Питер Альбано - Возвращение седьмого авианосца Страница 3

— Идиоты! — фыркнул Йоси, бросая взгляды вперед и вниз и облизывая внезапно пересохшие губы. — Какое расточительство истребителей. Они должны быть прямо здесь, — закричал он встречному потоку, глядя вверх.

Игнорируя радио, он покачал крыльями и трижды выбросил вверх сжатый кулак, разрешая ведомым вести бой самостоятельно.

Движение ручкой управления назад и рулем направления влево задрало нос истребителя и унесло горизонт, словно на скоростном лифте. Затем Мацухара вошел в пике, сильно прибавил газу, и двигатель завизжал, заставляя кровь пилота пульсировать в такт работе поршней, отдаваясь ударами в висках и дрожью в пальцах.

Краем глаза подполковник видел «Йонагу», устремившегося к ветру, и взлетающие с палубы истребители. «Поздно! Поздно!» — подумал он, понимая, что первый удар придется на его долю и что жизнь авианосца сейчас целиком зависит от его пушек.

Подав ручку вперед, Мацухара увеличил угол пикирования. Белая стрелка полетела по шкале указателя скорости, прошла отметку «350», потом «400» и наконец достигла границы опасного режима. Он ощутил дрожь, затем тряску, от которой в кабине поднялась пыль. Крылья истребителя вибрировали. Вскоре уже весь фюзеляж трясся, как земля во время землетрясения на Кюсю. Йоси выругался и вцепился в ручку управления так, что заболела рука: она вибрировала и дрожала вместе с самолетом, а он следил за стрелкой альтиметра, бешено вращавшейся против часовой стрелки, словно у нее сломалась пружина.

— Достать бомбардировщики! Достать бомбардировщики! — хрипел Мацухара, колотя по приборной доске рукой в перчатке.

Но «Мессершмитты» уже набирали высоту прямо по курсу «Мицубиси». Небольшое отклонение руля вправо — и ведущий Me-110 оказывается в первом кольце дрожащего дальномера.

Тысяча метров! Слишком далеко! Но враг дразнил его своей белой дымящейся струей следа. Йоси крякнул от досады. Ну ничего, при суммарной скорости сближения около полутора тысяч километров в час тысяча метров станет всего лишь мгновением. Враг быстро заполнил оба кольца дальномера. Мацухара нажал красную кнопку. Он нахохлился и скривился, показав зубы, когда почувствовал, как встрепенулись и ожили две 20-миллиметровые пушки «Эрликон» и пара 7-миллиметровых пулеметов, новая волна вибрации затрясла истребитель и уменьшила его скорость. Двухсекундный шквал огня. Хватит. В запасе осталось снарядов на четырнадцать секунд стрельбы.

Они сближались нос к носу. Саббаховец решил стать камикадзе? Взывая к Аматэрасу, Мацухара резко рванул ручку управления на себя и ощутил удары, какие достаются листу дерева в дождливый сезон. Вражеский самолет сверкнул под ним, а на лобовое стекло полилась охлаждающая жидкость. Йоси почувствовал запах дыма.

Чувствуя, как в паху разливается знакомое тепло, Мацухара быстро подал ручку вперед, вновь устремляясь в пике. В зеркале заднего обзора он увидел, что Такамура и Кодзима фронтом следуют рядом с ним и что Ме-110 уходит в сторону моря, оставляя шлейф дыма из левого двигателя, а один Ме-109, лишившись крыла, бешено кувыркается навстречу своей могиле.

Йоси сконцентрировал свое внимание на летящем «ящере» бомбардировщиков, распростершемся под ним, как изысканное блюдо для гурмана. Бомбардировщики шли обычной арабской «коробочкой», состоящей из четырех рядов по три и эшелонированной уступами по сто метров. Таким образом, враг надеялся прикрывать друг друга перекрестными полосами оборонительного огня хорошо пристрелянных пушек. Но старый бомбардировщик далеко не неприступная крепость.

Мягко подав на себя ручку, Мацухара поймал в прицел «Хейнкель-111», левый бомбардировщик в первой тройке. Вспышки — и к самолету потянулись сотни трассирующих снарядов. Вдруг перед ним накренились крылья древнего «Юнкерса», Мацухара вдавил палец в гашетку, короткой очередью послав к цели три снаряда.

За двести метров даже с трясущегося «Зеро» трудно было промахнуться в неуклюжего гиганта. Снаряды ударили в верхнюю часть фюзеляжа «Юнкерса», разлетаясь бриллиантовыми искрами и отправляя куски алюминиевой обшивки в воздушные потоки от винтов. Легкое отклонение влево — и новая порция барабанной дроби по фюзеляжу срывает еще больше алюминия, бьет по лобовому стеклу, порождая облако мелких осколков плекса, разлетающихся искрящимся конфетти. Ручка управления пошла вперед.

Стремительно падая мимо кувыркающегося «Юнкерса», Йоси заметил блеск дюжины «Зеро», стремительно взлетающих с «Йонаги». Вопя «Банзай!» и упираясь ногами в стенку кабины, он со всей силы потянул ручку на себя. Шесть «же». Как минимум шестикратная перегрузка. Мацухара почувствовал, как кровь отхлынула от головы, а горизонт начал поворачиваться. «Мицубиси» трясло и болтало, как чайку в смерче, и самолет протестующе выл двигателем, боясь потерять крылья. Голова стала чугунной, запрокинулась за спину, вдавливая его в парашютный ранец, а налившиеся свинцом руки согнулись в локтях, несмотря на его усилия их выпрямить.

К счастью, Мацухара ощутил, что пике истребителя становится слегка пологим, и вот горизонт показался над обтекателем, а потом сполз под него, когда самолет начал подъем. Его ведомые следовали сзади линией на расстоянии фюзеляжа. Рядом летели еще с дюжину «Зеро», с трудом набирающих высоту. Мацухара потряс головой, чтобы прояснить ее.

Не меньше десятка Me-109 пикировали вниз, некоторые сквозь строй своих бомбардировщиков. Один, с рифленым носом, заплясал в визире его дальномера. И снова большое расстояние не остановило врага, он начал стрелять. Но Йоси, слегка откинувшись на спину, ответил только тогда, когда самолет противника заполнил оба кольца его прицела. Нервы вражеского летчика не выдержали, он шел вверх, подставляя японцу брюхо. Мацухара возликовал, когда снаряды его «Эрликонов» врезались в воздухозаборник араба, разорвав его на куски, уносимые воздушными струями. Брызгая топливом и извергая оранжевое пламя, как паяльная лампа, «сто девятый» закувыркался в море.

Слева «Зеро» неуправляемо набирал высоту, резко выходя из воздушного боя и судорожно цепляясь за небо, словно раненая птица, уносящаяся от смерти. В доли секунды он исчез в огромном крутящемся шаре пламени, дымящиеся обломки протянулись через арену схватки, как огненные щупальца.

Ругаясь, Йоси работал ручкой управления и РУДом, пока прицел не захватил пузатый фюзеляж ДС-3. Огромная оранжевая вспышка в центральной части транспортника — и жгуты из сотен трассирующих следов за ним. Корабельное орудие! Установка Гатлинга! Взяв поправку на движение, Мацухара нажал гашетку и выдал длинную очередь. Он увидел, как его снаряды ударили в установку, прошлись по фюзеляжу, забарабанили дробью по хвостовому оперению «Дугласа». Подбитый самолет медленно перевернулся и, набирая скорость, понесся вниз.

— Банзай!

Бросая быстрые взгляды по сторонам, подполковник мельком заметил еще два горящих бомбардировщика, падающих в море. Такамура и Кодзима увеличили счет!

— Банзай!

Выводя самолет в горизонтальный полет над строем бомбардировщиков, Йоси поискал глазами истребителей. Наконец низко над водой он увидел четверку «сто девятых», устремившуюся к востоку под прикрытие шторма, и линию преследующих их «Зеро». Но оставшиеся полдюжины бомбардировщиков пробивались к «Йонаге», который опоясался вспышками зенитного огня. Несмотря на отвратительные коричневые пятна вспухающих вокруг, словно ядовитые оспины, разрывов 127-миллиметровых снарядов, бомбардировщики шли вперед, быстро приближаясь к пятидесятиградусному углу бомбометания.

Мацухара схватился за микрофон.

— Я Ведущий Эдо. Перехватить бомбардировщики! Бомбардировщики! Следовать за мной! — Он отдал ручку от себя. Число оранжевых вспышек и следов трассеров сзади увеличилось. Мацухара чувствовал, как вибрирует истребитель, а по крыльям бьют удары спрессованного скоростью воздуха, отрывая кусочки краски. Йоси поймал в дальномер «Сессну», начал гашетку и услышал свист. Снаряды кончились! Выругавшись, он ударил кулаком по приборной доске.

Брент Росс смотрел в бинокль, как подполковник Мацухара ведет воздушный бой, и пересчитывал самолеты, напрягая ноги, когда могучий авианосец менял курс.

— Дюжина бомбардировщиков, адмирал, — сообщил он командирским голосом. — И целая эскадрилья истребителей.

— Какие?

— «Ме-сто девятые» и, может быть, один «сто десятый». Бомбардировщики разные: «Хейнкель-один одиннадцать», «Ди-си-третьи» и, возможно, пара «Сессн».

— Очень хорошо. — Старик нагнулся к ветрозащитному экрану, за которым ревела двигателями дюжина готовых к полету «Зеро», рвавшихся со швартовочных тросов, как голодные псы на привязи, учуявшие запах крови.

— Курс один-два-ноль, скорость двадцать четыре, сто двадцать восемь оборотов, сэр, — донеслось из переговорной трубы.

— Взлет! Взлет!

Шквал желтого и белого, когда механики освободили швартовочные тросы, вытащили колодки и побежали к узким проходам вдоль борта. Первый «Зеро» прогрохотал по полетной палубе. Потом один за другим блестящие белые самолеты срывались с короткой взлетной палубы и уносились в небо.