Вики Филдс - Заслуженное наказание. Ложь Страница 3

Мистер Бэрримор, местный охранник вечно сидящий за стойкой, тоже так считал; он поприветствовал меня и произнес:

– Доктор Грейсон уже ждет тебя, – и тут же с усмешкой, расплывшейся под усами добавил: – Я видел тут одного привлекательного молодого человека, который думаю, пришелся бы тебе по душе.

– Наверное это призрак, – сказала я. Готова спорить, мистер Бэрримор говорит о сыне доктора Грейсон, с которым мы вроде как друзья. А у старика похоже отшибло память раз он не помнит Иэна – тот часто остается в психушке дожидаясь мать.

– Очень добропорядочный призрак, – не прекращал рекламировать мистер Бэрримор неведомого парня. Он всегда так ведет себя, но сегодня мне не хотелось говорить ни о каких парнях, так что я просто сказала, пятясь по направлению к лестнице:

– Я подумаю над этим, мистер Бэрримор!

Ни черта я не стану думать о том, что он сказал.

Я вообще не хотела ни о чем думать, но мысли возвращались к утреннему инциденту против воли. Если скажу доктору Грейсон о том, что мои воспоминания возвращаются, она ответит, что это нормально. Но я не чувствую себя нормальной. Особенно когда поняла, что видела нашего нового школьного медбрата в день, когда умерла.

Я все продолжала думать об этом, когда преодолевала ступеньку за ступенькой ощущая на своих плечах непосильный груз. Продолжала вспоминать встрепанные волосы Кэри Хейла, его широкую улыбку и недоуменный взгляд, когда выскочила в дверь.

Ступив на лестничную клетку, я опешила, потому что столкнулась с объектом своих мыслей. Кэри Хейл и я остановились – он наверху, я внизу. Затем он невозмутимо скрестил руки на груди, дожидаясь, когда я поднимусь наверх. Я не могла пошевелиться, а руки задрожали потому что я вспомнила, как нелепо должно быть выглядела, когда сбежала из кабинета медсестры, словно увидела призрак Елизаветы Второй.

– Привет, – невнятно пробормотала я, делая несколько неуверенных шагов вперед.

– Привет. – От голоса Кэри Хейла у меня побежали мурашки по коже. Я тут же одернула себя: почему я вообще волнуюсь? Это Кэри Хейл должен волноваться, ведь это он был в день аварии на дороге и как-то связан с тем, что со мной случилось.

Я наконец поравнялась с ним, и мы зашагали наверх. Я все ожидала комментариев по поводу моего утреннего поведения, но медбрат просто медленно шел, скрестив руки на груди.

Не поворачивая головы, скосила взгляд в его сторону.

Этот халат чертовски ему идет. И Кэри Хейл не выглядит глупо с этой смешной майкой под ним, потому что он из тех парней, которые выглядят уверенными в любой одежде. Даже с взъерошенными волосами он тот парень, на которого взгляд падает мгновенно. Он тот парень, который выделяется из толпы и приковывает к себе внимание. Он – человек, который наблюдал за тем, как я умираю.

И тут он остановился, словно я что-то сказала. Может произнесла вслух, что он привлекательно выглядит? Я молчала, хоть и видела этот пронизывающий взгляд Кэри Хейла, словно он ждал, когда я что-то скажу.

– Что? – щеки заалели. Краснею второй раз за день – плохой знак.

– Ничего, – Кэри Хейл присел передо мной на корточки и взял за левую ногу. Я ухватилась за перилла, затаив дыхание, но ничего не успела сказать, потому что пальцы Кэри Хейла потянулись к шнуркам моих красных кед. Я изумленно смотрела как парень завязал их, потом выпрямился.

– Спасибо. – Кажется, внутренние органы тоже связались в узелок. Кэри Хейл пошел вперед, и я бросилась за ним: – Можно спросить, что ты здесь делаешь?

– Работаю.

Ясно. Я прочистила горло, и задала тот вопрос, который больше всего беспокоил:

– Ты не спросишь, почему я ушла тогда?

Да уж, «ушла» не то слово каким можно описать то, что я сделала.

– Утром я не знал ответа на этот вопрос, но теперь знаю, – невозмутимо отозвался парень, засовывая руки в карманы халата.

Я удивилась:

– Какой ответ?

Мы стали подниматься на третий этаж. Кэри Хейл словно знал, куда я направляюсь, и поэтому решил провести меня; он произнес:

– Мне достаточно того, что я увидел тебя здесь.

Я омрачилась, глядя на его спину:

– Хочешь выставить меня психопаткой?

– Ты испугалась меня так, словно увидела призрак, – он бросил на меня насмешливый взгляд через плечо. – Почему я должен считать, что с тобой все нормально? Кроме того, мы с тобой встретились в медкабинете, а теперь в этом госпитале. Ответ напрашивается сам собой.

С губ сорвались слова, которые я не хотела произносить:

– Я вспомнила тебя.

Кэри Хейл резко остановился и обернулся. Теперь я находилась на уровне его груди и мне пришлось задрать голову вверх, чтобы увидеть лицо. На нем было написано недовольство:

– О чем ты говоришь? Я впервые увидел тебя сегодня утром.

– Ты учился в нашей школе, – убежденно произнесла я. Сердце вновь тревожно забилось. Что происходит? Как это понимать? Мы с ним знакомы, но не помним друг друга?

– И что? – Кэри Хейл надменно вскинул бровь, которая скрылась под отросшей челкой. Он бескомпромиссно повторил: – Я увидел тебя впервые этим утром.

Я сглотнула, начиная нервничать сильнее. И я звучала как сумасшедшая, когда выпалила:

– Это не правда. 2 ноября, когда я попала в аварию, ты тоже был на той дороге. Я точно помню тебя.

Повисло молчание. Кэри Хейл смотрел на меня, а я на него.

Одна секунда, две, три…

Он словно думал, что сказать.

– Ты говоришь странные вещи, – наконец заключил он и продолжил подниматься по лестнице. – Я увидел тебя сегодня впервые. Но, если я кажусь тебе знакомым и это встревожило тебя, мне очень жаль. Когда закончится твой сеанс с доктором Грейсон я отвезу тебя домой.

Кэри Хейл отдалялся, а я не могла последовать за ним, потому что тело не повиновалось мне. Ладони вспотели. Мысли, словно стая обезумевших бабочек метались в моем мозгу ударяя крылышками о стенки черепа.

Кто-то из нас точно лжет, и это не я.

Кэри Хейл был там. Я помню, как он смотрел на меня, как он склонился надо мной, как с его волос капала вода, смешиваясь с кровью на моем лице. Помню темные, насыщенные глаза и бледные губы. Помню, как он схватил меня за голову убирая с лица мокрые от дождя и крови волосы, и помню, что он сказал; он произнес тогда:

«Ты не должен был делать это так жестоко».

Глава 2

Я стою в темном коридоре, отчетливо ощущаю пыль и холодное дерево под босыми ногами и задаюсь вопросом: где обувь? Пытаюсь вспомнить, как оказалась здесь, но на ум не приходит никаких идей. Оборачиваюсь и обвожу взглядом пространство, но вижу лишь такой же длинный коридор, уходящий в темноту.

Я вижу впервые это место.

Лунный свет, падающий из прямоугольного окна слева от меня, расчертил стену и пол на равные квадраты. Мои босые ноги в пижамных штанах тоже; мучаясь неуверенностью, направляюсь к двери, и она захлопывается позади меня, когда вхожу внутрь комнаты.

Осторожно, стараясь не нарушать тишину выдыхаю, думая о том, что если за эту минуту никто на меня не напал, возможно мне нечего опасаться. Но темнота уже сама по себе представляет опасность, а в голове навязчиво стучит одно-единственное слово: «ловушка».

Вокруг смыкается мрак, и в этот момент в своей потной ладони я обнаруживаю фонарик. Крепко сжимая его, протягиваю руку в темноту, стараясь отогнать мрак подальше и разглядываю место где очутилась. Хорошая новость: здесь нет никаких монстров, которых я нафантазировала, плохая новость – я оказалась наедине с трупом в комнате похожей на чулан.

Тело было в гробу.

Крышка откинута, но все равно со своего места не могу разглядеть того, кто находится внутри. Лишь вижу мертвые руки в блеклом свете фонарика. Я иду к гробу, ведомая любопытством и желанием узнать почему оказалась здесь, и когда вижу лицо с бледными губами, длинными ресницами и ровной кожей, чувствую, как внутренности сворачиваются от боли и непреодолимого разочарования. Потому что лицо Кэри Хейла не было тем язвительным и насмешливым, каким я его запомнила; он был спокойным. Умиротворенным. Красивым.

Я уже видела эту маску безразличия ко всему миру, застывшую на лице Кэри Хейла. Идеальное бледное тело, которое вызывает страстное желание прикоснуться… но не видела раньшеэтого: на безымянном пальце Кэри Хейла кольцо. Точно такое же как у меня. Меня это не заботит, я лишь хочу впитать в себя красоту этого человека, насладиться ею до последней капли, потому что все в нем – от начищенных туфель до кончиков волос – идеально. Даже факт, что этот прекрасный ангел находится в гробу не смущает меня.

Потому что все так, как и должно быть.

Бессонница из-за мыслей о школьном медбрате, затем дурацкий сон, – все события вчерашнего дня и сегодняшней ночи высосали из меня жизненные силы. Кэри Хейл был везде и даже со мной в машине, когда Дженни заговорила о нем по пути в школу: