Кейт Родс - Убивая ангелов Страница 3

Я еще лежала со льдом, когда пришло сообщение от Хари. Он советовал оставаться дома. Сообщение я тут же удалила и заставила себя сесть. Хари – мой давний, многолетний друг, но он так и не понял до сих пор, что больничные – не мой репертуар. Уж лучше проползти по раскаленным углям, чем чахнуть на диване перед телевизором. Пройдя в кухню, я вывернула содержимое пакета в раковину. За стеной, в соседней комнате, слышались неловкие шаги брата. Уилл – еще одна причина убраться на работу. Видеть, как он в угрюмом молчании смотрит в окно, выше моих сил. Хотя брат и не упрекнул меня ни разу, в его травмах виновата я. Была бы сообразительнее, не дала бы ему выпасть из окна третьего этажа, в результате чего он, ударившись о бетон, повредил кости обеих ног. Неудивительно, что при таких травмах контролировать наркоманию намного труднее.

Возле кабинета терапии, когда я добралась до работы, уже толпились пациенты. Кого-то направила сюда служба пробации, кого-то врач, но причина у всех была одна и та же. Все они старались удержать в узде собственный гнев. Их реакции на мое объявление, что сеансов больше не будет, варьировались от возмущения до смиренной покорности. Но куда больше меня беспокоили остальные группы – новость им уже сообщили, а я не смогла даже попрощаться.

Я прогулялась немного по двору. Физическая активность – мой излюбленный метод контроля над гневом. Я надеялась, что прогулка позволит прояснить мысли, но жара оказалась сущим наказанием. Больничные садовники, похоже, получили запрет на использование шлангов – розы силились и никак не могли расцвести, трава на лужайке иссохла, изнемогая в ожидании дождя.

Вернувшись в больницу, я справилась в приемной, приходил ли Даррен.

– Боюсь, так и не появился, – извиняющимся тоном, словно сама была причиной его неявки, ответила регистраторша.

Изнывая от жары и боли – ребра протестовали против каждого шага, – я поднялась в свой кабинет. Даррен прийти не соизволил, и я уже сожалела о своем вчерашнем решении. Надо было, наверное, заявить в полицию о нападении. Мне стоило немалых трудов успокоиться к приходу следующего пациента.

К шести часам жара могла бы соперничать с тропической, и моя монстера увядала на глазах. Вентилятор не помогал: он только гонял спертый воздух из одного угла комнаты в другой. В другое время я надела бы кроссовки и слетела по пожарной лестнице, но сегодня могла в лучшем случае надеяться на неторопливый спуск. В вестибюле было почти пусто, не считая нескольких посетителей с цветами и журналами, и последняя дневная смена медсестер уже торопилась к метро. Приезжие из пригородов растекались из станции «Лондонский мост», снимая на ходу пиджаки, галстуки и кардиганы – все то, без чего они могли прекрасно обойтись. Мне ничего не оставалось, как тащиться за ними, кривясь от боли, пронизывавшей грудь всякий раз, когда подошва касалась земли. У реки мне пришлось сесть. Дорожку перегородила группка туристов, щелкавших друг друга на фоне Тауэрского моста. Последняя четверть мили – по эстакаде у Нью-Конкордия-Уорф – растянулась в вечность. Добравшись до Провиденс-сквер, я была уже готова свалиться в темной комнате.

Из прихожей моей квартиры доносился знакомый, включенный на полный звук голос. Этот голос ничуть не изменился со школы, оставшись таким хрипловатым и восторженным, как будто обладательница его всю вторую половину дня полоскала горло бурбоном.

– Эл! – Лола обняла меня и тут же скривилась. – Господи, ты ужасно выглядишь! Все в порядке?

Я поцеловала ее и начала объяснять, что со мной, но Лола, как обычно, слушала вполуха. Она вихрем носилась по кухне со сгустком сырного соуса в длинных темно-рыжих кудряшках и, как обычно, творила чудеса с моим братом. Уилл по такому случаю – в кои-то веки – надел чистую одежду: голубую льняную рубашку и новые, купленные мною джинсы. Ради гостьи он даже вымыл голову. Наблюдая за ним исподтишка, я сделала себе пометку: купить Лоле букет цветов. Она всегда дарила ему что-нибудь интересное: DVD с «Дневниками мотоциклиста», ингредиенты для пиццы, старенький комплект «Монополии», найденный в магазине «Оксфам»[5]… Оставив их развлекаться, я налила себе ванну и с наслаждением опустилась в теплую воду – смыть последние несколько дней. Минут через двадцать образ Даррена с занесенным кулаком почти растворился. Я натерла синяки кремом «Арника» и вернулась в кухню.

Лола как раз вытирала бумажным полотенцем испачканные сырным соусом волосы.

– Черт, Уилл. Мы забыли про чесночный хлеб. Отправляй-ка его в микроволновку!

Кухня выглядела так, словно в нее угодила бомба, пол был усыпан тертым сыром, но злиться на Лолу было невозможно. Ее joie de vivre[6] была непробиваема.

– Вуаля! – Она с триумфом извлекла из духовки пасту.

Уилл только что не сиял от удовольствия. Обычно он сидел у себя в комнате и ничего, кроме сэндвича, не принимал, но сегодня напоминал себя прежнего, такого, каким был до того, как пристрастился к наркотикам. Лола стала накладывать пасту, и он с готовностью подался к ней.

– Как идет шоу? – спросил брат.

– Эти шпильки меня убивают! – Гостья закатила свои зеленые глаза. – В хоре я самая старшая! – Она укоризненно, словно они подвели ее в чем-то, взглянула на свои длиннющие ноги.

– У тебя есть запасной план? – поинтересовалась я.

– Вроде того. Работаю с несколькими детьми-инвалидами в Хаммерсмите, помогаю в конкурсе талантов. Обязательно приходи к нам в воскресенье. Тебе понравится. – Лола наклонилась и прихватила кусочек хлеба с тарелки моего брата. – А ты, Уилл, чем занимаешься?

– Вообще-то, ничем. Записался в Общество любителей облаков. Это такой веб-сайт о различных типах облаков. – Его бледные глаза вспыхнули. – А главное, их надо изучать и изучать – из-за посланий.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Лола.

– Каждое облако содержит в себе послание. Если смотреть достаточно долго, его можно расшифровать. – Брат говорил искренне и серьезно, как ученый, докладывающий о решающем прорыве в своей области.

– Надо будет попробовать. – Лола мило улыбнулась ему и прихватила остатки чесночного хлеба.

После обеда Уилл вернулся на диван, предоставив нам помыть посуду.

– Господи, – шепнула Лола. – Идеи у него те еще, да?

– Сейчас уже лучше, чем несколько месяцев назад. По крайней мере, предложениями начал изъясняться, – ответила я.

– Наверное, да. – Гостья вытерла салатник.

– Ты молодец, Ло. Он оживает, когда ты приходишь. А сегодня впервые за несколько недель нормально разговаривал.

– Ты сама как? – Лола посмотрела на меня. – Работа с утра до ночи, трагическое одиночество и марафон в свободное время?

– Перестань. Скоро у меня будут такие же ноги, как у тебя.

– А что с парнями? Выстроились в очередь?

– Я же тебе сказала, взяла годичный отпуск. Моя дверь закрыта.

Моя собеседница хлопнула в ладоши:

– Да боже мой, сейчас же лето! Отдыхай, веселись!

После дела Кроссбоунз мы выбрали разные дороги. Лола пострадала не меньше меня, но жалеть себя не стала. И когда я попыталась извиниться за случившееся, она только сжала мою руку и посоветовала больше думать о будущем. Выйдя из больницы, Лола пустилась во все тяжкие. Вовсю встречалась с мужчинами, твердо веря, что любовь побеждает все, хотя сколько раз дело заканчивалось для нее разбитым сердцем – и не сосчитать. Иногда у меня даже появлялось опасение, что если она остановится или хотя бы притормозит, вся эта лавина просто накроет ее. Она принимала сотни приглашений на вечеринки, тогда как я сидела дома и писала книги. Говорить ей, что я хочу равновесия, было бесполезно. Кошмары посещали меня все реже, но о том, чтобы довериться кому-то, не могло быть и речи.

– Не уходи в сторону, Ло. Ты ведь кого-то встретила, да? – спросила я.

Приятельница хитро улыбнулась:

– Может, да, а может, нет.

Следующие пятнадцать минут Лола только тем и занималась, что подталкивала меня на поиски идеального мужчины, но я была так благодарна ей за помощь, что не возражала и даже кивала согласно с подходящими интервалами. Потом, пристроившись к Уиллу на диване, вместе с ним прыскала со смеху от шуточек героев сериала.

Собираясь спать, я заметила мигающий огонек автоответчика. Первое сообщение было от матери. Судя по прохладному тону, она весь день дышала сухим льдом. Я нажала кнопку еще раз. Бернс с беспокойством напоминал – еще раньше он уже прислал имейл на этот счет, – что завтра мне нужно прийти в полицейский участок на Панкрас-уэй. За сообщением последовала долгая пауза, как будто он ждал от меня каких-то неприятных новостей. Я тут же стерла оба сообщения, но легче мне не стало, и я еще долго смотрела в потолок, прежде чем смогла наконец уснуть.

Глава 3

Молодая женщина, встретившая меня в приемной на следующее утро, сказала, что придется подождать в коридоре перед комнатой для совещаний, поскольку расследование по делу Лео Грешэма стоит в повестке дня последним пунктом. Сама она осталась снаружи с явным облегчением, и, когда дверь распахнулась, причина этого обнаружилась сама собой. Атмосфера в комнате для совещаний царила такая, что из нее можно было бы свить канат и натянуть, как в цирке, между двумя небоскребами. Во главе стола сидела женщина лет за пятьдесят с прорезанным глубокими морщинами лбом. Лицо без малейшего намека на макияж обрамляли завитые в тугие колечки седые волосы до плеч. Здороваясь со мной, она не попыталась изобразить даже подобие улыбки.