Энди Макнаб - Браво-Два-Ноль Страница 29

— Твою мать! — выругался он. Из его рюкзака, пробитого снарядом, шел дым.

Мы пробежали несколько шагов, и вдруг Крис остановился.

— Я кое-что забыл.

Вернувшись к растерзанному рюкзаку, он принялся лихорадочно в нем рыться. Наконец Крис прибежал назад, торжествующе сжимая в руке серебряную фляжку.

— Рождественский подарок от жены, — сияя, объяснил он. — Оставлять его нельзя, она бы меня прибила.

Остальные ребята тоже стали шарить в своих рюкзаках. Мне хотелось надеяться, что Быстроногий не забудет захватить из своего рацию.

БМП ползла на нас очень агрессивно, выпуская длинные прицельные очереди из пулемета. К охоте присоединились два «Лендкрузера», набитых солдатами.

Остановившись, мы сделали несколько выстрелов из подствольных гранатометов. Машины резко затормозили, и 40-мм гранаты разорвались перед ними. Из них высыпали иракцы, неистово паля в нас.

Марка и Динджера огонь «С-60» прижал к земле. Им пришлось бросить гранаты с белым фосфором, и вокруг тотчас же поднялись клубы грязно-белого дыма. Вся беда отдельной дымовой завесы заключается в том, что она немедленно привлекает шквал неприятельского огня, но тут уж ничего нельзя было поделать. Иракцы понимали, что ребята прикрывают свой отход, и разряжали магазины, стреляя в дымовое облако. Пара выстрелов из «двухсот третьих» по скоплению иракцев вынудила их ослабить огонь. Марк и Динджер вскочили и побежали.

— Господи, как же здесь хорошо, ты не согласен? — бросил Динджер, пробегая мимо меня.

Мы отходили все дальше и дальше. Начинало темнеть, и с наступлением сумерек нам наконец удалось оторваться от неприятеля. Однако мы здорово рассыпались по полю, и возникла опасность в темноте потерять друг друга. На бегу мы осматривались вокруг, подыскивая подходящее место для сбора. Решение в данном случае мог принять любой боец группы.

Внезапно впереди и справа от меня послышались громкие крики:

— Сбор, сбор, сбор!

Кто бы это ни был, он нашел укрытие, где мы сможем собраться и перевести дух. Эта новость была очень хорошей, потому что мы до сих пор оставались разрозненными и каждому приходилось действовать за себя. Место сбора — это почти то же самое, что ТВЧС, но только оно выбирается по ходу, а не заранее. Его главное назначение — как можно быстрее собрать всех вместе, чтобы можно было двигаться дальше. Если кто-нибудь из ребят не появится, нужно будет убедиться в том, что он убит, если это не произошло раньше. В противном случае мы должны будем вернуться назад и найти «отсутствующего».

Подбежав, я обнаружил Криса и Боба сидящими в глубокой яме. Я тотчас же вставил новый магазин и приготовился стрелять. Мы втроем заняли круговую оборону, прикрывая все 360 градусов, и стали ждать остальных.

Я считал по головам ребят, прыгавших к нам в яму и бравших оружие на изготовку. Прошло минут пять-шесть, прежде чем появился последний. Если бы мы так и не дождались кого-нибудь, я должен был бы спросить: «Кто видел его последним? Где вы его видели? Он просто упал или был убит?» Если бы никто не смог сказать наверняка, что отсутствующий убит, мы должны были вернуться назад и попытаться его найти.

Лучи прожекторов гусеничных машин лихорадочно чертили по земле метрах в трехстах перед нами. Время от времени вдалеке раздавалась очередь и слышались громкие крики. Наверное, иракцы палили по скалам и друг в друга. Среди них царило полное смятение, что устраивало нас как нельзя лучше.

Мы ввосьмером устроились на тесном пятачке площадью пара квадратных метров. Ребята быстро разбирали вещи, снимали свитеры и запихивали их в подсумки или за пазуху. Никому не нужно было объяснять, что ждет нас впереди. Все понимали, что мы или вернемся к месту высадки, где нас должен будет ждать вертолет, или пойдем до границы с Сирией. И в том, и в другом случае потопать нам придется изрядно.

— Рацию захватил? — спросил я Быстроногого.

— Никак не смог, — ответил тот. — Огонь был просто шквальным. Впрочем, по-моему, от рации все равно ничего не осталось, потому что мой рюкзак был продырявлен словно решето.

Я понимал, что Быстроногий обязательно захватил бы рацию, если бы смог. С другой стороны, теперь это не имело особого значения. У нас на всех было четыре ТМ, с помощью которых мы могли в течение пятнадцати секунд связаться с АВАКСами.

Я до сих пор никак не мог отдышаться, в горле у меня пересохло. Отхлебнув пару глотков воды из бутылки, я порылся в кармане, достал две карамельки и засунул их в рот.

— Я успел сделать всего одну затяжку, — печально произнес Динджер. — Если один из этих ублюдков подберет мой окурок, надеюсь, он задохнется.

Боб прыснул, и вдруг мы все заржали как одержимые. И дело было не в том, что сказал Динджер. Просто мы испытывали громадное облегчение, что из такой серьезной драмы вышли без единой царапины и снова вместе. На все остальное нам в данный момент было наплевать. Это так замечательно — быть целым и невредимым.

Мы израсходовали четверть боеприпасов. Равномерно распределив оставшееся, мы снарядили свежие магазины. У меня оставался «шестьдесят шестой» — единственный на всех, потому что я как полный козел забыл его в рюкзаке.

Я привел в порядок одежду, подтянул брюки, чтобы не натереть ноги, и заново застегнул ремень, проверяя, что мне удобно. Начинало холодать. Я здорово вспотел, и теперь во влажной рубашке меня бил озноб. Нам нужно было двигаться.

— Предлагаю выйти на связь прямо сейчас, — сказал Быстроногий. — Иракцы все равно знают, что мы здесь. Так что можно воспользоваться ТМ.

— Да, — поддержал его Винс, — давайте решим этот вопрос, твою мать.

Он был прав. Достав свой ТМ, я потянул рычажок, и послышалось шипение. Нажав кнопку передачи, я стал говорить:

— Всем АВАКСам, говорит «Браво-два-ноль», мы на земле и мы по уши в дерьме. Прием.

Ответа не последовало.

Я повторил сообщение.

Ничего.

— Обращаюсь ко всем, кто меня слышит, — сказал я. — Говорит «Браво-два-ноль».

Молчание.

Я повторял так секунд тридцать, но безрезультатно.

Теперь наша единственная надежда заключалась в том, чтобы над нами пролетел наш самолет, и мы смогли бы связаться с ним посредством ТМ на аварийной частоте. Однако самолеты над нами не летали. Оставалось надеяться на то, что одно из сообщений, которые Быстроногий передал уже после того, как нас обнаружили, все же было услышано, и с ПОБ нам пришлют на помощь самолет поддержки. Определенно, подтверждение не поступило. Может быть, нашим известно, что мы в заднице, а может быть, и нет. Однако тут мы ничего не могли поделать.

Я быстро оценил ситуацию. Мы могли или топать триста километров на юг до Саудовской Аравии, или идти на север в сторону Турции, однако в этом случае нам предстояло переправляться через Евфрат, или двигаться на запад в Сирию, до которой было всего сто двадцать километров. В непосредственной близости от нас были сосредоточены войска и бронетехника. Нас обнаружили, следовательно, нас ищут. Естественно, иракцы предположат, что мы направимся на юг к Саудовской Аравии. Даже если нам удастся добраться до ТВ с вертолетом, высока вероятность того, что неприятель будет идти следом за нами, — то есть окажется вблизи от места посадки «Чинука».

Я решил, что у нас нет иного выхода, кроме как идти в сторону Сирии. Сначала мы будем какое-то время двигаться на юг, совершая обманный маневр, поскольку именно этого от нас ждут, затем повернем на запад, обходя стороной место скопления иракских войск, и, наконец, двинемся на северо-запад. Нам нужно будет постараться до рассвета оказаться на противоположной стороне магистрали, поскольку она, вероятно, будет психологически служить для иракцев северной границей зоны поисков. Ну а уже затем можно будет направиться в сторону границы.

— Все готовы? — спросил я.

Мы двинулись на юг, вытянувшись в цепочку по одному. Где-то в полукилометре от нас разъезжали взад и вперед машины. Не успели мы пройти и несколько сотен метров, как одна из них, «Лендкрузер» вдруг повернула прямо на нас, слепя фарами. Мы тотчас же залегли, однако укрыться на этом голом и ровном месте было негде. Мы отвернулись от «Лендкрузера», спасаясь от отблесков, которые могли нас выдать, и сохраняя способность видеть в темноте. Машина была метрах в двухстах от нас и продолжала приближаться. Если она подъедет еще ближе, нас обнаружат. Я внутренне приготовился к новому бою. Вдруг послышался крик. Приподняв голову, я увидел, что метрах в трехстах слева от нас другая машина мигает фарами, подавая знак. «Лендкрузер» развернулся и помчался к ней.

Мы шли вперед быстрым шагом. Несколько раз нам пришлось остановиться и залечь, укрываясь от подъехавших слишком близко машин. Это очень действовало на нервы; мы не только хотели как можно быстрее уйти отсюда, нам также требовалось постоянно быть в движении, чтобы согреться. Куртки у нас были надеты прямо на нательные рубашки, потому что мы не хотели слишком сильно потеть, а температура, похоже, только и делала, что понижалась.