Роман Лунин - И он увидел Страница 3

В который раз прокручивая маршрут в голове, он не заметил, что состав остановился перед какой-то насыпью, уложенной бетонными плитами. Еще через мгновение сознание прояснилось, он увидел происходящее за окном и волосы на его голове зашевелились.

Поезд стоял под бетонным автомобильным мостом. Сверху светили какие-то синие огни, наверное, освещение самого моста. Откуда-то сбоку доносился противный прерывающийся зуммер сигнализации.

Под мостом, там, где плиты полотна соединяются с насыпью, в полной темноте, стоял человек. На нем была фуфайка, валенки и красный запачканный смазкой сигнальный жилет. На голове мятая зимняя шапка-ушанка. Рядом с ним, на гравии, лежала старая кувалда с черной засаленной рукояткой. Черное от загара лицо заросло серой щетиной и глаза в упор смотрели прямо на Ивана Петровича. Они были настолько мутные, что зрачков было почти не различить, но Синицкий был уверен, что смотрит он именно на него. Губы его медленно шевелились, как будто выговаривая каждую букву.

Синицкий смотрел на него не в силах отвести взгляд. Все его мышцы сковало страхом, горло передавил спазм. В этот момент рука страшного человек начала подниматься, сжалась в кулак, а узловатый указательный палец уперся прямо в него.

Иван Петрович Синицкий потерял сознание.

Он лежал на снегу лицом вниз. Вокруг было очень тихо, только ветер шуршал ветками деревьев и беззвучно перемещал поземку по снегу. Он поднял голову и стер рукой снег со щек и глаз. Он знал, что нужно спешить, скоро все должно начаться, а он совершенно не готов. Руки замерзли и плохо слушались пальцы. Он поднялся на ноги и побрел к сараю, постепенно все сильнее увязая в снегу. У сарая была натоптанная площадка, и, вылезая на нее, ему пришлось высоко задрать ногу и вцепиться в снег пальцами.

Луна светила слабо, и он несколько раз огляделся, прежде чем увидел, что искал. Деревянный пожарный щит, выкрашенный в ярко-красный цвет стоял сбоку от кирпичной будки путейщиков, и его не было видно в тени строения. Он направился прямо к нему. Выбор пал на топор, у которого с обратной стороны обычного лезвия имелся еще и клин, довольно устрашающего вида. Багор тоже неплох, но очень толстая рукоять, будет неудобно держать во время удара. Успел. Он прошагал по дорожке между будкой и сараем и остановился на краю заснеженной поляны. Где-то метрах в ста за поляной чернел лес, который полукругом изгибался от небольшой поленницы и уходил далеко в темноту, туда, куда убегали провода линии электропередачи. Он выбрал место, где не очень скользили ноги, и стал смотреть в темноту леса, повернув слегка голову, чтобы слышать сквозь ветер любой звук.

И все-таки он пропустил. Увидел боковым зрением, когда оно было уже у поленницы. Руки сжали топорище. Подумал: плохо, рукоять скользкая на морозе, а пальцы уже совсем ничего не чувствуют. Не до этого. Оно развернулось и не задерживаясь не на секунду помчалось обратно. Белое пятно размером в два раза больше человека мелькало в темноте за вторым-третьим рядом деревьев со скоростью пули и мгновенно скрылось в дальнем крае леса.

«Сейчас» – подумал он, и не ошибся. Тварь беззвучно летела уже из глубины леса прямо в сторону поляны. Он поднял топор. В этот момент ветер внезапно поднял весь снег на поляне и бросил в него. Сразу все вокруг стало белым и невидимым. Тварь вылетела из пелены и сразу бросилась в чащу, но уже таща с собой за волосы свою добычу. Топор воткнулся в снег вверх клином. Снег опустился на землю, заметая следы.

Последнее что он увидел сквозь мелькавшие стволы деревьев – удаляющуюся будку путейщиков, в окне которого почему-то зажегся свет.

– Иван Петро-о-вич! – Марина сидела за столиком, разложив свои помады-туши, и глядя в малюсенькое зеркальце, что-то рисовала на своем лице.

– Ва-аня-я! – позволила она себе немного пошалить, все равно ничего не слышит.

– Эй, друг! Вставай, приехали! – Федор Семенович решил не церемониться и как следует потряс Синицкого за плечо.

Иван Петрович открыл глаза.

– Доброе утро, друг! Ну ты и спать. – он протянул ему руку – Ну давай, будь здоров-приехали.

Постояв так с протянутой рукой и ничего не получив в ответ, старик кивнул Марине и вышел из купе волоча чемоданчик на колесиках за собой.

Марина, закончив краситься, взяла свою сумочку, перекинула плащ через руку и вышла в вагон. Там она кокетливо обернулась и, послав воздушный поцелуй, пошла к выходу, постукивая каблуками чуть громче, чем нужно.

Дальше все, как в тумане. Пришла проводница, шумная, как паровоз. Мгновенно оценив состояние Синицкого, как невменяемое, заставила его пересесть на соседний диванчик, сама стащила постельное белье, нашла в багажном отсеке его портфель и, накинув на него пиджак и пальто, выпроводила из вагона.

Иван Петрович, оказавшись на перроне, так и остался стоять спиной к вагону.

Потом к нему подошел милиционер. Внимательно осмотрев странного пассажира, он попросил его документы. Видимо убедившись, что человек трезв, и с документами все в порядке он исчез, проводив Ивана Петровича до скамейки, где он и обнаружил себя спустя неизвестно сколько времени.

Подобрав портфель и пальто, Иван Петрович, повинуясь инстинкту, побрел в сторону стоянки такси. Когда он пришел туда, он опять остановился, глядя в никуда, чем вызвал неподдельный интерес шоферов. Один из них, видимо была его очередь катать, подошел к нему и, взяв под локоть, повел в сторону своей машины. Когда он открыл дверь, Иван Петрович посмотрел на него, как на чудовище, вырвался и побежал к людям.

Люди в основном копились на остановках автобусов и троллейбусов. Видимо, сообразив, что долго находясь на одном месте, он продолжает настораживать окружающих, Иван Петрович зашел в ближайший троллейбус и поехал. Куда, он конечно, не знал, потому-что не посмотрел его номер. Главное, что вокруг были обычные люди, и им ничего не было нужно от него.

В чувство его привела кондуктор. Доставая деньги за проезд, он наконец осознал, что куда-то едет на троллейбусе. Убедившись, что все его вещи едут с ним, он успокоился и стал вертеть головой, чтобы сориентироваться. Вскоре он понял, где находится, и что едет в принципе в правильном направлении.

Вышел он на третьей остановке, здание, где находился его офис, было прямо за парком. Проходя по аллее, Иван Петрович засмотрелся на детей, играющих возле фонтана. Он сел на скамеечку и стал наблюдать за ними. О том, что произошло с ним вчера он не думал. Он догадывался, то, что с ним произошло – ему не понять никогда, и чем больше об этом думаешь, тем ближе для него сумасшедший дом.

Постепенно к нему возвращалось ощущение реальности. Сначала он сообразил, что на нем все еще надеты не те брюки. Потом он вспомнил о времени. В офис он конечно уже опоздал, но на обед с начальником не явиться он не мог. Иван Петрович встал, и решительным шагом уверенного человека пошел через парк.

Кабинет шефа находился на шестом этаже. Иван Петрович вызвал лифт, но когда он подъехал, посмотрел в открывшиеся двери и свернул на лестницу.

Шеф, Илья Романович Трубников, немного полный и немного лысоватый мужчина сорока семи лет, сидел в своем кресле и разговаривал по телефону. Увидев вошедшего Синицкого он поднял вверх руку, не отрываясь от разговора, и сделал приглашающий жест. Иван Петрович прошел и уселся на стул около длинного стола заседаний. Пока разговор не закончился, шеф разглядывал Синицкого поверх очков в металлической оправе, а сам Синицкий смотрел на город через огромные окна от пола до потолка и во всю стену. Смотреть там особо было нечего, разве что на людей в офисном здании напротив, которые также, как и везде, бегали из кабинета в кабинет, собирались кучками покурить и просто бездельничали.

Наконец шеф договорил, положил трубку на аппарат и сам подошел к Синицкому пожать руку.

– Привет – привет Ваня. Ты не заболел? Выглядишь неважнецки, честно скажу. Да и … – он выразительно поглядел на свои часы, поднеся руку к глазам.

– Есть маленько. В аптеку заходил. – он был рад, что шеф сам придумал оправдание для него.

– Отобедать-то не откажешься, или аппетита нет?

Аппетита честно говоря и вправду не было, но почему-то не хотелось оставаться одному:

– Нет, шеф, все как обычно.

– Ну и ладно. Заодно и по работе поговорим. За компотом. – шеф хохотнул и подмигнул Ивану – Давай отчет, я отнесу. Как раз туда иду. Подожди здесь, отдыхай.

Он прихватил толстую папку и вышел из кабинета. – Пять минут.

Иван Петрович походил по кабинету разглядывая образцы продукции. Потом попил воды из графина, подошел к окну. Люди в офисах напротив роились, как муравьи. Девушка в сером костюме с папкой в руках перемещалась из кабинета в кабинет, двигаясь к какой-то цели. Она, то исчезала в окне напротив, то снова появлялась в следующем. Ему стало интересно, куда она идет, и зачем. Вот она пересекла очередной большой кабинет, кому-то что-то говоря, кому-то просто кивая.