Дж. Конрат - Виски с лимоном Страница 26

Я поставила в квартире сигнализацию.

Капитан Бейнс продемонстрировал аттракцион безграничной веры в меня – или, по мнению некоторых, безграничного отсутствия амбиций. Он отказался поддаться политическому давлению и оставил меня во главе расследования.

Логика его была проста. Я была самым надежным связующим звеном с киллером. Существовала высокая вероятность, что Пряничный человек вновь попытается войти со мной в контакт.

За мной было учреждено круглосуточное наблюдение, оно же охрана, и я получила сотовый телефон со скоростным набором номера этой команды. Три группы телохранителей будут, посменно, неотступно следовать за мной, а мне надлежало постоянно их информировать, куда направляюсь. Кодовая фраза, выбранная нами в качества сигнала опасности, звучала так: «В лучшем виде». Если я окажусь в беде, то должна буду воспользоваться этим кодом, и отряд кавалерии тотчас прискачет мне на выручку.

Я как раз ковырялась с больничным гамбургером, который на вкус был точно для язвенников, когда в палату вошел Харб. То был его четвертый визит за последние двадцать четыре часа.

– Вижу, что случайно попал в обеденное время. – Он придвинул себе стул.

– Да уж, случайно. Кто это составлял мне меню?

– Тебе нравится?

– Не уверена. Каким-то образом им удалось изъять из блюд всякий намек на вкус и аромат.

– Хм, можно попробовать?

Я санкционировала его доступ к моей пище.

– Похоже на что-то паровое. – Это открытие не помешало ему быстро умять мой гамбургер заодно с яблочным соусом, зеленью и остатком сока.

– Я видела там еще какие-то леденцы под столом, если желаешь десерт.

– Обожаю халяву.

– Халяву? Ничего себе! Они сдирают с меня сорок пять долларов за это пиршество. Гамбургер за сорок пять баксов. При одной мысли об этом у меня начинается головная боль.

– Хочешь, я позвоню и попрошу аспирин?

– Я не могу позволить себе аспирин. Мне пришлось бы заказывать его бочками. А теперь помоги мне встать, чтобы я смогла сходить в сортир.

– Я думал, тебе нельзя вставать до завтра.

– Предпочитаешь подать мне подкладное судно?

Харб помог мне подняться на ноги. От боли в ноге на глазах у меня выступили слезы, но я все-таки продолжала держать шаг. Больше всего ощущение походило на боль в ноге, сведенной судорогой, только ещё острее. Может, в конце концов я все же сдамся и приму аспирин.

Вернувшись из ванной, я села на стул для посетителей напротив Харба, сморщившись от боли, когда пришлось согнуть колено.

– Ты уверена… – начал было мой напарник.

– Я прекрасно себя чувствую, – быстро ответила я ему. – Моя нога в полном порядке. Я хочу выбраться из этой больницы. Мне претит сидеть вот так и ждать у моря погоды.

– Это ведь у тебя впервые, верно?

– Мне случалось попадать в перестрелку и прежде. Просто впервые пуля достигла цели. А тебе случалось?

– Почти двадцать лет назад. Пуля угодила прямо в верхнюю часть бедра.

– Ты хочешь сказать, в задницу.

– Я предпочитаю говорить «верхняя часть бедра». Или «нижняя часть спины». Молодчик из уличной банды попал в меня сзади. До сих пор иногда зудит в сухую погоду.

– В самом деле? А я думала, ты просто все время отдираешь от тела свое белье.

– Ну, и это тоже. – Харб умолк и уже с другим, серьезным выражением посмотрел на меня. – Джек… Мы нашли еще одно тело, около часа назад.

Сердце у меня упало.

– Еще одна девушка?

– Нет. Мальчишка. Получил двадцать три удара охотничьим ножом, тело найдено на свалке на задворках Маршал-филдз, на Уобаш-стрит. Блэски сейчас производит вскрытие.

– Откуда известно, что это именно наш преступник?

– Был оставлен еще один пряник в виде человечка. Мы сняли с подростка отпечатки пальцев, идентифицировали его как Лероя Паркера. Дважды был судим за магазинные кражи, находился в розыске как подозреваемый еще по десятку дел. Описание внешности и преступного почерка указывает на того парня, что симулировал припадки в тех двух магазинах. Кроме того, преступник оставил еще одну записку.

Харб протянул мне фотокопию. Страницу заполняли знакомые каракули Пряничного человека.

Привет ДЖЕК

Я думаю о ТЕБЕ

– Будь я вчера чуть расторопнее…

– Наша работа состоит в том, чтобы арестовать его, Джек, а не винить себя или принимать ответственность за его деяния.

Вошла медсестра и принялась читать мне нотацию: насчет того, что ни в коем случае нельзя вставать с постели. Чтобы смягчить ее праведный гнев, я позволила помочь себе улечься обратно.

– Больше никакого самоуправства, мисс Дэниелс, а не то я распоряжусь вас привязать.

– Хм, прикольно. Мне может понравиться.

Медсестра забрала мой поднос и улыбнулась своей профессиональной медсестринской улыбкой.

– По крайней мере у вас здоровый аппетит.

Я встретилась глазами с Бенедиктом.

– Точь-в-точь как мамины паровые котлетки в детстве.

Сестра вышла, и я велела Харбу достать мою одежду.

– Ты никуда не пойдешь.

– Нет, пойду. Я ненавижу, когда меня опекают: я взрослая женщина и могу сама о себе позаботиться. А теперь помоги мне надеть брюки.

Через десять минут потения и кряхтения мне удалось переодеться в ту одежду, что Харб принес мне накануне ночью. Я даже смогла самостоятельно завязать шнурки на ботинках, не разорвав наложенных швов.

– У главного входа репортеры раскинули бродячий цирк, тебя поджидают, – сказал Харб. – Не поискать ли нам черный ход?

– Нет, черт возьми! Наш злодей не совершает никаких ошибок, но, быть может, если я как следует его разозлю, то совершит.

– Ты что, собираешься раззадоривать психа?

– Вовсе нет. – Я вызвала по мобильному свою бригаду слежки и сообщила им, что выхожу. – Просто собираюсь дать честное, неприкрашенное интервью.

Выдержав борьбу с двумя врачами и четырьмя медсестрами, я была наконец освобождена от выслушивания медицинских рекомендаций и принуждена подписать бумагу, освобождающую их от ответственности в случае моей смерти по выходе за пределы их учреждения. Потом я наскоро пригладила щеткой волосы, протерла руками глаза и, прихватив больничную алюминиевую трость, вышла навстречу прессе.

Бенедикт не преувеличивал насчет цирка. По меньшей мере две дюжины репортеров околачивались перед входом в больницу в ожидании, что я, паче чаяния, появлюсь. У меня и прежде бывали крупные дела, и приходилось иметь дело с телевидением. Поначалу это произвело на меня впечатление. Но потом я увидела себя на телеэкране, который прибавил мне фунтов двадцать, превратил в коротышку и каким-то образом преобразовал мой прекрасный голос в подобие кваканья.

– У меня имеется ряд сообщений для прессы, а затем я смогу ответить на несколько вопросов, – объявила я собравшейся ораве, давая им возможность включить свои камеры и настроить фокус. – Прежде всего в меня стрелял тот самый преступник, которого пресса называет Пряничным человеком. Вчера ночью он вломился ко мне в квартиру. Как сами видите, рана легкая. Он даже не умеет правильно взять прицел, потому что является типичным истериком, из тех, что сразу начинают звать маму.

Харб легонько толкнул меня локтем в бок, но я еще только набирала обороты.

– Помимо своих явных эмоциональных проблем, убийца еще и феноменально глуп. Единственная причина, по которой он еще на свободе, – это его везение дурака, а еще обыкновенная трусость: при всяком открытом противостоянии он удирает как заяц. Я полностью рассчитываю, что совместными усилиями чикагской полиции и ФБР мы уже очень скоро упрячем его за решетку. А теперь задавайте вопросы.

Интервью прошло хорошо. Когда оно закончилось, я также добавила, что убийца мочится в постель, обозвала его импотентом и сообщила, что, когда мы придем его брать, он, вероятно, будет ковырять в носу. Я пояснила, что не питаю к нему злобы; скорее чувствую жалость – как к бешеной собаке. Когда меня спросили, не боюсь ли я, что он откроет на меня охоту, я рассмеялась и сказала, что он слишком напуган, чтобы предпринять вторую попытку.

При этих словах зазвонил мой сотовый телефон, и у меня возникло вполне четкое мнение, кто бы это мог быть. Извинившись, я завершила интервью и, прежде чем ответить, отошла от толпы в сторонку.

– Дэниелс.

– Почему вы не посоветовались со мной, прежде чем в живом виде показываться на пяти каналах?

Капитан Бейнс.

– Так я выглядела живой? И как впечатление? Голос звучал не пискляво?

– Впечатление такое, что вы его провоцировали. Дешевая психология – это не тот метод, с помощью которого можно раскрыть крупное дело, о котором кричат все СМИ.

– Вы оставили меня ведущим следователем по делу, капитан. А это тот способ, которым я собираюсь его вести.

– А когда этот тип угробит еще дюжину людей, взбесившись, что вы назвали его маменькиным сынком, и на нас посыплются судебные иски – как, по-вашему, мы долго продержимся на этой работе?