Михаил Март - Узкое место Страница 3

Директор достал из сейфа бутылку водки, по селектору предупредил секретаршу, что занят, велел никого к нему не пускать. Гость огляделся. Голые стены, выкрашенные масляной краской, портрет президента, стол для совещаний. Одно окно выходило на комбинат, другое — на городскую окраину.

— А кабинетик для отвода глаз выбрал такой, будто торгуешь лаптями?

— Нет. Ты же знаешь, я не привередлив. Что есть, то есть.

— Всю городскую и областную власть кормишь, а сам жить на широкую ногу стесняешься. Это хорошая черта. Сумел себя поставить правильно. Тебе никто угрожать не смеет, а ты их в тиски зажал. На каждого досье завел.

— А как же. Все возле моей кормушки пасутся. Им бы только хапать, будто последний день живут. Алчность! Вот на чем они горят, а мы процветаем.

— Скажи, Лева, и сколько времени уходит на создание такого слиточка?

— До трех месяцев. По крупинкам собираем. Тысячи старателей со всего Севера и Сибири несут свои украденные пылинки. Я их не обижаю. После того как я со скупщиками разобрался, им больше некуда нести золото. Здесь я монополист. Но никто не жалуется, своих каналов сбыта не ищет. Да и рискованно. Попадутся — им хана, а золото ко мне по-любому вернется. Мои люди везде расставлены. Лицензии на отмыв золота даю я, они проценты платят и добычу мне несут.

— Я знал, что ты сумеешь поставить дело.

— Потому и помог мне?

Олег поморщился:

— Терпеть не могу бездарей, лентяев и хапуг. Настоящим делом настоящие люди заниматься должны. Пользу приносить и себе, и другим. Уметь вперед заглядывать, почву под ногами чувствовать. Вот как мэр твоего городка. Люди на него не нарадуются. А сколько он себе дач построил, значения не имеет.

— Ты прав. И я им доволен. Но куйбышевский градоначальник еще дальше пошел. Церкви строит, театры, фабрики открывает. Молодежь держит. Мечтает олимпиаду Сибири у себя устроить.

Гость внимательно посмотрел на собеседника.

— Хорошая мысль. Надо ее обдумать. Подай ему идею отели строить. Олимпиада — это хорошо. А какой-нибудь фестиваль еще лучше. На олимпиаду спортсменов не хватит и зрителей. Молодежный фестиваль куда интересней. Я подумаю над этой идеей.

— И до всего-то тебе дело есть, Гена. Извини, Олег. Давай выпьем.

Выпили, икрой закусили.

— А теперь о главном. — Гость вздохнул. — Как обстоят дела с алмазами?

Храпонин подошел к сейфу, извлек коробку из-под кубинских сигар, в которой лежал замшевый мешочек. Вернувшись к столу, высыпал на полированную крышку содержимое. Мутные стекляшки никакого впечатления не производили, как разбитый вдребезги граненый стакан.

— Это они и есть?

— Двести шестнадцать штук.

— Мелковаты.

— Двадцать четыре вполне приличные. После огранки по пять карат весить будут.

— Не все получилось, Лева.

— Трудно. У якутов каналы сбыта налажены и отработаны годами. Втиснуться очень трудно, даже с моими возможностями. За их спинами стоят такие люди, что на испуг перекупщиков не возьмешь. Согласились на бартер. Золото на камни, но соотношение не в нашу пользу. С уральскими изумрудами проблем нет. Там дадут, сколько запросишь. Причем за гроши. Но с алмазами есть проблемы.

— Устрани их, Лева. Придется давить силой. Мне нужен постоянный источник, надежный и неограниченный. Хотя бы на ближайшие два года.

— Сделаю все, что от меня зависит. Возьми пока эти. Для вступительной беседы тебе хватит.

— Вот именно. Когда металл отправляешь?

— На следующей неделе. Машиной.

— Вот оно что? До Москвы три с половиной тысячи километров.

— Желание клиента для меня закон. А клиента ты знаешь. Он своих решений не меняет.

— Знаю. Машина его?

— Его. И шофер его.

— В случае необходимости задержишь рейс. До моего сигнала.

— Не вопрос. Ты мне скажи, твоя идея нашла поддержку?

— Пока все идет так, как намечено. Я держу ситуацию под контролем. Уверен, что сумею довести дело до конца и выиграть сражение на всех фронтах.

— Я в тебе уверен. Сколько лет наблюдаю за твоими делами и не устаю удивляться твоей дерзости, твердости и целеустремленности. По уму и прозорливости равных тебе нет.

— Ты тоже, Лева, не хилого десятка.

— У тебя учился. Пример хороший. И чего ты не стал олигархом?

— Скучно. Аж зубы ломит. У меня все есть, что нужно. Мне вершины покорять интересно, а не на пляжах Канар брюхо греть со смазливыми телками. Покупать футбольные клубы и строить двухсотметровые яхты — скучное занятие. Жизнь — сражение, в победе удовольствие и слава.

— Согласен. Я всегда с тобой согласен. Давай выпьем за тебя.

— За нас! За наше дело!

Звон граненых стаканов звучал не так мелодично, как хрусталя, оба собеседника были довольны.

4

 Зареченск. Владимирская область

 Апрель 2003 года

Беседа проходила в отдельном кабинете очень модного ресторанчика, куда забредали приезжие, так как рядом на площади стояли три гостиницы среднего уровня. Впрочем, других здесь и не было. Горожане сюда не ходили, знали, что в этом кабаке гуляют местные криминальные авторитеты. Зареченские бандиты уже давно перебили всех конкурентов и навели в городе свой порядок. Люди, имеющие свой бизнес, платили бандитам дань и жили спокойно. Милиция не пыталась изменить положение дел. Жаловаться было некому. Хуже всего приходилось дальнобойщикам. Две крупные трассы проходили стороной, и налеты совершались в двадцати-тридцати километрах от областного центра. Положение Зареченска на карте военные назвали бы стратегическим. Транспорт, идущий в Сибирь и на Урал, не мог миновать город, объезд съедал столько времени и бензина, что приходилось рисковать. То же было и на московском направлении. Приходилось рисковать и часто оставаться без товара. Забирали все, что можно перепродать. Время шло, но ничего не менялось. Никто ни за что не отвечал. Дороги принадлежали федеральному центру, а у него руки не доходили до захолустья. К тому же страдали частные компании, а не государственные предприятия.

Итак, вернемся в ресторан. Трое молодых людей, стоявших во главе банды, ужинали в отведенном для них кабинете. Кухня здесь считалась лучшей в городе. Продукты поступали в основном с тех же дорог, шеф-повар выписан из Москвы. Вполне уютное местечко, его никак не назовешь притоном или малиной. Главари грозной банды, терроризирующей все близлежащие дороги, совсем не походили на уголовников, какими их принято рисовать в многосерийных боевиках. Интеллигентные ребята лет по тридцать с небольшим, в хороших костюмах, с умными лицами, не судимые. Двое имели высшее образование, лидер — неполное среднее, но это не мешало ему быть превосходным оратором и очень обаятельным человеком. Решительный, тщеславный, он был способен повести за собой толпу. Звали его Игорь Черных. Его правой рукой считался Виталий Крайнов. Шутник, весельчак, улыбчивый остряк, вдохновитель многих афер. Это он придумывал, и просчитывал все операции. Идея с дорогами и дальнобойщиками тоже принадлежала ему. Это он решал, как обойти конкурентов, расставить ловушки и уничтожить их. Никаких «стрелок» и разборок со стрельбой. Все по-умному, тихо и спокойно, а потом — куча трупов и похороны на дне реки. Крайнов со свойственной ему улыбкой предлагал главарю выполнить его задумку, играя на самолюбии друга. Мол, такое даже тебе не под силу. И Черных доказывал обратное. Третьим был Юра Заболотный. Тихий и скромный. Очкарик. Его прозвали Паном Вотрубой, из-за сходства с героем старой передачи «Кабачок «Тринадцать стульев». Счетовод, кассир, экономист, казначей. Он распоряжался всеми доходами и расходами. Знал, во что вкладывать деньги, а на что не следует тратить ни копейки. Благодаря ему черная касса группировки постоянно росла. Заболотный был трезвым человеком и реально смотрел на вещи.

Итак, молодые люди ужинали. Закуски и еды было много, а выпивки очень мало. Разговаривали на хорошем русском, обходясь без сленга и мата. Уголовников в этой компании презирали, считали, раз угодил за решетку, грош тебе цена.

Их уединение нарушил метрдотель, сообщивший о появлении человека, которого они ждут.

— Пусть поднимается, — распорядился Черных.

— Кто это? — спросил Крайнов, когда метрдотель вышел.

— Какой-то тип из Москвы. У него к нам деловое предложение. Его рекомендовал капитан Акимов из уголовки. Говорит, ему можно доверять.

— Предложение? У нас своих идей выше крыши, девать некуда. На все ни людей, ни рук не хватит, — сказал с раздражением Крайнов.

— Мы должны выслушивать каждого, вдруг что-то интересное, — тихо заметил Заболотный. — Тем более, человек приехал из Москвы. Надо выслушать. Именно выслушать.

— Ладно, послушаем.

Черных не спорил со своими «министрами». Он всецело им доверял.

Появление солидного мужчины, смахивающего на какого-то известного артиста, с умным взглядом, гладко выбритым лицом, безукоризненно одетого, немного смутило молодых людей. Все они уже не раз побывали в Париже и Милане, где предпочитали одеваться, и разбирались в костюмах, галстуках и обуви. Но в Зареченске такого щеголя еще не встречали.