Константин Кривчиков - Кукла для кандидата. Детективный триллер Страница 3

Она сидела на крылечке и крепко сжимала оружие обеими руками. Всё по науке, как когда-то учил отец – найди упор и держи крепко, чтобы ствол не дёрнулся.

«Леди» смотрела на Нику выпученными глазами.

– Ну, ты… да ты… – Помотала головой. – Никита, мать твою! Лихо!

Глубоко вздохнув, медленно выпустила воздух через нос. Снова вздохнула. Перекрестилась. Затем неторопливо, мелкими шажками, приблизилась к неподвижному телу Зураба.

– Я же предупреждала – плохо кончишь, коз-зёл!

И вдруг, подняв ногу, наступила каблуком на ладонь киллера. Хрясть!

– Хм… кажется, готов. Как думаешь? – «Леди» перевела взгляд на Нику. – Молодец, Никита, хорошо стреляешь. Расслабься. Считай, второй раз на свет родилась. Да и я, заодно с тобой…

Телохранитель застонал и открыл глаза.

– Его надо перевязать, – меланхолично заметила Ника.

– Верно. Сейчас аптечку принесу.

…Когда лощёная блондинка вернулась и, открыв автомобильную аптечку, застыла над ней, Ника вышла из ступора.

– Дайте я.

– А ты умеешь?

– Вроде бы.

Она наложила Мише жгут на правую руку. В телохранителя попали две пули: первая вошла в тело немного ниже правой ключицы, а вторая угодила в предплечье. Миша побледнел, на лбу выступил обильный пот. Но застонал мужчина лишь один раз, когда Ника стала обрабатывать перекисью рану на руке.

Чем-то телохранитель напоминал Нике отца, разве что, выглядел моложе. Моложе, по сравнению с тем днем, когда она видела отца в последний раз.

– Потерпи, Миша, – ласково произнесла «леди». – Нам бы только кровь остановить. Сейчас «скорая» подъедет.

– Что с Юрием? – негромко спросил телохранитель.

– Нет больше Юры. Наповал. У машины лежит.

– А кто такой Юрий? – рискнула поинтересоваться Ника.

– Водитель мой, – бросила «леди». – Тебя, кстати, как зовут?

– Ника.

– Да ну? Неужели и вправду Никита?

– Вообще-то я Вероника. Ника, это так, типа короткого имени.

– Типа, говоришь? Ну-ну… Значит, Ника. А стрелять-то где так научилась? Или, типа с испуга?

– Нет, не с испуга… Отец научил.

– Отец? Не зря говорят – отец плохому не научит… А раны обрабатывать, где насобачилась?

– Я медсестрой работаю. Работала.

– Во как! Да тебя нам просто Бог послал…

– А эти? Они…

– Замочить меня хотели, твари. – В женщине чувствовались возбуждение и нереализованная агрессия, как у боксёра, досрочно завершившего бой нокаутом. – Думали, я в джипе сижу, а я пошла сигарет купить. Просчитались, короче.

– А Зураб? Он…

– Забудь о Зурабе, – с нажимом оборвала «леди». – И вообще забудь всё, что видела здесь. Для собственного блага. Поняла? Не слышу?

– Поняла.

– Вот так. – «Леди» усмехнулась. – А ты любопытная.

На пороге магазинчика возникла продавщица. Настороженно посмотрела по сторонам, потом шёпотом спросила:

– Вы как, в порядке?

– Как видишь, – отозвалась «леди». – А ты?

Продавщица с недоумением выкатила глаза.

– Что я?

– Полицию вызвала уже?

– Ага.

– Шустрая! – «Леди» задумалась, слегка скривив губы. – Вы вот что, девчата… Запомните и чтобы потом повторяли слово в слово. Когда началась стрельба, вы обе торчали в магазине. Ты – у кассы, а ты…

– В туалет она заходила, – подсказала продавщица.

– Во-во, в туалете сидела. Тут эти подъехали, – «леди» взмахнула рукой, – и начали стрелять. А ты залезла под прилавок и пряталась там, пока стрельба не закончилась.

– Я так и сделала, – сказала продавщица.

– Вот и умница – премию получишь. Значит, ты под прилавком, а Ника – в туалете. Не перепутаешь?

– Нет.

– Будем надеяться. Меньше видишь – дольше живешь. Теперь ступай на место и не высовывайся, пока полиция не подъедет. Фернштейн?

Девушка кивнула головой и, втянув её, словно улитка, в дверной проём, зачем-то захлопнула за собой дверь.

– А я… А это? – Ника показала пальцем на труп киллера. – Я же его…

– Хочешь сказать, что застрелила его? – «Леди» забавно дёрнула кончиком носа. – Надеешься орден за заслуги перед Отечеством получить? Забудь, девочка, вообще, о том, что здесь стояла. Если не хочешь, чтобы тебя по допросам и судам таскали. Понимаешь, о чём я?

– В смысле, я… а-а…

– Вот-вот.

– А видеокамеры?

– Остальное – моя забота! Ты ни в кого не стреляла и ничего не видела. Так, пальбу только слышала. А когда вышла на улицу – всё уже закончилось. Иначе получишь такую головную боль… Да и мне лишние хлопоты не нужны. Вот, кстати, катят уже. Слышишь сирену? Всё поняла? Главное, не болтай лишнего…

Ника проторчала на АЗС около часа.

Совсем стемнело. На Нику напал страшный жор – пока очередь полиции дошла до неё, она доела пирожки и допила бутыль морса. Наверное, сходила бы ещё в магазинчик и купила колбасы, чтобы до конца снять стресс, да планы нарушил оперативник из отдела расследования убийств. Ника дала показания – всё в точности, как велела строгая женщина в сером костюме. Одно слово – Леди, с большой буквы.

Леди, конечно же, была права. Только в процессе истребления пирожков Ника окончательно уяснила, что совершила убийство. Первое в её жизни. Дай бог, не последнее, подумала Ника и чуть не подавилась кусочком пирожка. Господи, чего я несу?! Совсем крыша съехала. Я теперь тоже убийца. Тоже, как и отец. Ну и семейка… Конечно, это была самозащита, но пока докажешь… Да ещё с моей подпорченной репутацией.

– Мне можно уезжать? – спросила Ника, почувствовав, что полицейский исчерпал вопросы.

– Пожалуй, да. Мы с вами затем свяжемся. Из города не собираетесь?

– Нет.

– И не надо. Пока не надо.

– А до какого…

– Это вам потом следователь скажет.

…Ника хотела включить зажигание, когда сбоку у дверцы возник невысокий худощавый мужчина неопределённого возраста. Он приехал на АЗС чуть позже полиции и неотрывно находился возле Леди, как верный пёс. Но, получается, не упускал из виду и Нику.

– Добрый вечер, Ника. Хотя… – Мужчина хмыкнул. – Такого вечера и врагу не пожелаешь. Меня зовут Юрий Леонидович. Усков. Я помощник Алвины Яновны. Как с полицейским пообщались?

– Вроде, нормально.

– Ничего лишнего, как договаривались? – Он выразительно подмигнул.

– Как договаривались, – устало подтвердила Ника. Сейчас ей хотелось одного – быстрее добраться домой, принять душ и завалиться спать. Завтра, блин, опять на работу.

– Извините, что вас задерживаю. – Усков точно уловил настроение Ники. – Я понимаю, что вы страшно перенервничали и чёртовски устали. Далеко добираться?

– На Дыбенко.

– У-у, почти через весь город. Я хочу договориться о встрече. Вас ещё будут допрашивать, и надо, чтобы показания не разошлись. Кстати, в дальнейшем вас будет инструктировать вот этот человек. Видите, круглый, как колобок? Это Илья Штейнберг, личный адвокат Протасовой.

– Протасовой?

– Ну да, Алвины Яновны. Я вам дам его телефон. А ещё… в общем, этот вопрос мы лучше обговорим завтра. Вас зовут Виктория… э-э…

– Вероника я. Шагина.

– Угу. – Усков достал из кармана небольшой блокнот. – Я вам свой номер запишу, и вы диктуйте мобильный, завтра я вас найду… Вы учитесь или работаете?

– Работаю.

– Где?

– В массажном салоне, – буркнула Ника. Пристал, как репей. Чего ему ещё надо?

…Квартира встретила тишиной и ванильным запахом духов. Илона всегда битый час прихорашивалась перед трюмо в прихожке при выходе на ночную «смену». Сегодня воскресенье, значит, только к утру приползёт, а то и к полудню. Даже хорошо, что её нет.

С Илоной можно душу отвести, но уж больно болтливая – тренькнет языком, где не надо. А Ника чувствовала – в тёмную историю она вляпалась. И страшную. Да ещё человека собственными руками застрелила. И оперу соврала. Менты не посадят, так бандиты прознают и отомстят. Она же им всю операцию сорвала. Киллеры-то мертвы, да заказчик остался. Забыть бы всё скорее, как страшный сон. Но скоро не получится. Да ещё этот… Усков… как его… зачем-то…

На мыслях о помощнике Протасовой Ника, наконец, заснула. Во сне она то убегала, то пряталась непонятно от кого, пока в восемь утра не протарахтел автоматной очередью будильник.

Усков дал знать о себе ближе к вечеру. О том, что он звонил, Ника поняла в перерыве, перед появлением очередной клиентки. Тут и заглянула в мобильник, который во время сеанса массажа приходилось отключать. Желанием перезванивать Ускову Ника не горела, но вызвала его номер. Так, из любопытства.

– Вы ещё на работе? – спросил Усков. – Когда заканчиваете?

– В восемь.

– Понятно. В половине девятого жду вас у подъезда. Устроит?

– Устроит.

Растерявшись от напористых и повелительных интонаций помощника Протасовой, Ника даже не поинтересовалась, о каком подъезде идёт речь. Домашнего адреса она Ускову не давала. У подъезда салона? Обычно так не говорят, да и поздновато через полчаса – она что, его минут пятнадцать должна дожидаться после работы? Нет уж, подумала Ника, ему надо, пусть сам ждёт и ищет.