.

Я дрожала, но осталась. Что ещё я могла сделать?

Он опустился на кухонный стул, где несколько дней назад мне пришлось наблюдать за тем, как он убивает и расчленяет профессора. Он махнул рукой в сторону холодильника.

— Сделай нам что-нибудь поесть, — сказал он.

Я открыла холодильник и заглянула внутрь. Было так странно видеть, что ест серийный убийца. Всё было таким… Обычным. Молоко, яйца, апельсиновый сок, тёртый сыр.

— Что ты хочешь? — поинтересовалась я.

— А ты хорошо готовишь? Нет, мне без разницы. Приготовь нам омлет. Ты же знаешь, как делать омлет, правильно?

— Конечно.

— Бекон на нижней полке.

Я достала все ингредиенты и начала готовить то, что делала уже миллион раз. Иногда мне приходилось готовить на чужих кухнях, и я не знала, где и что находится, но у него всё располагалось на тех местах, которые предпочла бы и я. Сковородка находилась под прилавком рядом с плитой. Я смазала её маслом и включила плиту. Он же продолжал спокойно сидеть, наблюдая за тем, как я взбиваю яйца в миске. После этого я вытащила нож, чтобы порезать бекон. Едва закончив, подняла взгляд на него. Он пристально следил за мной.

— Ты не хочешь, чтобы я пользовалась ножом? — осведомилась я.

Он вопросительно поднял брови.

— Я… Это же оружие, — объяснила я. — А до этого я пыталась тебя убить.