Дэвид Хьюсон - Вилла загадок Страница 29

– Можно ли ее за это винить? – вмешалась д'Амато.

– Очень даже можно, – пробормотал Фальконе и двинулся вперед так быстро, что остальным пришлось бежать за ним вдогонку.

Дождь прекратился. В самом сердце Рима постепенно воцарялась тишина. Щедрая луна всматривалась в свое отражение, плавающее в черных водах Тибра. Дневное тепло исчезло, напоминая, что зима еще сопротивляется.

Аделе Нери лежала в спальне одна. Ее муж грубо разговаривал с теми серыми, мрачными людьми, которых он впустил в их жизнь. Голоса просачивались сквозь закрытую дверь, вторгаясь в самые тайные мысли. Мики не было видно. Он даже не звонил. Все это казалось необычным, но не слишком странным. В последнее время он безумствовал больше прежнего. Отчасти это было связано с наркотиками, отчасти – со сделками на стороне, расплаты за которые Мики чрезвычайно боялся. Но главным здесь было внезапное и страстное влечение к мачехе, которому та нисколько не противилась. Ей нравилась его зависимость, а то, что она с ним делала, сводило Мики с ума. Некогда Аделе имела некоторое влияние на Эмилио, но оно всегда было ограниченным, слабым, а теперь ослабело еще больше. Эмилио ощущал свой возраст, понимая неизбежность перемен.

С Мики было по-другому. Он делал все, что она попросит. Абсолютно все. К тому же он был молод. Не просто пару минут молотил, а затем откатывался в сторону и начинал храпеть. Он давал ей кое-что взамен. Хотя, размышляя об этом, Аделе Нери понимала, что все эти вещи больше не играют для нее прежней роли. Мир физических ощущений имеет свои границы. С возрастом понимаешь, что в жизни есть более важные, хотя и не столь наглядные цели – власть, благополучие, безопасность. Возможность управлять своей собственной судьбой.

Кроме того, Мики был не единственным, кого она держала в подобном рабстве. Аделе думала об этом и удивлялась, что сумела столько времени скрывать своих тайных любовников. Конечно, она была осторожной и осмотрительной, выбирала тех, кто не станет болтать. Тем не менее Эмилио Нери оставался подозрительным и мстительным человеком. Сейчас в его глазах появилось нечто такое, от чего становилось не по себе. Однажды он ее раскроет, а что будет потом, можно только догадываться. В такой жизни, как у нее, это просто неизбежно: страстное увлечение, потом сдержанное удовлетворение, а затем конец путешествия – скука, лень, катастрофа. Если не спланировать все заранее.

Если не уйти, когда настанет подходящий момент. Эмилио становится медлительным и глупым. Пора подумать о наследнике – пока весь песок не вытечет, а империя не рассыплется в прах.

Припарковав машину возле темнеющей громады древнеримского театра, Ник Коста подошел к парадной и нажал кнопку звонка. Он все еще пытался упорядочить свои мысли, понять, что происходит. Словно распутывал моток пряжи.

– Да? – В ее голосе звучали беспокойство и надежда. Ответив, он ощутил ее разочарование и страх.

– Я ненадолго, – заспешил он. – Мне нужно кое-что проверить. Извините.

– Не извиняйтесь, – проговорила Миранда Джулиус, пропуская его внутрь.

В гостиной, куда все еще доносился шум машин с Лунготевере, она была одна – в просторной белой пижаме и красном халате. Влажные волосы после душа казались темными. Сейчас она выглядела моложе, возможно, из-за глаз – огромных, ярко-синих. Боль придала ее лицу хрупкую, напряженную красоту. Коста боялся думать о том, что она чувствует.

– Никаких новостей? – коротко взглянув на него, спросила она.

– Нет. Извините.

Миранда вздохнула. "Именно этого она и ожидала", – подумал он.

– Хотите выпить? Или вам не положено?

Она сжимала в руке бокал красного вина. Ник помнил, как часто после смерти отца бросался в это благоуханное озеро и каких усилий стоило потом вынырнуть наружу и просохнуть. Это влечение неистребимо.

– Если только немного, – сказал он, и она направилась в кухню, откуда вышла с бутылкой "Бароло"[24] – хорошей выдержки, весьма дорогого.

– Здесь всю ночь не прекращается движение. Не могу заснуть. Сижу и думаю... Хоть что-нибудь о ней известно?

Он уже видел женщин в подобных ситуациях. Иногда они сразу ломались. Иногда выворачивались наизнанку. Миранда Джулиус выглядела совсем иначе – кажется, она решила противостоять боли. Коста надеялся, что это продлится как можно дольше.

– Нет, – честно ответил он. – Еще рано. Это ни хорошо, ни плохо – просто дело обстоит именно так. Судя по всему, она вполне может оказаться очередной беглянкой. Вы удивитесь, если узнаете, как часто такое случается.

Миранда подняла свой бокал:

– Спасибо, Ник. Спасибо за ваши усилия.

Она не удержала бокал, и несколько пурпурных капель осталось у него на пиджаке.

– Простите! – извинилась Миранда, вытирая ткань салфеткой. – Я уже выпила пару бокалов. Это помогает.

– Не беспокойтесь.

Он попробовал вино. У него был великолепный вкус.

Коста вынул из кармана пластиковый мешочек.

– Маловероятно, но все же я должен спросить. Узнаете? У Сюзи было что-нибудь в этом роде?

Она посмотрела на разноцветную резинку.

– Да... думаю, что да. Но это не такая уж редкая вещь.

– Я знаю.

Он последовал за ней в спальню девочки. Вместе они просмотрели одежду и белье. "Все аккуратно сложено", – отметил Коста. В прикроватной тумбочке лежало несколько резинок для волос – ничего похожего.

– Где вы ее нашли? – спросила Миранда.

– Она может принадлежать кому угодно. Я отнесу ее в лабораторию, но мне нужна еще какая-нибудь вещь, чтобы было с чем сравнить. Например, щетка для волос.

На туалетном столике их лежало сразу две. Миранда кивнула, и Коста взял ту, которая побольше. На щетке было полно мягких золотистых волос – чуть более светлых, чем у матери.

Синие глаза пристально смотрели на него:

– Так где же, Ник?

– Сегодня днем возле аэропорта убили человека. Университетского профессора, который вел там раскопки. Вероятно, он был вовлечен в некий культ. Тамошняя вилла, кажется, использовалась для каких-то церемоний – возможно, совсем недавно. Точно мы не знаем.

– Убили?

– Пока не ясно почему. Сомневаюсь, что здесь вообще есть какая-то связь. Нет никаких свидетельств, что Сюзи там была. Разумеется, мы проверим эту резинку для волос.

– А эта... – Она сжала бокал, плечи поникли. – Эта церемония... От нее еще кто-нибудь пострадал? До этого?

– У нас нет данных о том, что с Сюзи что-то случилось, – твердо сказал Коста.

– Но вы знаете что-то еще. Об этом ритуале. Ведь он проводится не впервые?

– Может, и не впервые, – признал он.

– И кто-то уже умер?

– Шестнадцать лет назад. С тех пор прошло много времени.

Синие глаза смотрели на него неотрывно.

– И кто же она была?

– Пока не знаю. В любом случае это может оказаться простым совпадением.

Он видел, что она ему не верит. Вернувшись в гостиную, Миранда Джулиус налила себе еще вина и встала возле стола – нервная, подавленная. Увидев, что она дрожит, Коста осторожно обнял ее за плечи.

– Хотите, я приглашу кого-нибудь, Миранда. Женщину-полицейского. Вам нельзя оставаться одной.

Она была очень напряжена, словно пыталась понять нечто важное. Коста почувствовал, как неудержимо влечет его к этой странной женщине.

– А знаете, чем интересны дети? – неожиданно спросила она. – Они сводят вас с ума, и они же дают вам возможность сохранить рассудок. Чтобы понять это, потребовались годы – вот почему я избегала Сюзи. Жизнь с ней заставила бы меня быть ответственной. Стать чем-то таким, чем я не являюсь. Поэтому я просто бросила ее и сбежала – в такие места, где все глупо и бессмысленно и где я могла вообще забыть о ее существовании.

– И что же изменилось? – спросил он.

– Вы думаете, что-нибудь изменилось?

– Но ведь вы же здесь. Вы приехали с ней. Судя по вашим словам, раньше это исключалось.

Кажется, она оценила его догадку. Коста убрал руки. Иногда в голову приходят незваные мысли...

– Я решила наконец поступить правильно, – объяснила Миранда. – Я же почти забыла о ней. А ведь она – часть меня самой...

Она быстро наполнила бокалы и залпом выпила вино.

– Сюзи этого не заслужила. Так что я купила билеты и сняла эту квартиру. Все делалось в последнюю минуту. Мне показалось, что это хорошая идея. Просто встать и поехать. Вместе.

– Но почему именно сейчас?

Кажется, ей было больно углубляться в эту тему. И зачем ему вообще знать об этом?

– Думаю, потому, что мне понадобилось чье-то общество. В моей жизни образовалась брешь, и я эгоистически решила, что, может, настала пора заполнить ее своей дочерью.

Она склонила голову набок, задумалась.

– В прошлом году, еще работая, я торчала в очередной дерьмовой дыре на Ближнем Востоке, наблюдая, как люди пытаются друг друга перестрелять. Тогда у меня был мужчина. Репортер. Француз. С ним было весело. Только и всего. Но этого оказалось достаточно. Все, что мне нужно. Потом в один прекрасный день он вскочил в джип и...