Ольга Чалых - Сказки на ночь. Сборник Страница 3

– Даяна, твой дружок бушует, – хихикнула, входя в общую комнату для девочек, толстушка Филли. – Прямо-таки рвет и мечет. А еще…

– Пошла бы успокоила его, – прервала свою подругу зеленоглазая Карли, стоявшая в окружении пяти девушек. Она больше всех не любила Даяну. – И кто еще придумал сделать его Преподобным?! – негодующе добавила девушка, аккуратно поправляя на голове связку.

Даяна безразлично оглядела подруг и торопливо скрылась за дверью. Ей были неприятны уколы со стороны послушниц.

– И что делают в таком месте эти безбожницы, – обреченно произнесла девушка. В этом Даяна была права. Девушки здесь были разносортные. По некоторым сразу было видно, что жизнь послушниц не для них, а упекли их в монастырь родители, желавшие, чтобы дочь выросла примерной леди. Многие из них, получив здесь образование, в будущем покидали стены монастыря навсегда, а спустя время оказывались в сводках светской хроники за неподобающее поведение. Девушка тяжело вздохнула и пошла в сторону комнаты Патрика.

К этому времени молодой человек уже успел успокоиться. Он зажег свечу на столе, достал из потайного места бутылку Мартини и сделал пару глотков. Алкоголь приятно обжег все нутро. Юноша сделал сладкий вдох и снова припал к спиртному.

– Я вырвусь отсюда во что бы то ни стало! – проговорил он радостно и, схватив с кровати подушку, зашвырнул ею в икону, висевшую напротив кровати. Образ пошатнулся и с грохотом упал на пол. Юноша с презрением взглянул на него, будто бы это он был виноват во всех его бедах.

Вдруг в дверь постучали. Патрик испуганно оглянулся и в замешательстве забегал по комнате. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел в его руках бутылку с Мартини и весь хаос, царивший в комнате.

– Минутку, – проговорил он, суетливо пряча под кровать спиртное. – Иду!

Молодой человек неуверенно приблизился к двери и тихо произнес:

– Настоятельница, я чувствую себя очень плохо…

– Патрик, это Даяна. У тебя что-то случилось? – заботливо спросила девушка.

– Даяна? – дверь резко распахнулась. На пороге стоял юноша. Его лицо выглядело бледным и злым. – Пошла ты к черту! Кто тебя звал сюда, дура?! Отвалите от меня все! – прокричал он и со всей силы толкнул растерянную девушку в грудь. От неожиданности Даяна потеряла равновесие и упала на пол. Патрик лишь злобно окинул ее взглядом и торопливо скрылся за дверью своей комнаты.

– Ненавижу! – закричал он что есть мочи и бросился к иконе, все еще лежавшей на полу. Юноша несколько раз пнул ее ногами, от чего сухое дерево в нескольких местах тут же лопнуло, образовав по бокам прорехи. – Нет никакого Бога! Нет его! Лучше Дьяволу служить!

Потом он бросился к столу, выхватил из шкафа большие ножницы и, ослепленный собственным безумием, стал безудержно кромсать полотно, превращая его в обезличенную тряпку. Когда ярость, наконец, утихла, Патрик безразлично бросил икону в угол и полез под кровать за начатой бутылкой Мартини.

Когда со спиртным было покончено, молодой человек, что-то невнятно бурча себе под нос, завалился на кровать.

***

Вечер за окном привел за собой непогоду. Вдали можно было различить слабые отсветы молнии и косые линии дождя. Гром, как и сама непогода, двигался в сторону Гольдена и обещал бурю.

Оплавленная свеча постепенно догорела, комната погрузилась в полумрак. Юноша, отрекшийся от Бога, мирно спал на своей кровати.

– Патрик, – прозвучал в тишине чей-то голос, и холодная рука коснулась лица юноши.

Молодой человек слегка пошевелился, что-то недовольно буркнул и продолжил спать.

– Патрик, я здесь! – уже настойчивее проговорил тот же голос и сильно схватил его за руку.

Патрик резко открыл глаза и обомлел. Рядом с ним стоял высокий человек в длинной черной мантии, его глаза горели в темноте красной искоркой, он говорил строгим приглушенным голосом.

– Кто здесь? – испуганно произнес юноша, вскочил с кровати и прижался к стене.

– Тот, кому ты готов служить! – человек в мантии возник прямо перед лицом Патрика.

– Дьявол, – с ужасом прошептал молодой человек и похолодел. – Отче наш, – дрожа от страха начал он читать молитву и закрыл глаза, чтобы не видеть силуэт, леденящий душу.

– Ах ты, гаденыш! – раздался злобный голос где-то над его ухом. – Призвал меня сначала, а теперь отрекаешься! – лицо Дьявола искривилось в презрительной усмешке, он протянул руки и схватил Патрика за горло. Молодой человек совершенно отчетливо почувствовал его ледяные пальцы на своей шее, сжимаемой все сильнее с каждой секундой.

– Господи, помоги, – прошептал он, теряя сознание.

– Поможет он, – язвительно засмеялся Дьявол и оскалил острые зубы. – Ты от него уже отказался. А за предательство ты еще заплатишь! – это было последним, что услышал юноша, погружаясь в беспамятство.

***

Рассвело. Слабый утренний свет проникал сквозь стекло. Патрик приоткрыл глаза и осмотрелся. В комнате ничего не изменилось со вчерашнего вечера: по-прежнему царил бардак и хаос. Юноша быстро вскочил с кровати и торопливо стал искать то, что осталось от иконы. Покромсанное полотно мирно лежало под кроватью. Патрик осторожно достал его и положил на стол.

– Как все исправить? – с ужасом проговорил молодой человек и схватился за голову. – А может быть, это был сон? – с надеждой в голосе проговорил он и бросился к шкафу. Распахнув дверцу, Патрик в зеркало осмотрел свою шею, на которой были видны бордовые отпечатки рук:

– Не сон… он действительно здесь был… что же теперь делать? Я должен искупить свою вину! Я стану Преподобным – это единственный выход! – твердо заявил он, с трудом веря в то, что это поможет.

Юноша торопливо убрал комнату после вечернего погрома и направился к настоятельнице. По пути он встретил Даяну, с ужасом отшатнувшуюся от него. Молодой человек попытался извиниться перед ней, но она только тихо проговорила:

– Не надо, – замахала девушка руками и поспешила убежать от него.

Патрик прокричал ей в след слова извинения и в глубокой задумчивости направился в кабинет настоятельницы.

– Можно войти?! – негромко постучал он, слегка приотворив дверь.

– Да, да, Патрик, входи! – настоятельница гордо восседала на своем стуле. – Ты вовремя! Это Софи Смит! – проговорила она и кивнула в сторону девочки, сиротливо сидевшей у входа, которую юноша первоначально не заметил.

Софи приподнялась и прилежно поклонилась молодому человеку. На вид ей было около восемнадцати лет, длинные темные волосы не по возрасту были заплетены в густые толстые косички. На ней было надето белое платье в зеленый цветочек и потертые лакированные туфельки. Патрик безразлично окинул ее взглядом и остановился. Бездонные карие глаза девушки, как ему показалось, изучали его.

– Софи – наша новая послушница. Поступила сегодня ночью, – произнесла настоятельница и снова кивнула в сторону девочки. – Сегодня вечером я с двумя послушницами уезжаю в город на две недели. Ты – за старшего.

– А как же моя учеба? – удивленно спросил юноша.

– Ты способный ученик, успеем еще! Софи, – обратилась она к девочке, все это время не сводившей глаз с Патрика, – если возникнут какие-нибудь вопросы в мое отсутствие, обратишься к мистеру Адвего, он здесь почти что главный!

Софи утвердительно кивнула и снова изучающим взглядом стала смотреть на юношу. От ее взгляда ему стало как-то не по себе. Он поспешил извиниться перед настоятельницей и удалился в свою комнату. Новая послушница совсем не понравилась Патрику. Ее невозмутимый взгляд, которым она смотрела на него, не столько смущал юношу, сколько пугал. Было в нем что-то предостерегающее, плохое. Как перед надвигающейся бурей, когда не знаешь, чего точно ожидать от непогоды: пройдет ли она мимо, слегка поморосив дождем, или разразится прямо над головой громом и молнией. «Что здесь делает эта Софи? Ей же лет почти как мне. Насколько я знаю, после восемнадцати сюда уже не берут».

Весь день Патрик провел в раздумьях у себя в комнате. Ему не хотелось выходить. Во-первых, потому что с Даяной он так и не смог помириться. А во-вторых, новая послушница вселяла в него необъяснимый страх. К вечеру Патрику все-таки пришлось покинуть свое убежище и выйти проводить Ирму, уезжавшую в Гольден. Предстоявшие две недели пугали молодого человека.

Патрику было очень тяжело справляться с послушницами. Они никак не хотели воспринимать его всерьез, поэтому многие его просьбы и приказы оставались неуслышанными. Юноша только и ждал наступления ночи, чтобы, наконец, остаться одному. Новенькая не докучала, но и с каким-то презрением подглядывала в его сторону. Даяна делала вид, будто ничего не произошло, однако уже не стремилась поддерживать с ним дружеские отношения.

***

Три дня спустя.