Нельсон Демилль - Дочь генерала Страница 27

— Если вы тут что-нибудь трогали или прикасались к чему-либо, мне придется снять отпечатки ваших пальчиков и отдать на анализ лоскуток вашей одежды.

Ярдли застыл от изумления, пристально оглядел меня и хохотнул:

— Ах ты, сукин сын. — Потом обратился к Кенту: — Слышал?

Кент натянуто улыбнулся.

— И, пожалуйста, запомните: вы находитесь на территории военной базы, и я назначен ответственным за проведение следствия.

Кент вмешался, проявив запоздалую учтивость:

— Шеф Ярдли, позвольте представить вам мистера Бреннера и мисс Санхилл.

— Позволяю, — отозвался Ярдли. — Но не скажу, что я от этого в восторге.

Протяжный говор южного захолустья резал бы мне ухо и при более благоприятных обстоятельствах. Могу вообразить, как звучал для него мой бостонский говорок.

Ярдли обернулся к Синтии, притронулся к шляпе — живое воплощение южной учтивости.

— Мы, кажется, встречались, мэм?

Очевидно, он претендует на главную роль, подумал я и спросил:

— Не могли бы вы сказать, какое официальное дело привело вас сюда?

Ярдли снова оскалился: я забавлял его.

— Меня привело официальное дело узнать, как попало сюда все это барахло.

Вспомнив неглупое наставление Карла и желая поскорее избавиться от непрошеного гостя, я сказал:

— Родители погибшей попросили перевезти ее вещи сюда и позаботиться о них.

Он несколько секунд переваривал это известие, потом выдал:

— Неплохо придумал, парень. Уделал меня всухую.

— Спасибо. — Собственно говоря, Ярдли мне даже поправился. Питаю слабость к напыщенным дурням.

— Послушай, парень, что я тебе скажу, — продолжал Ярдли. — Ты даешь мне и экспертам округа доступ к этому барахлу, и мы квиты.

— Подумаю, когда закончат эксперты УРП.

— Ты не очень-то, парень!

— Что вы, я не очень.

— То-то. А может, сделаем так: мы подключимся к этому делу, а я даю тебе доступ в дом погибшей? Он сейчас заперт и под охраной.

— Меня ее дом не интересует. — Кроме цокольного этажа, подумал я. Этот фараон даже не подозревает, что у него на руках козырной туз.

— Ладно. У меня есть некоторые официальные документы...

Ярдли шел на уступки, но я возразил:

— Я их вытребую в законном порядке, если понадобится.

Ярдли обернулся к Кенту:

— Как цыган-лошадник торгуется. — Потом снова обратился ко мне: — У меня вот тут кое-что имеется. — Он постучал по голове, как по пустой бочке. — Никакими законами не вытребуешь.

— Вы знали погибшую?

— Я-то? Как не знать. А ты?

— Не имел удовольствия. — Это прозвучало двусмысленно.

— И старика ее знаю. Я тебе вот что скажу, парень... — Он начал раздражать меня своей фамильярностью. — Приходи в мою каптерку, мы там быстренько все уладим.

Помня, как я обманом затащил беднягу Далберта Элкинса в камеру, я произнес:

— Если мы и будем вести переговоры, то только в кабинете начальника военной полиции базы.

Полное название должности Кента, казалось, приободрило его.

— Документы, улики, анализы — тут надо всем сотрудничать.

Выбрав момент, заговорила Синтия:

— Шеф, я понимаю ваше недовольство нашими действиями, но не считайте это ущемлением ваших полномочий или личным оскорблением. Если бы жертвой оказался любой другой, мы попросили бы вас вместе осмотреть дом и обсудить план дальнейших шагов.

Ярдли надул губы — то ли обдумывая сказанное Синтией, то ли готовясь сказать: «Брехня».

— Мы тоже бываем встревожены, когда в городе задерживают военнослужащего за какую-нибудь небольшую провинность, которая местному подростку сходит с рук.

Если только этот местный подросток не чернокожий, чуть не вырвалось у меня.

— Поэтому я предлагаю, — продолжала Синтия с очаровательной убедительностью, — завтра же в удобное для всех время сесть за стол и выработать пути сотрудничества... — И так далее и тому подобное.

Ярдли кивал, но мысли его блуждали далеко. Наконец он сказал:

— Толковое предложение. — Потом обратился к Кенту: — Спасибо, полковник. Звякни мне домой вечерком. — Напоследок он похлопал меня по плечу: — Обставил меня всухую, парень. С меня причитается.

Он пошел к служебному выходу. У него был вид человека, который скоро вернется.

Когда Ярдли скрылся за дверью, Кент сказал:

— Я предупреждал, что он будет в ярости.

— Кого это волнует?

— Не хочу с ним ссориться. Временами он бывает даже полезен. Половина нашего личного состава живет на его подопечной территории, и девяносто процентов вольнонаемных живут в Мидленде. Ярдли нам все равно понадобится, когда у нас будет список подозреваемых.

— Может быть. Но я думаю, что рано или поздно любой подозреваемый окажется на территории базы. Если нужно, мы его похитим.

Кент покачал головой, словно расшевеливая мозги.

— Кстати, вы уже были у генерала?

— Нет. Разве я должен быть?

— Он хочет срочно видеть вас. Он у себя дома.

У тех, кто потерял близких, много забот, но разговор со следователем среди них не первостепенная. Правда, генералы — это особая порода людей, а Кемпбеллу, вероятно, нужно, чтобы колеса вертелись безостановочно. Генерал должен показать, что он, начальник базы, не потерял самообладания.

— Я только что разговаривал с Кэлом Сивером, начальником бригады из УРП. Вы с ним виделись?

— Конечно, — ответил Кент. — По-моему, он держит ситуацию под контролем. Он что-нибудь раздобыл?

— Нет еще.

— А вы?

— Набросал предварительный список возможных подозреваемых.

Кент даже встрепенулся:

— Уже? И кто же это?

— М-м... Вы в том числе.

— Что?! Что вы несете, Бреннер, черт вас побери?

— Согласно процедуре в число подозреваемых попадают все, кто был на месте преступления или в доме потерпевшей. Эксперты снимут отпечатки обуви и пальцев, проанализируют все следы, оставленные этими людьми. Я не знаю, когда были оставлены эти следы — до, во время или после преступления. Таким образом, в предварительном списке подозреваемых фигурирует сержант Сент-Джон, рядовой первого класса Кейси, вы и ваши люди, побывавшие на месте события, мисс Санхилл и я. Все эти люди вряд ли окажутся подлинными подозреваемыми, но я обязан считаться с показаниями экспертов.

— Тогда надо позаботиться об алиби.

— Вот именно. Кстати, где вы были сегодня ночью?

— Ну, что же... Я был дома, в постели, когда позвонил дежурный сержант.

— Вы живете в расположении части, насколько мне известно.

— Вам правильно известно.

— Когда вы пришли в свою квартиру?

— Около полуночи. Я ужинал в городе, потом вернулся к себе на работу и задержался там.

— Ваша жена может это подтвердить?

— Нет... Она поехала навестить родителей в Огайо.

— Вот оно что...

— Отвяжитесь, Пол... Чего вы прицепились?

— Спокойно, спокойно, полковник.

— Думаете, это смешно? Ошибаетесь. Ничего смешного в шуточках об убийстве и подозреваемых нет.

Я видел, что Кент не на шутку рассердился.

— И без того будет достаточно грязных слухов, досужих сплетен, косых взглядов, подозрительности. Зачем подливать масла в огонь?

— Хорошо, приношу извинения, Билл. Я полагаю, что трое служащих военного правопорядка могут говорить друг с другом открыто. Все, что мы здесь обсуждаем, не выйдет за пределы строения номер три. Версии, нелепости, обиды — все это останется между нами. Идет?

Но Кента нелегко уломать.

— А где минувшей ночью были вы, мистер? — спросил он.

— До четырех тридцати был дома, у себя в трейлере. Около пяти часов прибыл на оружейный склад. Свидетелей нет.

— Похоже, — фыркнул Кент, видимо, довольный, что у меня нет алиби. — А вы, мисс? — обратился он к Синтии.

— Я пришла в гостиницу для приезжих офицеров около девятнадцати часов и до полуночи писала отчет об изнасиловании медсестры Нили. Потом легла спать, одна. Меня разбудил военный полицейский. Он постучал в дверь. Это было приблизительно в пять тридцать.

— Слабенькие у нас, друзья, алиби. Слабее редко встретишь. Но какие есть, такие есть. Суть дела в том, что наша база — как небольшой город. В круге родных, друзей и знакомых погибшей высшие чины. Вы, кажется, хотели привлечь к расследованию человека со стороны?

— Хотел, но не гоните, Пол.

— Зачем вы послали полицейского за мисс Санхилл?

— За тем же, зачем звонил вам. Преклоняюсь перед заезжими талантами.

Я подумал, что преклонение перед заезжими талантами означало: «Пусть те двое новеньких покопаются в дерьме, о котором здесь все всё знают».

— Как близко вы были знакомы с Энн Кемпбелл? — спросил я.

Кент помедлил, словно выбирая слова.

— Достаточно близко.

— Не могли бы поподробнее?

Выше меня по званию и сам полицейский, полковник был явно недоволен. Но именно потому, что сам был профессионалом, он знал, что от него требуется. С деланной улыбкой Кент спросил: