Рустам Ниязов - Единственная Страница 3

В этот момент дверь веранды хлопнула и послышались шаги в коридоре. Кто-то торопливо разувался, шумно скидывая с себя ботинки. «Володька,» – мелькнула догадка.

Супруг вошел в комнату, тяжело дыша.

– Вот ты где! – просипел он, пытаясь отдышаться. Настя спокойно защелкнула замки чемодана.

– Володька, почему не на работе? Забыл чего?

– Со мной мы разберемся позже, – начал ее муж, подперев рукой косяк. – А ты что здесь делаешь?

Настя молча поднялась с колен и понесла чемодан к выходу. Муж загородил ей дорогу.

– Убери руку.

– Уберу, конечно, уберу... Но сначала ответь!

В его голосе был испуг, она поняла это по каким-то едва заметным скрипучим ноткам и даже удивилась, зачем она столько времени провела с мужиком, у которого такой голос.

– Потом объясню, мне надо бежать.

– Погоди, погоди! Есть кто еще в доме?

Настя удивленно вскинула брови.

– Нет, я одна.

– Одна, говоришь? – переспросил он и нерешительно направился в сторону спальни. Он глянул туда мельком, словно ожидал получить пулю в лоб.

– Так. В сарае тоже никого нет, – проговорил он, успокаиваясь.

Насте надоело смотреть на мучительный ход его мыслей и она направилась к выходу.

– Ты куда? – схватил он ее за плечо. – Ты в курсе, что тебя ищут?

– Кто?

– Хх-а! – пожал он плечами, дивясь женской наивности. – Мне позвонила Зухра, помнишь Зухру? Она на таможне работает, рядом с вами.

– И что?

– Она еще спрашивает?! – воскликнул муж, глядя куда-то в сторону, словно обращаясь к невидимым зрителям. – Весь погранпост «откисает», а она не в курсе! Я сам видел, как здоровенные мужики – амбалы! – по полу катаются и плачут как дети!

– Не поняла, – растерялась Настя, медленно опуская чемодан на пол.

– Зухра мне позвонила двадцать минут назад! Сказала, что какой-то кавказец тебя захватил в заложники! И что весь пост отравил химическим оружием!

– Не было этого... – попятилась Настя, понимая, что муж ей не союзник, и что уговоры тут не помогут.

– А чья тогда тачка во дворе стоит? – Володька отлепился от косяка и двинулся к ней.

– Володька, не подходи ко мне! – спокойно произнесла она, налегая спиной на подоконник. – Христом-богом прошу, не подходи, если жизнь дорога!

– Ты поугрожай мне еще, блядь! – процедил он сквозь зубы. – Просто скажи мне, что у тебя с этим хачиком? Вы что, сговорились, что ли?!

– Уходи, Володька, уходи отсюда! – почти зашептала она, чувствуя, что снова задыхается, и в груди становится тесно и непродышливо. Ее руки вдруг стали подниматься, сами по себе и она поняла к чему это приведет.

Он сделал шаг и попытался схватить ее за ворот. Легко и как-то невесомо она увернулась и левой рукой подтолкнула его в плечо, отчего он накренился телом, открывая ей свой бок. Удивляясь своей ловкости, она бросилась на него, схватила за шею и они повалились за порог, на деревянный пол коридора.

Муж взвыл и дернулся всем телом, пытаясь скинуть ее с себя. Но она уже нащупала, сама не ведая, что творит, сонную артерию и надавила что есть силы. Кистью второй руки обхватила его сзади и почувствовала, как ее пальцы железными прутьями рвут человеческую кожу, добираясь до яремной вены.

Муж забился и захрипел, суча ногами, дико оскалившись, выкручивая свое могучий торс, чтобы свалить ее себя. Но железные руки делали свое дело, словно занимались этим каждый день. Через минуту Володька лишь слабо подергивался, покорно погружаясь в темноту агонии.

Она почувствовала эту грань, за которой в человеческом мозгу необратимо наступает пустота, будто сама заглянула туда. Туда, в расцвеченную красными и белыми искрами тьму, в которой нет ничего кроме ужаса, порожденного дефицитом кислорода. И она ослабила хватку, положив голову на грудь своей жертвы. Кончики ее пальцев почувствовали, как сдавленные артерии восстанавливают свою эластичность и теплая кровь пульсирует по ним, сначала нерешительно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее.

Она стала читать молитву, даже не помня, откуда у нее взялись слова, у неверующей, не крещенной. И слова ее были дикими, никто не принял бы такую молитву и не исполнил ее просьбу.

– Ты Боже наш, а мы – людие Твои, – говорила она вслух, прижимаясь синюшной разбитой щекой к рубашке мужа. – Ко Твоему благоутробию припадаю, на Тя уповаю, прошу отпустить смиренную рабыню Твоя. Пусть не рекут врази: ушла к беззаконным и неправдивым...

Продолжая говорить, она поднялась, пошатнулась и схватилась за стену влажными от крови пальцами. Немного постояла, приходя в себя, затем вернулась в комнату за чемоданом. Перешагнула через распростертое тело и вышла на веранду.

Действительно, во дворе стола та самая иномарка, которая была на досмотре. С распахнутым багажником, предусмотрительно припаркованная задним ходом.

Настя обошла машину, собираясь бросить чемодан в багажник, но далекий шум остановил ее. Послышался рокот вертолета, постепенно заполнявший собой все небо.

4

Майор Жакиев поднял свою машину из авиабазы в Луговое, чтобы обследовать район происшествия. Он вышел к реке Чу на высоте двухсот метров и кивнул правому пилоту. Правый включил видеокамеру и майор сделал широкий круг. Район был хорошо знаком ему, они часто работали по руслу реки в поисках контрабандистов.

– Возьми пониже, – попросил правый.

– Добро.

Машина пошла на второй круг и пролетела над синим куполом таможенного терминала. Внизу виднелись фигурки людей, одни лежали, другие стояли и смотрели вверх. Майор заприметил офицера в противогазе, придерживавшего рукой свою фуражку и говорившего что-то подбежавшему солдату. Жакиев решил сделать третий заход, чтобы отснять обстановку над соседями-кыргызами, но тут заработала рация:

– Борт семнадцать, это «Старшая сестра», объект обнаружен передвижным постом полиции. Марка и госномер подтвердились в квадрате три-шесть, на большой скорости следует в сторону поселка Курдай.

– Понял, «Старшая сестра», пойду по трассе.

Пилот нажал на кнопку под зеленым экраном монитора, меняя карту местности. Нехорошее предчувствие одолевало майора, а зрелище лежавших на земле людей только дополняло картину. Непонятно было, живы они или умерли, нигде не было видно следов огня или разрушений, если не считать завалившегося на бок КАМАЗа.

Правый пилот выключил видеокамеру и в последний раз бросил взгляд вниз. Он уже не мог заметить фигурку женщины, сидевшей на камне, у самого берега реки.

Зухра спокойно и апатично смотрела на улетавшую машину. Слезы на ее щеках уже высохли, оставив под глазами черные разводы от поплывшей туши для ресниц. Рядом с ней лежала сумка с противогазом. Солдат в зеленой пограничной фуражке уныло и запоздало бродил среди лежавших людей, волоча за собой мешок с противогазами, находил тех, кто находился в сознании и вручал каждому по зеленой матерчатой сумке.

Зухра работала продавщицей в здании терминала и час назад, еще до того, как началась вся эта свистопляска, выскочила на улицу, чтобы купить в магазине «Duty free» бутылочку дорогого французского коньяка. Вечером намечался юбилей у свекра, бывшего директора кордайской средней школы. Ветхий, разбитый двумя инфарктами, почетный пенсионер давно уже ничем не интересовался, кроме рыбной ловли, а о прошлой жизни любил лишь поговаривать: «Сначала пахал под Лениным, потом под Конаевым».

Купив «Хеннеси», продавщица вышла на яркий, залитый солнцем асфальт, когда услышала грохот за стеклянной дверью. Видно, неловкий покупатель уронил что-то хрупкое на пол. Из любопытства, она вернулась в магазин и тут же вздрогнула от неожиданности: прямо перед ней, на полу лежал молодой охранник. Его лицо настолько сильно свело судорогой, что морщины на лбу и на щеках побелели до мраморного блеска. Парень тщетно пытался подняться, нелепо держась за ножку опрокинутого стула, но распростертое тело не сгибалось совершенно, а ступни на ногах с тихим омерзительным хрустом вытягивались в струнку, как у балерины.

– Асет, что с тобой? – услышала Зухра голос кассирши. – Асет, тебе плохо?

Ярко накрашенная девушка вышла из-за стойки и неуверенно направилась к охраннику. Но на полпути остановилась и подняла руку, словно хотела поправить прическу или потрогать свой лоб. Ее лицо при этом обрело какой-то задумчивый вид, как если бы она пыталась вспомнить, где оставила ключи от дома. Через секунду она упала как подкошенная, прямо в середине зала.

Зухра – взрослая, умудренная опытом женщина – глядя на все это, лишь тонко и тоскливо заскулила, совсем как ребенок, потерявший родителей. Она обернулась на шум в дальнем углу, где рухнул на пол еще один человек. Крепко сжав на груди пакет с покупкой, она попятилась к выходу, развернулась и буквально вытолкнула себя наружу.

В лицо жарко пахнуло горячим воздухом, день был в самом разгаре, но что-то изменилось в окружающей обстановке. Что-то разладилось в мире и пошло наперекосяк. Выезжающий из кыргызского погранпоста «КАМАЗ» с бишкекскими номерами едва не сбил пограничника, который проходил дорогу перед ним. Не снижая скорости, он наехал на шлагбаум, смахнул его и резко вильнул влево, разгоняя с мостовой пешеходов. Грузовик удивительно легко вскочил на бортик и полоснул бампером по ограждению, грозясь свалиться в реку.