Нельсон Демилль - Тайны острова Плам Страница 26

– Подобно военным ведомствам, занимающимся подготовкой к биологической войне?

Золлнер не ответил прямо:

– Этот остров уникален с точки зрения окружающей среды, изолирован, но близок к большим транспортным и коммуникационным центрам, а также к лучшим университетам страны, близок к множеству высокообразованных ученых. К тому же наш центр в техническом отношении ушел далеко вперед. Значит, помимо военных мы работаем с другими учреждениями, и здесь, и за рубежом, всегда, когда возникает что-либо очень необычное или потенциально... опасное для людей. Например, эбола.

– Другими словами, – заметил я, – вы как бы снимаете здесь комнаты?

– Это большой центр, – возразил он.

– Гордоны работали на американское министерство сельского хозяйства? – спросил я.

– Не имею права отвечать на этот вопрос.

– Кто им платил зарплату?

– Зарплату все получают от министерства сельского хозяйства.

– Но не каждый ученый, получающий зарплату от министерства, является его сотрудником? Я прав?

– Я не собираюсь вступать с вами в семантический диспут, мистер Кори. – Он посмотрел на Чен. – Продолжайте, пожалуйста.

– Здесь выполняется так много специфических заданий, – продолжала она, – что всего не знает никто, кроме руководителя проекта. Им был Том. Джуди работала его ассистенткой. Вдобавок они сами были отличными исследователями. Оглядываясь на прошлое, я понимаю, чем они занимались – побуждали нас проводить испытания в направлениях, которые поначалу, казалось, никуда не ведут. Иногда они передавали нам проект, с осуществлением которого зашли в тупик. Они строго контролировали текущие клинические тесты над обезьянами, а люди, ухаживающие за животными, знали не очень много. Том и Джуди единственные владели всей информацией. – Она ненадолго задумалась. – Я не считаю, что они начинали обманывать... Пожалуй, осознав, как близко подошли к эффективной вакцине против обезьяньей эболы, они стали взвешивать варианты передачи технологии в частную лабораторию, где следующим логическим шагом было бы создание вакцины для человека. Вероятно, они верили, что для человека ничего лучше нельзя сделать. Скорее всего, они полагали, что могут разработать эту вакцину быстрее и эффективнее за пределами центра, который, как большинство государственных учреждений, бюрократичен и медлителен.

Макс посоветовал:

– Давайте придерживаться версии наживы, доктор Чен. Интересы человечества не исключают ее.

Она пожала плечами.

Бет жестом показала на микроскоп:

– Можно посмотреть?

– Это мертвые вирусы эболы, – ответила Чен. – Живые вирусы имеются только в пятой зоне. Но вы без риска для себя можете рассмотреть их на видеокассете.

Она повернулась к телемонитору и нажала на кнопку кассетного видеомагнитофона. Экран засветился, и на нем появились четыре трехмерных, напоминающих призму, почти прозрачных кристалла, окрашенных в розовый цвет. Если они живы, то притворяются спящими.

Доктор Чен продолжала:

– Как я уже говорила, молекулярная структура наносится на карту для того, чтобы генные инженеры могли разрезать и сращивать тот или иной кусок, после чего трансформированный вирус размножается и вводится в тело обезьяны. Она реагирует трояко – либо заражается им и умирает, либо не заражается, но и не производит антитела, либо не заражается и производит антитела. Третий вариант и есть искомое наших поисков. Он означает, что получилась вакцина. Но она не обязательно безопасна или эффективна. Обезьяны могут заболеть эболой позднее, чаше всего после введения натурального вируса эболы антитела оказываются недостаточно стойкими, чтобы справиться с болезнью. Иммунная реакция слишком слаба. Или иммунная реакция не защищает от всех видов эболы. Эта работа приносит разочарование. Вирусы просты с генетической и молекулярной точек зрения, но с ними справиться труднее, чем с бактериями. Вирусы легко видоизменяются, их трудно понять и еще труднее уничтожить. Фактически вопрос состоит в следующем: действительно ли эти кристаллы живут в нашем понимании жизни. Взгляните на них. Они похожи на осколки льда.

Взгляды всех были прикованы к кристаллам на экране. Они были похожи на капли воска, упавшие на подсвечник. Трудно было поверить, что эти ребята вместе со своими кузенами и братьями причинили столько бед человечеству, не говоря уже о животных. Что-то пугающее таилось в организме, казавшемся мертвым, но оживавшим после того, как он вторгался в живые клетки и воспроизводил себя с такой скоростью, что мог убить за сорок восемь часов здорового мужчину весом в двести фунтов. О чем же думал Бог?

Чен выключила экран монитора.

Бет спросила Чен о том, как вели себя Гордоны вчера утром, и Чен ответила, что они ей показались охваченными беспокойством. Джуди жаловалась на мигрень, и оба решили пойти домой. Это никого не удивило.

Я спросил Чен напрямую:

– Как вы считаете, они вчера ничего не взяли с собой отсюда?

Она немного подумала:

– Не знаю. Откуда мне знать?

– Отсюда трудно вынести что-нибудь незаметно? – спросила Бет. – Как бы вы поступили, если бы хотели что-то вынести?

– Ну... я могла бы вынести любую пробирку или пузырек отсюда, или даже из другой лаборатории и пойти в туалет и спрятать их там. Никто бы не спохватился, особенно если пробирки не записаны в журнале и не идентифицированы. Затем бы я пошла в душевую, сбросила свою лабораторную одежду в корзину, приняла бы душ и пошла к своему шкафчику. На этой стадии я могла бы забрать пузырек из любого места и положить в свою сумочку. Затем я оделась бы, вышла через вестибюль, доехала на автобусе до парома и отправилась домой. Никто не наблюдает за вами, когда вы принимаете душ. Там нет телекамер. Уходя, вы сами в этом убедитесь.

Я спросил:

– А более крупные предметы. Предметы, которые слишком велики, чтобы...

– Все, что поместится под халат, можно донести до душевой. А там следует проявить изобретательность. Например, если выносить гель, его можно завернуть в полотенце.

– Его можно было бы спрятать в корзине с лабораторной одеждой, – заметила Бет.

– Нет, туда нельзя второй раз вернуться. Одежда заражена. Кстати, полотенце после использования необходимо положить в другую корзину. Как раз здесь любой наблюдающий за вами заметит, если вы несете что-нибудь. Но если принимать душ в рабочее время, никто не помешает.

Я пытался представить Тома и Джуди, выносящими вчера днем из здания Бог знает что, когда в душевой никого не бывает. Я спросил Чен:

– Если предположить, что здесь все в некоторой степени заражено, зачем вам класть пузырек куда-то?

– Сперва вы, конечно, предпринимаете меры предосторожности. Моете руки специальным мылом в комнатах отдыха, можете обернуть пузырек или флакон резиной или использовать стерильные перчатки или листы из латекса для более крупных предметов. Необходимо соблюдать осторожность и не быть параноиком. – Чен продолжила начатый рассказ: – Что касается компьютерной информации, она может передаваться из биологически опасной зоны в кабинеты административной зоны. Поэтому нет необходимости воровать дискеты или копии. Что же касается написанных рукой или отпечатанных на машинке заметок, графиков, карт и тому подобного, здесь принято отправлять все это в свой кабинет по факсу. Как видите, везде факсы, а в каждом кабинете за пределами биологически опасной зоны имеется личный факс. Только так отсюда можно вынести содержание записок. Много лет назад приходилось использовать специальную бумагу, промывать ее дезинфицирующей жидкостью, сушить и забирать на следующий день. Сегодня же вы найдете свои записки, когда вернетесь в собственный кабинет.

Бет посмотрела на Чен и прямо спросила:

– Как вы думаете, Гордоны вынесли отсюда что-нибудь опасное для жизни?

– Да нет же. Если они что-то и выносили, то это не было болезнетворным. В любом случае это было терапевтическим, полезным, противоядным, как бы мы это ни называли. Словом, что-то хорошее. Я бы отдала свою голову на отсечение, что все было именно так.

– Мы все на это очень надеемся, – сказала Бет.

Мы вышли из комнаты рентгеноскопии и продолжали обход.

Золлнер комментировал на ходу:

– Итак, как я уже говорил и с чем, по-видимому, согласна доктор Чен, если Гордоны и украли что-то, то это была генетически измененная вирусная вакцина. Скорее всего, вакцина от эболы, поскольку это было главным направлением их работы.

Я спросил:

– Доктор, чтобы проводить исследования, вам ведь приходится производить массу микроорганизмов. Верно?

– Да, но уверяю вас, мы не располагаем возможностью производить их в количествах, достаточных для ведения биологической войны. Вы ведь это имеете в виду?

– Я имею в виду случайные акты терроризма. Для этого у вас хватит микробов?

Он пожал плечами: