Роберт Блох - Психоз Страница 29

Ступени, ведущие вниз, находились совсем рядом. Лайла скользнула ладонью по стене, и наконец пальцы нащупали еще один выключатель. Внизу загорелся свет — слабое, призрачное сияние среди густого мрака. Ее каблучки громко стучали по ступенькам; словно в такт им, снаружи раздались громовые раскаты.

Прямо перед печкой с провода свешивалась голая лампочка. Это была большая печь с тяжелой стальной дверцей. Лайла застыла, не отрывая от нее глаз. Она дрожала всем телом — нечего обманывать себя, теперь надо признать правду. Она была дурой, что пришла сюда одна; то, что она сделала, и то, что делала сейчас, было глупостью. Но Лайла должна была так поступить — из-за Мэри. Она должна открыть дверцу печи и своими глазами увидеть то, что находится внутри.

Боже, а если огонь все еще горит? Что если…

Но дверца была холодной. И от печки не шло тепло, из непроницаемо темного пространства внутри веяло холодом. Она заглянула туда, забыв, что можно использовать кочергу. Ни пепла, ни дыма — никаких следов. Либо печь основательно вычистили, либо ею не пользовались с прошлой весны.

Лайла осмотрелась по сторонам. Она увидела старинные баки для стирки, а за ними — стул и стол, совсем рядом со стеной. На столе были расставлены какие-то бутылки, лежали столярные инструменты, разные ножи, иглы, шприцы. Некоторые ножи были необычной формы. Рядом разбросаны деревянные бруски, мотки толстой проволоки, большие куски какого-то белого вещества. Один из этих комьев был похож на шину, которую в далеком детстве ей наложили на сломанную ногу. Лайла приблизилась к столу, завороженно рассматривая ножи.

И тогда раздался странный звук.

Сначала она подумала, что это гром, но, когда сверху донеслись осторожное поскрипывание и шорох, Лайла все поняла.

Кто-то вошел в дом. Кто-то на цыпочках шел вдоль холла. Сэм? Может, Сэм пришел за ней? Тогда почему он не зовет ее?

И почему он закрыл дверь в подвал?

Дверь наверху захлопнулась. Лайла услышала резкий щелчок замка и шаги — неизвестный отошел от двери и направился обратно в холл. Должно быть, он хочет подняться на второй этаж.

Она заперта. Отсюда не выбраться. Некуда убежать, негде спрятаться. Сверху просматривалось все пространство подвала. Тот, кто придет сюда, увидит ее, где бы она ни находилась. А в том, что кто-то придет, и очень скоро, Лайла не сомневалась. Теперь она знала это.

Если бы только удалось укрыться где-нибудь хоть на несколько секунд, тот, кто придет за ней, должен будет спуститься в подвал и обыскать его. И тогда есть надежда, что она сможет добежать до ступенек первой и вырваться отсюда.

Лучше всего укрыться под лестницей. Может, ей удастся замаскировать себя с помощью газет, каких-нибудь тряпок…

Тут Лайла заметила покрывало, прибитое к стене. Большое индейское покрывало, старое и потрепанное. Она рванула его, и ветхая ткань порвалась там, где ее удерживали гвозди, открыв стену и дверь.

Дверь. Прежде ткань полностью скрывала ее, но за ней должно быть еще одно помещение, скорее всего, как это часто бывает в старых домах, кладовая для фруктов. Идеальное убежище, где можно спрятаться и переждать опасность.

А ждать ей осталось недолго. Потому что наверху уже раздавались осторожные шаги, неизвестный снова спускался в холл, медленно шел к кухне.

Лайла открыла дверь кладовой.

И тогда у нее вырвался этот дикий крик.

Она закричала, потому что увидела пожилую женщину, седовласую, дряхлую старуху; обращенное к ней коричневое лицо сморщилось, губы растянулись в отвратительной улыбке.

— Миссис Бейтс! — выдохнула Лайла.

— Да.

Но ссохшиеся почерневшие губы не шевелились: голос звучал за спиной. Голос шел сверху: там, возле ступенек, кто-то стоял.

Лайла повернулась и остановившимся взглядом смотрела на массивную бесформенную фигуру, полускрытую узким платьем, торопливо напяленным поверх другой одежды. Смотрела на шаль, закрывавшую волосы, на набеленное, раскрашенное румянами жеманное лицо, на измазанные ярко-красной помадой губы, раздвинувшиеся в судорожной гримасе.

— Я Норма Бейтс, — произнес высокий, визгливый голос.

Потом взметнулась рука, сжимавшая нож; вниз по лестнице торопливо засеменили ноги. Но теперь кто-то еще бежал сюда, и Лайла снова начала кричать. В подвал сбежал Сэм, и в тот же миг над его головой неотвратимо, как смерть, сверкнуло лезвие. Сэм схватил руку, державшую нож, завернул за спину и продолжал выворачивать до тех пор, пока онемевшие пальцы не разжались и нож с глухим стуком не ударился об пол.

Лайла умолкла, но крик не утихал. Безумный крик истеричной женщины вырывался из горла Нормана Бейтса.

16

Почти неделя ушла на то, чтобы извлечь из болота машины и тела жертв. Пришлось вызывать представителей дорожной службы округа с драгой и кранами. Но в конце концов работа была сделана. Нашли и деньги, прямо в машине. Удивительно: на них не попало ни пятнышка грязи, ни единого пятнышка!

Примерно в то же время где-то в Оклахоме задержали громил, обчистивших банк в Фултоне. Но заметка об их поимке заняла всего полколонки в фейрвейлской «Уикли гералд». Зато почти вся первая полоса была посвящена делу Бейтса. Крупнейшие информационные агентства — «Ассошиэйтед Пресс» и «Юнайтед Пресс» — сразу же унюхали сенсацию, и расследование подробно освещалось в телепередачах. Некоторые из писак сравнивали эту историю с делом Гейна, имевшим место на севере страны несколькими годами раньше.[27] Они выжали все, что могли, из этого «дома ужасов» и всячески пытались доказать, что Норман Бейтс годами умерщвлял посетителей мотеля. Журналисты громогласно потребовали расследовать все случаи пропажи без вести на территории округа за последние двадцать лет и призывали полностью осушить болото, чтобы убедиться, что там больше нет мертвых тел.

Что ж, потом ведь не им пришлось бы ломать голову над тем, как оплатить такие работы.

Шериф Чемберс охотно давал интервью, многие из которых были опубликованы полностью, — два даже с фотографиями. Он обещал провести тщательное расследование всех аспектов дела. Местный прокурор призвал не медлить с судом над кровожадным убийцей (приближался октябрь, а с ним и новые выборы) и ни разу не опроверг впрямую передававшиеся из уст в уста и кочевавшие по страницам газет слухи, согласно которым Норман Бейтс совершал акты каннибализма, сатанизма, инцеста и некрофилии.

Конечно, на самом деле прокурор даже ни разу не говорил с Бейтсом, который был временно помещен в госпиталь штата для обследования.

Ни разу не видели Бейтса и распространители кровожадных слухов, но это обстоятельство их не смущало. Не прошло и недели, как обнаружилось, что практически все уроженцы Фейрвейла, не говоря уже о жителях округа к югу от городка, лично и непосредственно знали Нормана Бейтса. Одни «ходили вместе в школу, когда он еще был мальчишкой», и, конечно, уже тогда «заметили, что ведет он себя как-то странно». Другие «много раз видели, как он крутился возле этого своего мотеля», и, по их словам, тоже всегда «подозревали» его. Нашлись и такие, что помнили его мать и Джо Консидайна; они утверждали, что «когда эти двое якобы свели счеты с жизнью, сразу стало ясно — дело тут темное», но, конечно, страшные подробности дела двадцатилетней давности не шли ни в какое сравнение с открытиями последних дней.

Мотель, естественно, был закрыт, что жестоко разочаровало многих любителей сенсационных злодейств, упорно искавших возможности пробраться туда. Львиная доля таких любопытных с удовольствием поселилась бы в нем, а небольшое повышение платы за номер позволило бы с лихвой окупить потерю энного количества полотенец, прихваченных в качестве сувениров. Но люди из дорожного патруля штата днем и ночью охраняли мотель и все, что было внутри.

Это оживление докатилось даже до магазина Лумиса — и Боб Саммерфилд отметил серьезный приток покупателей. Конечно же, каждый хотел поговорить с Сэмом, но он большую часть недели проводил в Форт-Уэрте с Лайлой и в госпитале штата, где трое психиатров наблюдали за Норманом Бейтсом.

Прошло почти десять дней, прежде чем Сэм смог услышать из уст доктора Николаса Стейнера, официально уполномоченного давать заключение о состоянии здоровья пациента, связное объяснение.

Сэм рассказал об этом разговоре Лайле, когда они сидели в гостинице Фейрвейла, куда девушка приехала из Форт-Уэрта на следующий уик-энд. Сначала он старался опускать неприятные детали, но Лайла настояла на том, чтобы Сэм рассказал все в подробностях.

— Скорее всего, мы так никогда и не узнаем точно, как все произошло, — объявил Сэм. — Сам доктор Стейнер сказал мне, что все это более или менее правдоподобные предположения. Они сначала все время пичкали Бейтса снотворными и успокоительными, но, даже когда он вышел из состояния шока, невозможно было заставить его по-настоящему разговориться. Стейнер утверждает, что сумел войти в доверие к Бейтсу, так что тот делился с ним больше, чем с остальными, однако в последние несколько дней его сознание крайне затемнено. Многое из того, что говорил доктор — насчет какой-то фуги,[28] катексиса,[29] травмы, — до меня попросту не дошло.