Сергей Саканский - Шахта. Ворота в преисподнюю Страница 28

Краем глаза она заметила, что Свят, поняв, что пистолет снова будет стрелять, быстро заткнул пальцами уши. Все эти события происходили, словно во сне, с какой-то искривленной последовательностью.

— Хорошо-хорошо! — сказал невидимый хозяин. — Прошу, ничего не делайте. Уверен, что мы договоримся. Подождите минуту.

Это была действительно минута, долгая, как в желтой подводной лодке, то есть, в мультфильме «Битлз» с таким названием. Свят молчал и смотрел на нее. Во взгляде этого мужчины было восхищение. Она поступила нетривиально, но правильно. Илья сидел на полу и тихо скулил. Настя не жалела, что сделала ему больно. Починят, не проблема. Она мысленно включила на полную громкость песенку из мультфильма, чтобы заглушить поток сознания, чтобы не выдать себя, своей неожиданной хитрости. Пусть думают, что она на самом деле решила всех пристрелить. Пусть делают что-то, все равно — что. «Мы живем на желтой подводной лодке, все вместе…» Она вынудила их совершить поступок, пусть этот поступок приведет их к спасению. «Я в лесу поймал жука — без капкана и сачка…»

Где-то послышались шаги. Странные какие-то шаги. Хотелось подумать: нечеловеческие. Но в этих условиях все было наоборот. За дверью раздавались именно человеческие шаги. Да и дверь уже давно стояла на месте. Да и стена, в которой была прорезана дверь, выглядела совсем по-другому: грубая черная стена обыкновенной пещеры, по камню текли струи воды.

Настя оглянулась. Стол и стулья теперь были грубыми, сколоченные, словно в землянке военных времен, из некрашеных досок. Да и светильник, который бросал блики на стены, отчего они искрились под лентами воды, выглядел, словно в военном кино — коптилка из гильзы снаряда.

Илья перестал выть и с ужасом оглядывался по сторонам. Свят усмехнулся.

— Добро пожаловать в реальный мир, — сказал он.

Дверь открылась, и вошли трое. Люди.

— Не надо стрелять, сударыня, — произнес вместо приветствия самый старший.

Это был очень пожилой, полностью седой человек. Второй был примерно ровесник Святу, в руке он держал старомодный, чеховских времен саквояж, третий — совсем еще юноша, розовокожий, беловолосый, настоящий альбинос. Под мышкой — коричневая папка для бумаг. В лицах всех троих было что-то общее, что-то неожиданное и странное…

Настя перебросила пистолет из руки в руку, взяла его за ствол и протянула Святу. Тот вскинул предохранитель и засунул оружие за пазуху. Хлопнул себя по груди, сказал:

— Не стреляем пока. Итак? Судя по всему, с нами все это время действительно проводили какой-то сложный, затянувшийся эксперимент…

Смешно было угрожать людям, которые умеют управлять сознанием других людей, однако, у Насти все же получилось их перехитрить. Вот и Святу не оставалось ничего более, как надеяться на свое оружие.

— Кто вы — спецслужба, таинственные ученые? — с негодованием закончил он.

— Ни то, ни другое, — сказал седой. — Меня зовут Олег.

— А по отчеству? — спросила Настя.

— У нас не принято.

— У вас? — переспросил Свят. — Все же, значит — у вас?

Мужчина средних лет тем временем подошел к Илье, достал из своего медицинского саквояжа какой-то прибор и склонился над раненым.

— Снимите ботинок, — попросил он.

— Но мне больно! — воскликнул Илья.

— Разве? — спросил лекарь с явной хитрецой.

— Вообще-то уже нет, — промямлил Илья.

— Кто вы? — спросил Свят.

— Просто люди, — ответил Олег. — Я родился наверху, на земле, в России. Мои друзья, — он махнул сухой, сморщенной рукой в сторону двух других, — никогда в жизни не были наверху.

Только теперь Настя поняла, что такое странно-знакомое было в их лицах: все они были явно родственники и все явно смахивали на Человека-месяца. Свят также заметил это. Настю с самого начала поражала его способность мыслить с нею в унисон. Он сказал:

— Все вы — потомки горнозаводчика Жукова, спрятавшегося в шахте от революции?

— От контрреволюционного переворота, любезнейший. Октябрьского переворота под водительством шайки Троцкого.

— Ленина, — уточнил Свят.

— Неважно, — сказал Олег.

— Шахтерская, стало быть, династия, — усмехнулся Свят, все еще не веря своим глазам.

— Так вы мои… — начал было Илья, но старик перебил его:

— Да, родственники. Можно сказать, мы тут в эмиграции. Внутренней, — он скрипуче захихикал.

— Глубокой, — подал голос лекарь, как мысленно окрестила его Настя — за саквояж и чудесное исцеление Ильи, который уже снял кроссовку и с удивлением смотрел то на свою гладкую белую ногу, то на двойную пробоину в обуви.

— Как это… возможно? — недоумевал он, шевеля пальцами.

— Нам удалось овладеть высокими медицинскими технологиями, — сказал лекарь.

— Ящеры помогли? — с ехидством спросила Настя.

Свят посмотрел на нее с удивлением.

— Ты разве еще не поняла, — сказал он, — что никаких ящеров нет?

— И никогда не было! — весело воскликнул Олег.

— Кто же говорил со мной через арбуз?

— Сдался вам этот арбуз! — воскликнул Олег.

Он протянул руку, юный альбинос подал ему папку.

— Я и говорил с вами, — продолжал старик. — Мы живем здесь уже почти сто лет. Выросли новые поколения. Мы действительно обогнали вас в науке, но только в медицине и парапсихологии. Все, что вы видели и чувствовали, было лишь вашим внутренним ощущением.

— А фотография?

Олег раскрыл папку.

— Вот эта?

Он выложил на стол два листа, где угадывались знакомые силуэты сидящих за столом существ.

— Едоки картофеля, — проговорил Свят.

— Скорее, арбуза, — сказал Олег.

Все трое — Настя, Свят и Илья с удивлением уставились на фотографию. Особенно потрясенным выглядел Илья. На фото были изображены люди, мирно едящие арбуз, который лежал на столе. Каждый держал в руке по дольке. Один из них был Петр Ильич Жуков — Человек-Месяц. На другой фотографии пять человек улыбались, позируя, а Лучкова, стоя в центре группы, демонстрировала внушительный арбуз, еще не разрезанный, с серповидным бликом от дуговой фотовспышки.

Олег ткнул пальцем в фото, коснувшись двоих рослых людей, что стояли по краям.

— Этот человек уже почил, мир его праху, а этот, с легкой проседью — я. Нас угостили арбузом, что принесли сверху, и мы решили запечатлеть на фото сей знаменательный момент.

— Кто же надел на меня наручники? — спросил Илья, сцепив руки в замок. — Это был ящер, я видел его, как сейчас — вас!

— Да я и надел на вас наручники, — сказал альбинос. — Я же их и снял.

— Не было вообще никаких ящеров, — подтвердил Олег. — Их всегда имитировали карлики.

— Которых вы потом убили! Как и моего отца…

— Нет, не убили. Группу, которая нам помогала в шестидесятые годы, нам удалось спасти.

— Кто же лежит в могиле моего отца?

— Никто. И автомобильная катастрофа милицейской машины, и последующие события были инсценированы точно также, как и лифт, и вся эта реальность. Неужели вы думаете, что мы могли бы убить представителя нашего рода?

— И где же похоронен мой отец?

— Здесь.

Смерти больше нет

Они шли по широкому коридору, Настя смотрела на стены, хватала буквы надписей: все не то, не то… Это было местное кладбище, в стене покоился прах людей, умерших в подземной эмиграции. Настоящая могила карликов была не менее трогательной, чем кенотаф наверху. Муж скончался в глубокой старости в девяносто девятом году, жена лишь на год пережила его. Лучкова, Пурков, Жуков — все умерли своей смертью, здесь. Настя уже поняла, что и родителей найдет, вернее, она так думала. Так же думал и Свят. Коридор продолжался, но табличек на стене не было, до самого конца зияли пустые ниши.

Илья стоял перед настоящей могилой своего отца. Выходит, что он еще четверть века прожил под землей. Жил себе здесь, может быть, любил кого-то… Не его. Вдруг у него были еще какие-то дети — здесь? Илья хотел спросить об этом, но передумал. Он и в той жизни мало знал отца, а теперь оказалось, что не знал его вовсе. Получалось, что отец был еще жив, когда Илья, с подачи Грановского, спускался в шахту, когда эти люди притворялись хвостатым народом Лори. Возможно, один из этих фальшивых лори и был его отцом. Немыслимо.

— Уйдем отсюда, — обернулся Илья к Олегу.

— Уйдем, сейчас уйдем, — поддакнул тот.

— А как же мы? — тихо спросила Настя. — Наши-то родители — где?

— В следующей зале, — сказал Олег.

Они молча двинулись дальше. За поворотом открылась дорога мертвых. В перспективу тускло освещенного коридора уходили два ряда людей, обхвативших штыри.

— Почему вы не похоронили этих людей? — спросила Настя.

— Потому что эти люди не мертвы.

Свят вздрогнул. Теперь ему казалось, что он уже давно это знает, еще с того момента, как понял, что серебристый пистолет не убивает, а парализует жертву.