Майкл Маршалл - Измененный Страница 26

— Я не помню, — ответил Дэвид.

— Ты никогда не помнишь того, чего не хочешь помнить.

— Может, я и говорил такое.

— Да, может.

Она подошла к нему, подволакивая левую ногу. Обошла слева, ступила за край дыры, но не упала. Она так и замерла в воздухе, после чего исчезла из поля зрения.

Уорнер сидел в кресле, вцепившись руками в подлокотники. По штанам растеклась моча, которой, как ему казалось, в его организме больше нет. Он знал, что попросту не мог видеть девушку, однако… А вдруг та вернется?

Она не вернулась.

Но он все равно уже больше не смог заснуть.

Ну а здесь и сейчас он оставил надежду подыскать остроумный ответ и вместо того задает вопрос, который вертелся у него в голове:

— Что ты сделал с Хейзел?

Хантер глядел невесело. Не похоже, чтобы тот собирался его обмануть. Скорее, он не хочет говорить на эту тему. Значит, Хейзел мертва. Уорнер помнит, какой она была двадцать с лишним лет назад, когда тот впервые увидел ее. Жена одного из самых крупных здешних дельцов, в общество которых он пытался пробиться. Изумительно ухоженная женщина немного старше его. Ему не раз казалось, что та поглядывает на него особенным образом, но, наверное, ошибался — они с мужем были очень близки. Вообще их круг сложился задолго до того, как к ним присоединился Уорнер, а положением в таком обществе не рискуют ради пары случайных совокуплений.

— Я помню Уилкинса, — произнес Хантер. — Он казался вполне приличным человеком. Неужели он действительно принимал в этом участие?

— Участие в чем?

— Ты знаешь.

Сидящий в кресле собрался с силами.

— Знаю. Но мне кажется, что ты до сих пор ничего не понял.

— Не хочешь меня просветить?

— Нет.

— Я так и думал. Поэтому оставлю тебя еще на какое-то время. Мне предстоит работа. Надо все прибрать. И виноват в этом ты. Снова затеял какую-то дурацкую игру?

Уорнер посмотрел на него.

— Да, — сказал Хантер. — Она рассказала.

Когда Хантер оттолкнулся от стены, собираясь уходить, пленник в кресле ударился в панику.

— Ты, задница, у меня имеются друзья! Другие, не этот стариковский клуб. Друзья с неограниченными возможностями. Я исполняю свои обязанности по отношению к ним. Они мои должники. Тебя похоронят и сожгут твою могилу!

— Это уже было, — сказал Хантер. — Быть похороненным не так уж страшно. Сколько бы земли ты ни наваливал на человека, он все равно найдет способ выбраться наружу.

— А что, если они все же сделают это? Ты навсегда останешься дерьмом. Я же всегда буду тем, кто я есть.

— Это верно, приятель, и, должно быть, сейчас эта мысль здорово тебя утешает.

Хантер подошел, внимательно посмотрел на человека в кресле, и Уорнер смутился и испытал замешательство, заметив в его глазах что-то похожее на сострадание.

— Ты принадлежишь к старой школе. Но даже старые псы вроде тебя время от времени обучаются новым фокусам.

Он поднял с колен Уорнера бутылку с водой и отвинтил крышку. Отпил глоток, и пленник в кресле подумал: да, разумеется, все это лишь для того, чтобы еще раз помучить меня. Однако Хантер опустил бутылку и поднес ко рту Уорнера.

Опасаясь — и зная, — что это просто обман, но от отчаяния не в силах сопротивляться, Уорнер жадно потянулся к бутылке. Хантер приблизил горлышко к его рту, аккуратно наклонил. Вода медленно, непрерывной струей потекла ему в рот. Он явственно чувствовал, как та стекает по пищеводу и попадает в желудок. Хантер держал бутылку, постепенно меняя угол наклона, чтобы вода текла непрерывно, пока бутылка не опустела. Затем он смял ее, убрал в карман и подошел к тому выступу над ямой, где забирался накануне.

— Спокойной тебе ночи, Дэвид.

Пытаясь побороть подступающую тошноту, Уорнер повернул к нему голову.

— Она ведь сказала тебе что-то еще.

Хантер улыбнулся.

— Я вернусь.

Он сел на край дыры и уже собирался спрыгнуть, но задержался, будто ему в голову только что пришла мысль.

— Да, еще одно, — добавил он. — Проезжая по Лонгбот-Ки, я кое-что заметил. Не знаю, что это значит, но может, ты знаешь. Похоже, копы сильно заинтересовались твоим домом. Там стояло четыре или пять машин. И еще пара фургонов криминалистов. Больно много суеты вокруг пропавшего человека, пусть даже и очень богатого.

Он подмигнул, а потом исчез.

Вода все изменила. В голове у него прояснилось. Уорнер понимал, что это временно, и по неизвестной причине ему представился верный пес, запертый в доме со старым, умершим хозяином; тот лакает кровь из тела, прогрызает дырку, засовывает туда нос, кусает… Короче говоря, здорово. Мясная жила. Но когда она кончится, то уже навсегда.

Он почувствовал себя вполне сносно. Мысли уже в состоянии были сопротивляться самим себе, обращаясь к золотым денечкам. Его разум могучими руками поднял перед его мысленным взором счастливые моменты. Он мог подержать их, покрутить так и сяк, рассмотреть прошлое под любым углом. Еще недавно такие воспоминания сопровождались бы слабыми уколами совести и сомнениями. А сейчас? Нет нужды, нет места и времени. Он имеет право быть тем, кто он есть и будет всегда.

Он посмотрел прямо перед собой широко открытыми глазами. Спустя какое-то время они начали болеть, вступая в сговор с подступающими сумерками, и края комнаты расплылись.

Когда появлялись женщины, Уорнер понимал, что те были всего лишь плодами его воображения. Он не был уверен насчет Кейти, но знал, что остальные фигуры, начавшие возникать на периферии его зрения, были всего-навсего порождениями памяти. Он вспомнил, что действительно носился с мыслью о подобном каталоге, о котором напомнил ему призрак Кейти. Но знал, что его разум сейчас подсовывает ему совсем другое, эти образы, заполнившие пространство, принадлежат вовсе не тем, кто его любил и хотел. Уорнер сыграл в их жизнях совсем иную роль, и их так много. И даже не подозревал, сколько их на самом деле.

Он не боится.

Но он ведь и не дурак.

Подготовившись, он вцепился в края подлокотников обеими руками. Уперся в пол пятками. Закрыл глаза и оттолкнулся, немного отрывая от пола передние ножки кресла.

Затем с силой откинулся на спинку.

Кресло покачнулось, раз, другой, а затем медленно перевалилось через край.

Глава 20

Далеко я не уехал. Оказавшись на главном шоссе и не повстречав по дороге полицейской машины, я немного успокоился. Я понимал, что совершил не слишком умный поступок, но и на дерзкий побег, достойный внимания Си-эн-эн, это тоже не тянет. Откуда мне знать, что ко мне едут копы? Да, конечно, я знаю от Каррен, но они-то пока не знают того, что я знаю. К тому же им бы следовало сначала мне позвонить, так? Нельзя же ждать от человека, что тот будет сидеть на одном месте, как будто у него нет дел. У меня своя работа. Я должен был встретиться с клиентом, сходить к зубному; у меня встреча, касающаяся раскрутки бренда, астрологический «фрагфест» в Брадентоне. Я должен успеть… черт его знает что еще!

Потому меня нет дома. Можете объявлять розыск.

Я доехал до деловой части Сарасоты, развивая по пути одну мысль. Мысль была не самая блистательная, но другой не было, и хоть какое-то обещание позитивного и простого действия в данный момент казалось прекрасным планом, а еще отличным оправданием, чтобы не сидеть дома.

Я остановился на Фелтон-стрит и прошел квартал до офиса «Пляжа». Сквозь большие стеклянные двери я видел, что кто-то до сих пор сидит за столом, но когда попытался войти, оказалось, что двери заперты. Девушка оторвалась от своего компьютера и покачала головой, как и все секретари на свете, наделенная от Бога властью пускать и не пускать.

«Мы закрыты. Такой закон».

Я устроил пантомиму, означающую, что я знаю, уже есть шесть часов, они закрыты, но мне все равно до зарезу надо с ней поговорить и я не скоро откажусь от этой идеи. Она довольно долго истолковывала мои жесты; возможно, просто не отличалась сообразительностью. В конце концов девушка нажала кнопку, и дверь щелкнула.

— Мы закрыты, — первое, что сказала она, как только я перешагнул порог.

— Я знаю и отвлеку вас всего на секунду. Я муж Стефани Мур.

Почтительность девушки выросла процентов на двадцать — Стеф старший редактор в их журнале.

— А, ясно, добрый вечер.

— У меня испортился телефон. Я должен был встретиться со Стеф, но не могу вспомнить, где мы договорились. Она присылала мне сообщение, но я никак не могу открыть меню. И дозвониться до нее тоже не могу. Она случайно не упоминала, куда собирается сегодня вечером или что-нибудь в этом роде?

Секретарша старательно сверилась с разнообразными бумажками, разбросанными по столу и пришпиленными рядом с монитором.

— К сожалению, нет.

— Ладно, последняя надежда — есть у вас телефон Сьюки?