Пьер Леметр - Алекс Страница 27

— Слегка придурковат, — продолжил за нее полицейский.

Ну, она бы все же назвала его «простодушным». Бросалось в глаза, как он восхищался своей Натали. Он заходил сюда два или три раза, но никогда не оставался на ночь. Сандрина даже сомневалась в том, что они спят вместе. Когда он заходил, было заметно, что у него разве что слюни не текут от возбуждения, когда он смотрит на Натали. В его глазах вяленого судака читалось только одно желание: как можно быстрее оказаться с ней в постели.

— Хотя нет, — подумав, добавила она, — один раз он все же остался. В июле, как раз незадолго до того, как я уехала к тете.

Однако никаких звуков, свидетельствующих о занятиях любовью, она не слышала.

— Хотя я спала внизу, прямо под ними, — добавила она.

И тут же прикусила язык, невольно проговорившись, что специально подслушивала. Она покраснела и замолчала, но мужчины все поняли: слышать она ничего не слышала, но ей очень хотелось услышать. Кто их знает, как они это делали… может, стоя… А может, и вообще ничего не было, потому что Натали ему отказала. Что и неудивительно…

— Когда я вернулась… — начала она, перейдя к теме отъезда Натали.

Гном все схватывал на лету — ростом он, конечно, не вышел, зато уж мозгов ему не занимать. Итак, когда она вернулась, то обнаружила на кухонном столе плату за два месяца, в холодильнике — запас продуктов на месяц, а в комнате Натали — оставленные ею вещи…

— Вещи? — тут же встрепенулся гном. — Какие вещи?

Он аж подскочил. Но, увы, Сандрина почти ничем не могла его порадовать — всю одежду Натали она выбросила. Во-первых, все эти вещи велики ей на два размера, во-вторых, такие уродские, что она в любом случае не стала бы их носить. Сохранила она немногое — например, увеличительное зеркало, с помощью которого можно разглядеть мельчайшие дефекты кожи вроде угрей и черных точек и избавиться от них — но об этом полицейским знать не обязательно. Она перечислила остальное: электрическая кофеварка, заварной чайник в виде коровы, рекуператор, книги Маргерит Дюрас — у Натали было чуть ли не полное собрание Дюрас, похоже, она ничего другого и не читала…

— Натали Гранже… — задумчиво произнес молодой полицейский. — Это ведь имя одной героини Маргерит Дюрас…

— Вот как? — переспросил гном. — Из какого романа?

— Он так и называется — «Натали Гранже». По нему даже сняли одноименный фильм.

Гном хлопнул себя по лбу, словно желая сказать: «Ну и дурак же я!» — но, как показалось Сандрине, на самом деле он так не думал.

Затем гном спросил о рекуператоре. Сандрина давно о нем мечтала — из-за частых дождей в доме было сыровато. С крыши площадью в несколько десятков метров непрестанно лились потоки воды… Она говорила об этом и агенту, сдавшему ей дом, и домовладельцу, но проблема все никак не решалась. К тому же это такой экологичный прибор… Гном опять занервничал — лишние подробности ему ни к чему.

— Натали купила его незадолго до отъезда. Я обнаружила его, когда вернулась. К нему прилагалась записка от Натали — там говорилось, что она извиняется за внезапный отъезд и оставляет мне этот рекуператор — вроде как в виде компенсации. Ну или просто сюрприза.

Слово «сюрприз» гному понравилось.

И вот теперь рекуператор стоял на углу дома, недалеко от окна, выходящего в сад. Гном отодвинул муслиновую занавеску. Устройство, напоминающее пластмассовый мини-бассейн зеленого цвета, к которому тянулись с крыши оцинкованные водосточные трубы, выглядело не слишком впечатляюще — сразу видно, что дешевка. Но не это сейчас интересовало полицейского. Больше не слушая объяснений бывшей соседки Натали, он схватил мобильник и, набрав нужный номер, произнес одну-единственную фразу:

— Жан, кажется, я нашел Паскаля Трарье.

Еще через час Сандрина снова позвонила на работу, и снова молодой полицейский побеседовал с ее патроном вместо нее. На сей раз он говорил уже не о «полицейском расследовании крайней важности», а о «проведении экспертизы». Это звучало двусмысленно, учитывая место работы Сандрины, — она, как и Натали, тоже работала в лаборатории. Они были коллегами, но о своей работе Натали предпочитала не говорить: «Когда я выхожу с работы, я забываю о ней до следующего утра».

Буквально через четверть часа все здесь перевернули вверх дном — сад оцепили полицейские, бригада экспертов в защитных костюмах, напоминающих скафандры, перемяв все цветы, притащила туда свое оборудование: прожектора, чемоданчики, какие-то чехлы. Затем они с большими предосторожностями принялись сливать воду из рекуператора в отдельный резервуар, следя за тем, чтобы она не разлилась и не впиталась в землю.

— Я знаю, что́ вы найдете, — сказал им гном, — я в этом полностью уверен. Сейчас я бы хотел немного вздремнуть.

Он попросил Сандрину показать ему бывшую комнату Натали. Зайдя туда, он сразу завалился на кровать — полностью одетым, даже не разулся. Она так и знала…

Молодой полицейский остался с экспертами в саду.

Он был очень хорош собой, и потом — эта элегантность, эта дорогая одежда и обувь… Не говоря уж о манерах!.. Сандрина попыталась завести с ним личный разговор — о том, что этот дом слишком уж большой для одинокой женщины, и прочее в таком духе, — но без особого успеха.

Тогда она решила, что он, скорее всего, гомосексуалист.

Техники опустошили рекуператор, переместили его, затем разрыли землю на освободившемся месте. Долго копать не пришлось — труп лежал неглубоко. Он был завернут в рулон плотного полиэтилена из тех, что можно купить в любом магазине типа «Все для дома».

От ужаса и изумления Сандрина едва удержалась на ногах. Полицейские отвели ее в сторону со словами: «Вам не стоит здесь оставаться, мадемуазель», — она вернулась в дом, но тут же подошла к окну — в конце концов, смотреть из окна ей никто не запрещал, и вообще она у себя дома. Но что ее окончательно подкосило, так это зрелище, представшее ее глазам, когда полиэтилен полностью развернули. Она сразу же убедилась, что это Паскаль.

Она узнала его кеды.

Когда столпившиеся вокруг него эксперты убрали полиэтилен, они все одновременно наклонились над трупом, указывая друг другу на что-то, чего Сандрина со своего места не могла разглядеть.

Она открыла окно, чтобы услышать, о чем они говорят.

Один из них сказал:

— Нет-нет, это не могло вызвать таких сильных разрушений.

В этот момент гном спустился со второго этажа и почти бегом устремился в сад. Приблизившись к группе людей, он в свою очередь наклонился над телом, затем снова выпрямился. По его лицу было заметно, что он потрясен увиденным.

Затем он произнес:

— Я согласен с Бришо — скорее всего, тут не обошлось без кислоты.

23

Это была веревка старого образца — прочная пеньковая веревка внушительной толщины, не чета тем синтетическим и гладким, из которых сейчас делают корабельные снасти. Само собой — чтобы гарантированно удержать такую клетку…

Крыс теперь собралось около дюжины. Некоторых Алекс уже узнавала — они появились в самом начале. Были и новенькие. Она не знала, откуда они взялись, — их словно кто-то предупредил. Они тут же переняли стратегию остальных. Окружение.

Три или четыре вцепились в доски у самых ног Алекс, еще две или три — в боковые доски с противоположной стороны. Она догадывалась, что в какой-то момент, который крысы сочтут подходящим, они набросятся на нее сразу со всех сторон. Но пока что-то их удерживало. По-видимому, энергия Алекс. Она не переставала кричать на них, дразнить их, провоцировать, обзывать — и они чувствовали, что в ней еще остается воля к жизни и сила к сопротивлению, что она готова сражаться. Внизу, на полу, уже валялись две убитые ею крысы. Это заставляло остальных быть осмотрительнее. Они постоянно чувствовали исходящий от веревки запах крови, то и дело приподнимались на задние лапки и возбужденно принюхивались.

Они лихорадочно толкались вокруг веревки и поочередно грызли ее. Алекс не знала, как именно, но каким-то образом они договорились об очередности и не нарушали ее, не дрались, чтобы оттеснить друг друга.

Впрочем, какая ей разница. Она нанесла себе очередную рану — в нижней части икры, возле щиколотки. Там виднелась обильная кровью жилка. Труднее всего оказалось отогнать крыс от веревки, чтобы как следует намочить ее кровью.

Сейчас веревка уже почти в два раза тоньше. Между Алекс и веревкой как будто происходило соревнование — кто не выдержит первым.

Алекс не переставая трясла и раскачивала клетку — это усложнило бы крысам задачу, если бы они вдруг решили наброситься на нее. К тому же она надеялась, что из-за тряски веревка быстрее порвется.

Чтобы все получилось так, как она рассчитывала, клетка должна упасть не плашмя, а углом об пол, тогда доски треснут или сразу сломаются. Поэтому она продолжала раскачивать клетку, прерываясь лишь на короткое время, чтобы отогнать крыс и снова смочить веревку кровью. Когда одна из крыс начинала грызть веревку, Алекс старалась держать остальных на расстоянии. Она страшно устала и умирала от жажды. С тех пор как разразилась та страшная гроза, продолжавшаяся едва ли не сутки, она перестала чувствовать некоторые участки своего тела — они будто онемели.