Мэри Кларк - Пепел розы Страница 26

И в кои-то веки у них с Кэрри не возникло разногласий. Боб согласился, что лучше всего, если какое-то время Робин будут отвозить и забирать из школы.

Положив трубку, он ударил кулаком по столу: мерзавец Джимми выходит из-под контроля. Они оба прекрасно понимают, что, если Хаскелл заключит договор с прокуратурой США, все будет кончено.

Уикс рассчитывал, что Кэрри позвонит и все расскажет, думал Боб. Так он дает понять, что я должен убедить ее не соваться в дело Риардона. А заодно заставить меня пошевеливаться и побыстрее найти способ снять с него обвинения. Но Уикс понятия не имеет, что Кэрри запугать невозможно. Если она воспримет снимок как угрозу, это все равно что махать красной тряпкой перед быком.

А Кэрри не понимает, что если Уикс нацелится на кого-то, то его жертва обречена.

Боб мысленно вернулся на одиннадцать лет назад. Кэрри была на третьем месяце беременности, когда он сообщил, что меняет работу. «Ты бросаешь прокуратуру и идешь работать в юридическую фирму? — она была потрясена. — Ты с ума сошел? Все их клиенты одной ногой в тюрьме. И другой скоро тоже будут там!»

У них разгорелся жаркий спор. В конце концов Кэрри презрительно бросила: «Есть старая поговорка, Боб. „С собакой ляжешь, с блохами встанешь“».

Доктор Смит повел Барбару в «Ле Сёрк», роскошный и очень дорогой ресторан в центре Манхэттена.

— Некоторым женщинам по вкусу тихие местечки, но тебе, подозреваю, теперь нравятся шикарные рестораны, где есть на кого посмотреть и себя показать, — пошутил он.

Когда он приехал за Барбарой и поднялся в квартиру, девушка была уже почти готова к выходу: на стуле в коридоре лежало пальто, рядом стояла сумочка. Доктор надеялся, что она пригласит его зайти ненадолго, угостит кофе или вином, но этого не произошло.

Не хочет оставаться со мной наедине, подумал он.

Но в ресторане, где было много народу, а поблизости маячил внимательный метрдотель, Барбара заметно расслабилась.

— Да, это вам не Олбани. Здесь так красиво! — воскликнула она. — Я словно ребенок, у которого каждый день именины.

Он был потрясен. Почти то же самое говорила Сьюзан, сравнивая себя с ребенком, у которого каждый день Рождество, а под елкой ждут подарки. Но из очарованного ребенка Сьюзан превратилась в неблагодарную взрослую. А ведь он просил о такой малости… Разве художнику можно отказать в удовольствии любоваться своим творением? Но это творение растрачивало себя впустую среди похотливых человечишек, а художнику приходилось каждый раз умолять о встрече.

Доктор посмотрел на свою спутницу, и на душе у него потеплело. Хотя в зале было много привлекательных элегантных женщин, мужчины все равно исподтишка поглядывали на Барбару. Но когда он сказал об этом девушке, та покачала головой, словно не поверила ему.

— Но это правда, — настаивал Смит, глаза у него стали холодными. — Но не принимай это как должное, Сьюзан. Это оскорбительно для меня.

И только потом, когда отвез Барбару домой на такси, доктор спохватился. Неужели он действительно назвал ее Сьюзан? И сколько раз он так оговорился?

Доктор Смит назвал водителю такси адрес, со вздохом откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. На него нахлынули воспоминания. Когда желание увидеть дочь становилось нестерпимым, он ехал к ее дому, чтобы мельком взглянуть. Если она не играла в гольф, то неизменно сидела в гостиной перед телевизором. Там было огромное окно, но Сьюзан никогда не задергивала шторы.

Доктор мог часами смотреть на нее, свернувшуюся в любимом кресле. Иногда он видел ее со Скипом и, не в силах заставить себя уехать, наблюдал, как они сидят на диване, обнявшись и забросив ноги на кофейный столик.

Барбара не замужем и, насколько ему было известно, ни с кем серьезно не встречается. Сегодня он попросил Барбару называть его Чарльзом. Он подумал о браслете, который снял с запястья убитой Сьюзан. Может, подарить его Барбаре? Станут ли они тогда ближе друг другу?

Он дарил Сьюзан драгоценности, прекрасные, дорогие произведения ювелирного искусства. Потом она стала принимать драгоценности от других мужчин, требуя, чтобы он лгал Скипу.

Доктор Смит почувствовал, как постепенно тает тепло от встречи с Барбарой. Через минуту он понял, что водитель уже второй раз нетерпеливо окликает:

— Эй, мистер, вы заснули? Приехали.

Поговорив с Бобом, Кэрри вернулась на кухню.

— Боб согласен со мной, — сообщила она Джеффу, отпивая кофе.

— Что он сказал?

— Все как обычно. «Действуй сама, Кэрри. Все, что решишь, прекрасно». Нет, так нечестно. — Она отставила чашку. — Боб на самом деле встревожился. Не знаю, что еще он мог предложить.

На кухне царил полумрак. Верхний свет Кэрри выключила, горело только небольшое бра на стене.

Джефф смотрел на ее серьезное грустное лицо, видел тень печали в карих глазах, напряженно сжатые губы и решительно вздернутый подбородок. И беззащитность. Ему хотелось обнять Кэрри, сказать, что она может рассчитывать на него.

Но Джефф знал: вряд ли она этого захочет. Кэрри Макграт ни от кого не ждала поддержки, она привыкла полагаться только на себя. Он еще раз попытался извиниться за вчерашнее, когда насмешливым обращением «Ваша Честь» практически намекнул, что считает ее эгоисткой. И за вторжение Дейдры.

— Я был не прав, — начал он. — Я знаю, если бы ты верила, что Скип невиновен, то без колебаний взялась бы помогать ему. Ты справедливый и надежный человек.

Так ли это? — задумалась Кэрри. Пока рано говорить Джеффу о том, что она узнала о Джимми Уиксе из материалов, которые принес Паламбо. Сначала нужно встретиться с доктором Смитом. В прошлый раз он гневно отрицал, что оперировал Сьюзан. Но ведь он мог отправить ее к другому пластическому хирургу. Значит, формально доктор Смит не лгал.

Через несколько минут Джефф сказал, что ему пора. Они немного постояли в коридоре.

— Я хотел бы снова с тобой встретиться, — проговорил Джефф. — И дело Риардона тут ни при чем. Может, сходим куда-нибудь в субботу вечером вместе с Робин?

— Думаю, ей понравится.

Джефф наклонился и поцеловал Кэрри в щеку.

— Я знаю, тебе не нужно напоминать, чтобы после моего ухода ты закрыла все замки и включила сигнализацию. Но хочу попросить тебя не думать о фотографии, когда ляжешь спать.

После его ухода Кэрри поднялась наверх и заглянула к Робин. Та работала над докладом и не слышала, как вошла мать. Кэрри стояла в дверях и смотрела на дочь. Девочка сосредоточенно склонила голову, длинные каштановые волосы рассыпались по плечам.

Робин такая же, как я, подумала Кэрри. Независимая. Она возмутится, если ее станут возить в школу и забирать после уроков и не позволят бегать в гости к Кэсси одной, как раньше.

И тут у нее в ушах прозвучал умоляющий голос Дейдры: «Представьте себе, что вашу дочь заперли в клетку на десять лет за преступление, которого она не совершала».

Пятница, 3 ноября

Сделка с прокуратурой давалась Барни Хаскеллу нелегко. В семь утра в пятницу он встретился со своим адвокатом Марком Янгом, офис которого находился в центре Ньюарка, в получасе ходьбы от федерального суда.

Янгу пятьдесят пять, как и его подзащитному.

Но этим сходство и ограничивается, кисло подумал Барни. Даже в столь ранний час адвокат выглядел безупречно. Холеный, элегантный, одет с иголочки, полосатый костюм сидит будто вторая кожа. Недавно в «Стар Леджер» была статья, где говорилось, что Янг носит костюмы ценой в тысячу долларов. Но Барни знал, что стоит снять с него пиджак, и от широких плеч не останется и следа.

Барни одевался в недорогих магазинах готового платья. Большего за те деньги, что платил ему Джимми, он не мог себе позволить. А теперь ему грозит несколько лет тюрьмы, если он останется верен Уиксу. Пока федералы держались с ним жестко, предлагая в обмен на предательство лишь сокращение срока, а не свободу. Похоже, считали, что смогут засадить Уикса и без помощи Барни.

Возможно. А может, и нет, думал Барни. Скорее всего, блефуют. Он не раз наблюдал, как адвокаты Джимми снимали своего подопечного с крючка. Кинеллен и Бартлетт — профессионалы высочайшего класса, им всегда удавалось вытащить своего клиента из расставленной ловушки.

Но сейчас, судя по вступительной речи прокурора, у федералов хватает веских улик. И все же они боятся, как бы Джимми не достал из шляпы нового кролика.

Барни потер пухлую мясистую щеку. Он знал, что выглядит наивно, этакий глуповатый банковский клерк, и это всегда помогало ему. Люди обычно не запоминали его либо просто не замечали. Даже приближенные Уикса никогда не обращали на него внимания, считали чудаковатым. Никто из них понятия не имел, что именно Барни отмывал деньги, превращая черный нал в легальные вложения, занимался банковскими счетами по всему миру.

— Мы можем включить тебя в программу защиты свидетелей, — сказал Янг, — но лишь после того, как ты отсидишь минимум пять лет.