Андрей Арсеньев - Исступлённая неделя Страница 3

Дочка запрыгнула на папу, обняла за шею и крепко прижалась. Олег заметил, что пижама с героями мультфильма «Ну, погоди!» стала заметно мала Ксюше, и надо не забыть завтра купить ребенку новую ночную одежду. Главное – не забыть.

– Спокойной ночи папа, – Ксюша поцеловала Олега в щеку.

– И тебе сказочных снов, принцесса.

Катерина взяла Ксюшу за руку, но через два шага девочка остановилась и быстро спросила у папы:

– А мы завтра идем на аттракционы? Ты обещал.

– Я действительно такое обещал? – спросил Олег, и дочка утвердительно закивала. – Ну, раз обещал, то пойдем конечно. А сейчас иди чисти зубы и спать. Уже очень поздно.

И Катерина с Ксюшей ушли.

Олег сладко потянулся и закинул руки за голову. На лице сияла улыбка, он, наверное, еще никогда в жизни не чувствовал себя счастливее чем сейчас. Даже таинственный силуэт в капюшоне и холод, который исходил от Катерины, когда они ехали в машине, не могли омрачить отличное настроение. Все это осталось где-то позади, а впереди Олег видел лишь благополучную семью и секс с женой, который должен состояться, максимум, минут через тридцать. Сморенный светлыми мыслями художник уснул, но к превеликому сожалению, ему уже не суждено было видеть благополучную семью и насладиться красавицей женой.

3

В комнате что-то изменилось. Олег сразу это заметил, как проснулся. На мгновение показалось, что он, вообще, в другой квартире. Но, осмотревшись, художник понял, что находиться в той же комнате, но в ней произошли существенные изменения. С окна пропал полупрозрачный тюль, и теперь пол заливал желтый свет уличного фонаря. Олег посмотрел на стены и осознал, что симпатичные черно-белые обои исчезли, их заменили пожелтевшие газетные листы, местами оторванные, оголяющие серый бетон. Прямо над окном – в месте, где потолок состыковывался со стеной, – расползлось пятно черно-зеленой плесени. Олег медленно сел на диван, пружины отозвались натужным треском.

– Катя! – он громко позвал жену. – Катя, Ксюша!

Нет ответа.

Олег встал и вышел в коридор, старые половицы противно затрещали. Не распакованные коробки, которые Набатовы планировали разобрать в ближайшие три дня, – пропали. Будто их сюда и не привозили несколько дней назад. Олег открыл дверь комнаты дочери, но внутри оказалось пусто. Маленький письменный стол и тахта испарились.

– Ксюша! Катя! – Олег крикнул еще громче, чем прежде, но ответом по-прежнему служила мертвая тишина.

Паника и ужас начали медленно накрывать мужчину. Он стоял в маленькой пустой комнате, где источником света являлись лишь луна и тусклый свет уличного фонаря. Жуткая мысль атаковала разум: семью похитил какой-нибудь маньяк, а теперь насилует и пытает.

«Нет-нет-нет, – Олегу стало отвратительно больно от такой мысли. – Может они просто решили погулять? Да, ведь, это – нормально, что мама с дочкой решили вечером прогуляться. Я заснул, пока их ждал, и они не стали меня будить. Вот и все».

Он вынул из кармана брюк кнопочный телефон и взглянул на дисплей. Рациональная часть мозга сразу подсказала, что полтретьего ночи – слишком позднее время для прогулок с пятилетним ребенком. Художник открыл список контактов, нашел запись «Любимая» и позвонил, но в ответ мертвый голос робота оповестил, что данный номер не обслуживается. Мужчина позвонил еще раз, затем еще, а леденящий душу голос продолжал повторять одну и ту же заученную фразу. От злости Олег хотел швырнуть аппарат в стену, но вовремя остановил себя, сообразил, что телефон может еще понадобиться. Он вышел из комнаты и замер. В прихожей, заместо нового обувного шкафа с вешалками, висело старое большое зеркало, по которому тянулась длинная ветвистая трещина. Художник увидел свое отражение и отшатнулся. Лицо казалось мятым, покрытым густой щетиной, а черные сальные волосы торчали в разные стороны. Под глазами набухли темно-бурые мешки, а сами глаза покраснели и окутались полопанными капиллярами. Когда-то белая рубашка теперь стала серой, и в некоторых местах виднелись пятна непонятного происхождения. А черные классические брюки выглядели заношенными до такой степени, что «стрелки» совсем не проглядывались.

Олег наспех пригладил растрепанные волосы и двинулся в кухню. Проходя мимо ванны и туалета, периферическое зрение уловило что-то такое, чего невозможно объяснить.

Ванна исчезла!

Теперь на месте двери находилась стена. Если пропаже коробок и некоторой мебели из квартиры можно найти логическое объяснение, то исчезновение целой ванной комнаты объяснить невозможно. Олег дотронулся до новой стены и убедился, что она настоящая. Несколько раз с силой ударил, из-за стены послышался глухой звук, словно там находилось пустое пространство.

«Это сейчас не главное, – сам себе сказал Олег. – Сначала нужно найти Катю и Ксюшу, а потом разбираться с пропавшей ванной. Пойду к председателю дома и выясню, что за странные вещи творятся с ванной. А сейчас нужно идти в полицию».

Перед тем как взять документы, и направиться в ближайший отдел полиции, Олег решил проверить кухню. Он прекрасно понимал, что не увидит там ни жены, ни дочки, но, как известно, надежда – очень сильное чувство, и, надеясь на лучшее, Олег вошел в кухню. Никого. А открытое окно только усилило осознание того, что любимую семью похитили. Он подбежал к распахнутым рамам и выглянул наружу. Тишина спального района оглушала. Откуда-то издалека доносился шум редко проезжающих по проспекту машин, затем взвыла и тут же замолкла сирена «скорой помощи», и на двор вновь опустилась гробовая тишина.

Мужчина уже собрался закрыть окно, но на детской площадке, расположенной метрах в десяти от дома, увидел человека в капюшоне. Тот стоял неподвижно рядом с качелями, и в свете уличных фонарей Олег смог подробнее рассмотреть таинственного незнакомца. Белые, стоптанные кроссовки, голубые джинсы, потемневшие от грязи и черная толстовка с капюшоном. А вот лицо под капюшоном так и не удалось разглядеть.

– Э-эй ты! – выкрикнул Олег.

Человек в капюшоне сделал несколько медленных шагов назад, противно смеясь. И этот смех казался издевательским.

– Стой! – вновь крикнул Олег и полез в окно. – Я сказал: стоять!

Со второго этажа послышался скрип открывающейся рамы, и сиплый женский голос грубо выкрикнул: «Заткнись, придурок!», но Олег не обратил внимания на крик. Он спрыгнул в траву и побежал на детскую площадку.

Таинственный человек исчез. Художник закрутил головой в поиске силуэта и заметил его в конце дома, неподвижно стоящего около поребрика. Олег вновь сорвался с места в надежде поймать человека, но стоило мужчине всего раз моргнуть, как незнакомец опять исчез.

«Да это бред какой-то»: – подумал художник и остановился.

Примерно десять минут он стоял под фонарем и осматривал спящий двор, но так и не нашел человека в капюшоне. Сейчас Олег чувствовал себя котом, который пытается поймать хвост, но осознает – шансов на это практически нет. Тут его посетила мысль, что жена и дочь действительно ходили гулять и уже вернулись, а главу семейства не нашли в квартире и теперь звонят в полицию. Художник побежал вдоль дома, темные окна первого этажа грозно нависали над головой, и он уже решил, что если не обнаружит жену и дочь дома, то незамедлительно обратиться в полицию.

Олег влез в распахнутое окно своей квартиры и снова осмотрел все помещения. Никого. Катерина и Ксюша не вернулись.

Нужно срочно идти в отдел и начинать поиски по «горячим следам». Но теперь перед Олегом возникла проблема другого рода: он не знал, где в этом районе находится отдел полиции. Хотя, поразмыслив полминуты, решил, что эту трудность легко преодолеть. Вынув из кармана телефон, набрал «112», механический голос подсказал, что для вызова полиции следует нажать цифру «2», что Олег успешно и сделал.

– Полиция. Дежурный диспетчер Шифонеров слушает.

– Але, помогите! – закричал Олег. – У меня пропали жена и дочь.

– Диктуйте адрес.

Олег по памяти назвал новый петербуржский адрес.

– Соединяю с вашим отделом, – пробубнил Шифонеров, и затем послышались протяжные гудки.

Олег нервно ходил по комнате, в которой так и не включил свет. Он не мог найти себе места, а паника вкупе с перевозбуждением делали свое дело – заставляли семенить из угла в угол, а тело трястись. Один раз мужчина присел на раскладной диван, но тут же вскочил и вновь принялся нервно расхаживать по темной комнате.

– Двадцать седьмой отдел полиции, – наконец-то послышался сонный мужской голос. – Дежурный слушает.

– У меня пропали жена и дочь, – Олег вновь повторил эту фразу, и сердце сжалось, словно в холодном кулаке дьявола. – Помогите.

– Расскажите подробнее, что случилось, – судя по голосу, дежурный продолжал подремывать.