Сидни Шелдон - Звезды светят вниз Страница 3

Вспомнилось их знакомство. В десятках журналов Кэти видела фотоснимки своего босса, но все они оказались далеки от оригинала. Лара Камерон была пугающе красивой женщиной.

Отложив в сторону листок с краткой биографией новой сотрудницы, Лара сказала:

– Садитесь, Кэти. – В чуть хриплом голосе ощущалась удивительная сила. – Ваше резюме впечатляет.

– Благодарю вас.

– В нем много фантазии?

– Простите?

– Как правило, те, кто ищет работу, горазды на выдумку. Насколько хорошо вы знаете свое дело?

– Очень хорошо, мисс Камерон.

– От двух секретарш я уже избавилась. Вы когда-нибудь попадали в лавину? С напряжением справитесь? Или?..

– Справлюсь, наверное.

– Здесь не викторина. Да или нет?

В этот момент Кэти подумала, что в общем-то ее не так уж и тянет на столь завидное место.

– Справлюсь.

– Отлично. Испытательный срок – неделя. Дадите подписку, что ни с кем и ни при каких условиях вы не будете обсуждать своего босса и работу в «Камерон энтерпрайз». Это означает полный отказ от общения с журналистами, от дневников и мемуаров. Все, что происходит в данных стенах, в высшей степени конфиденциально.

– Я поняла.

– Тем лучше.

Так пять лет назад началась ее карьера. За минувшие годы Кэти научилась любить и ненавидеть Лару Камерон, презирать ее и восхищаться ею. В конце третьей рабочей недели супруг Кэти спросил:

– Ну и на кого же похожа твоя живая легенда?

Вопрос был не из легких.

– Ее невозможно поместить в какие-то рамки. Она немыслимо красива. Она вкалывает не покладая рук, почище любого мужика. Одному Богу известно, когда она спит. Она – перфекционистка, рядом с ней чувствуешь себя ничтожеством. По-своему она даже гениальна. Она умеет быть очень милой и ужасно мстительной. А еще она поразительно щедра.

Муж рассмеялся:

– Другими словами, она – женщина.

Кэти повернула к нему голову, на лице – ни тени улыбки.

– Я не знаю, что она такое. Временами меня от нее бросает в дрожь.

– Брось, девочка. Это уж слишком.

– Нет. Кажется, встань у мисс Камерон кто-то на пути... она его уничтожит.

Когда с факсами и телефонными звонками было покончено, Лара вызвала к себе Чарли Хантера – молодого, полного честолюбивых замыслов человека, который руководил всей ее бухгалтерией.

– Заходите, Чарли.

– Да, мисс Камерон. Слушаю вас.

– Сегодня утром я прочитала интервью, что вы дали газете «Нью-Йорк таймс".

Лицо Чарли просияло.

– А я еще не успел. Вам понравилось?

– Вы взяли на себя смелость рассуждать о «Камерон энтерпрайз» и некоторых наших проблемах, так?

Молодой человек несколько смутился.

– Н-ну... Репортер мог неправильно понять отдельные мои слова...

– Вы уволены.

– Что? Как? Я...

– При приеме на работу вы подписали бумагу, где говорилось о добровольном отказе от любых интервью. Можете собирать вещи. Времени на это до обеда хватит с избытком.

– Я... вы не можете так поступить! Кто займет мое место?

– Соответствующий человек уже найден.

Обед подходил к концу. Хью Томпсон, ответственный сотрудник редакции журнала «Форчун», оказался очень подвижным, эрудированным мужчиной; глаза его проницательно поблескивали за стеклами по-старомодному круглых очков.

– Еда, должен признать, выше всяких похвал. Угодили, спасибо.

– Рада, что вам понравилось.

– Но такие хлопоты! Не стоило беспокоиться.

– Никакого беспокойства, – улыбнулась Лара. – Отец всегда говорил, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

– А вам хотелось до начала разговора найти путь к моему сердцу?

– Разумеется.

– Скажите, компания действительно находится в трудной ситуации?

Улыбка ее угасла.

– Простите, не поняла.

– Да ладно вам! Такое не утаишь. Люди поговаривают, некоторые ваши активы на грани краха – из-за громадных выплат по долговым обязательствам. Леверидж[1] не в вашу пользу, и нынешняя рыночная конъюнктура делает положение «Камерон энтерпрайз» весьма уязвимым.

Лара расхохоталась:

– Вот о чем поговаривают люди! Поверьте, мистер Томпсон, не стоит всерьез воспринимать идиотские слухи. Сделаем так: я направлю вам по факсу копии наших финансовых отчетов. Получите информацию из первых рук. Согласны?

– Вполне. Да, между прочим, на церемонии открытия нового отеля я почему-то не видел вашего супруга.

– Филипп очень хотел прийти, – вздохнула Лара, – но, к сожалению, не смог, уехал на гастроли.

– Как-то раз мне посчастливилось побывать на его концерте. Маэстро был неподражаем. Вы ведь женаты уже год, если не ошибаюсь?

– Да, и это самый счастливый год в моей жизни. Мне просто повезло. Мы с мужем часто находимся в разъездах, и я повсюду вожу с собой записи его выступлений.

Губы Томпсона дрогнули в улыбке.

– А он повсюду любуется выстроенными вами шедеврами.

– Не льстите, Хью.

– Я говорю правду, и вы это знаете. Ваши здания высятся по всей стране. Вам принадлежат жилые комплексы, деловые центры, цепь отелей. Как вам такое удалось?

Лара мягко рассмеялась:

– С помощью зеркал.

– Вы не женщина, а загадка.

– Да ну? Почему?

– В настоящий момент в Нью-Йорке нет более успешного предпринимателя, чем вы. Ваше имя значится в списках владельцев половины городской недвижимости. Сейчас вы заняты возведением высочайшего здания на земле. Конкуренты прозвали вас Железной Горлицей. Вы добились успеха в бизнесе, который традиционно считался уделом мужчин.

– И это вас тревожит?

– Нет. Меня, мисс Камерон, тревожит то, что я до сих пор не разобрался, кто вы есть. Спрашивая двоих, что вы собой представляете, я слышу в ответ три мнения. Все сходятся в одном: вы – исключительно одаренная деловая женщина. То есть... я хотел сказать, успех не свалился вам на голову. Мне приходилось немало общаться со строителями, это довольно грубые, крутые парни. Как женщине, подобной вам, удается держать их в узде?

Лара улыбнулась:

– Подобной мне не существует. А если честно, то я всего лишь нанимаю лучших специалистов и не жалею на них денег.

Слишком просто, подумал Томпсон. Чересчур просто. Она явно чего-то недоговаривает. Репортер решил сменить тему.

– Солидные издания на все лады рассуждают о ваших успехах. Хотелось бы, чтобы моя статья вышла, так сказать, более личной. Люди почти ничего не знают о вашем прошлом.

– Я имею все основания гордиться своим прошлым.

– Замечательно. Давайте об этом и поговорим. Как вообще вы пришли в бизнес?

И вновь лицо Лары озарила улыбка. Собеседница журналиста стала похожа на шаловливого ребенка.

– Гены.

– Ваши гены?

– Скорее гены отца. – Повернувшись, Лара указала на портрет, что висел за ее спиной. Из строгой дубовой рамки на Томпсона смотрел моложавый привлекательный мужчина с копной седых волос. – Вот он. Джеймс Хью Камерон. – В голосе Лары прозвучала грусть. – Это ему я обязана своим взлетом. Мать умерла, когда я была еще в пеленках, так что на ноги меня ставил отец. Много лет назад наша семья уехала из Эдинбурга в Америку и обосновалась в Новой Шотландии, в Глэйс-Бэй.

– Глэйс-Бэй?

– Это небольшой рыбацкий поселок на северной оконечности мыса Кейп-Бретон, на побережье Атлантики. Свое название поселок получил от первых французских переселенцев, оно означает «Ледовый залив». Может быть, еще кофе?

– Нет, спасибо.

– В Шотландии деду принадлежали огромные поместья, а отец их еще расширил. Он был весьма состоятельным человеком. Неподалеку от Лох-Морлих до сих пор стоит наш родовой замок. У меня, восьмилетней девчонки, имелась собственная лошадь, платья мне покупали в Лондоне. Мы жили в громадном доме, полном слуг. Ребенку это все представлялось волшебной сказкой. – В голосе Лары звучало эхо далеких воспоминаний. – Зимой мы катались на коньках по замерзшему пруду, смотрели, как мальчишки играют в хоккей, а летом отправлялись купаться на озеро, ходили на танцы, что устраивались в Форуме или Венецианских садах.

Репортер деловито записывал.

– Мой отец строил дома в Эдмонтоне, Калгари и Онтарио. Бизнес с недвижимостью представлялся ему игрой, иного занятия он себе и не мыслил. Я была еще совсем крохой, когда он начал объяснять мне правила этой игры. И я ее полюбила. – Последние слова Лара произнесла с глубоким чувством. – Поймите, мистер Томпсон, то, что я делаю, никак не связано с деньгами, с кирпичом и стальными балками. Для меня важны только люди. Я даю им уютные жилища и удобные офисы, где они воспитывают детей или занимаются бизнесом. Именно это интересовало отца, это же стало главным и в моей жизни.

Журналист поднял голову от блокнота, посмотрел на Лару:

– Вы помните, с чего все началось?

Она чуть подалась вперед.

– Разумеется. В день моего восемнадцатилетия отец спросил, какой подарок я хотела бы получить. В Глэйс-Бэй тогда сотнями прибывали искатели лучшей жизни, поселок с трудом вмещал приезжих. Даже я понимала, что им нужна крыша над головой. Вот и сказала отцу: хочу построить небольшой дом. Он дал мне денег, и через два года я сумела вернуть ему всю сумму. На строительство второго дома я взяла ссуду в банке. В двадцать один год мне принадлежало уже три здания, и каждое давало прибыль.