Роберт Ладлэм - Парижский вариант Страница 30

Других часовых Джон не заметил. Вжавшись в стену, он приподнялся и заглянул в щель между ставнями. Комната была пуста, но дверь в соседнюю кто-то оставил открытой, и там в свете ламп ясно виден был сидящий в кресле Элизондо. Взгляд террориста нервозно следовал за собеседником баска, который прохаживался влево-вправо, минуя каждый раз дверной проем.

Первое, что бросилось агенту в глаза, — это костюм террориста: безупречная асфальтово-серая двойка английского покроя, как-то скрадывавшая и небольшой рост, и полноту. Круглощекая физиономия незнакомца была совершенно невыразительной. Не англичанин, хоть и одевается на Севиль-роу... но определить национальность террориста Джону оказалось не по силам. Для североевропейца — слишком смугл, для испанца или итальянца — бледен, лицо его не имело характерных черт желтой или полинезийской расы. Это не был ни афганец, ни пакистанец, ни житель Центральной Азии... «Бербер?» — мелькнуло в голове у Смита — вспомнилась бедуинская накидка первого часового.

Прислушавшись, агент уловил, что подельники беседуют на дикой смеси языков — французском, испанском, английском. Отчетливо донеслось «Мавритания», потом «мертв», «ерунда», «превосходно», «в реке», «можете положиться» и, наконец, «я вам доверяю». Последнее произнес по-испански Элизондо, поднимаясь с кресла.

Круглолицый коротышка остановился в дверях и протянул баску руку. Элизондо без колебаний пожал ее. Похоже было, что эти двое только что заключили некую сделку. Потом баск вышел, и хлопнула в отдалении дверь.

Агенту не давало покоя слово «Мавритания». Шла ли речь о приезжем из этой страны? Возможно. Слово это произнес, как ему показалось, Элизондо, и, судя по интонации, для террориста это была хорошая новость. «С другой стороны, — подумал Джон, — боевики „Щита полумесяца“ или даже „Черного пламени“ могут направиться в Мавританию».

Поглощенный мыслями об Элизондо и его собеседнике, агент прополз ко второму, тоже закрытому окну и, чуть высунувшись из тени, заглянул в щелку.

Эта комната была маленькой и почти пустой. Была в ней наспех застеленная железная койка, у стены — столик и табурет, на столике — деревянный поднос и тарелки с нетронутым скудным ужином. Что-то скрипнуло — словно по полу проволокли тяжелый стул, — но обитатель комнаты оставался вне поля зрения агента. Джон припал к узкой щели, внимательно вслушиваясь в неторопливые, тяжелые шаги.

К койке подошла Тереза Шамбор. По жилам агента пробежала огненная струйка, горло перехватило. Он уже опасался, что девушка последовала за отцом в царство мертвых.

На ней был тот же вечерний костюм, в котором Джон видел ее при первой и последней их встрече, но теперь белый атлас покрывали грязные разводы, а рукав пиджака был оторван. Прекрасное лицо тоже было измарано, на скулах красовались синяки, длинные черные кудри были растрепаны. С момента похищения прошло чуть больше суток, и, судя по всему, актриса успела задать своим пленителям жару. Но сейчас лицо ее казалось постаревшим, словно юность и энергия в один день покинули ее.

Девушка тяжело опустилась на край койки, с отвращением оттолкнула поднос с едой и уронила голову, опершись локтями о колени и зарывшись лицом в ладони — живая картина отчаяния.

Агент оглянулся, опасаясь, что один из часовых застанет его врасплох. Но над фермой стояла мертвая тишина — только шелестел ветвями ветер. Облака закрыли луну, и округу накрыла густая тень. Удача не отвернулась от Джона Смита — в темноте заметить незваного гостя будет сложней.

Он потянулся было постучать в окно и тут же отдернул руку. Дверь отворилась, и на пороге возник тот самый коротышка, которого Джон уже видел беседующим с Элизондо. Теперь агент смог разглядеть его яснее — элегантный костюм, суровые черты, уверенные манеры. Это был вожак, более того — фанатик. Улыбка на его губах не трогала ледяных синих глаз. Агент рассматривал его со всем вниманием. В этом безымянном террористе крылась разгадка накопившихся тайн.

Незнакомец шагнул в комнату, и за плечами его показался другой. Джон всмотрелся, не веря глазам. То был человек немолодой — пожалуй, за пятьдесят — и рослый, едва ли ниже самого агента, хотя заметно сутулился, точно всю жизнь провел беседуя спигмеями или за письменным столом... или лабораторным. Редеющие волосы цвета соли с перцем отступали, обнажая высокий лоб. Тонкое, изможденное лицо словно было составлено из острых углов и граней. Это лицо, эту приметную осанку Джон Смит видел прежде только на фотографиях, подсунутых ему Фредом Клейном, но взрыв в Пастеровском навсегда впечатал их в память агента.

Завидев того, кто следовал за террористом, Тереза Шамбор отшатнулась. Рука ее слепо шарила в поисках опоры, пока не вцепилась в спинку койки. Она тоже была потрясена — в отличие от вошедшего. Лицо его озарилось внутренним светом, и величайший ученый Франции доктор Эмиль Шамбор ринулся к дочери, чтобы заключить ее в объятия.

Часть 2

Глава 14

Борт авианосца «Шарль де Голль»,

В Средиземном Море

Ядерный авианосец «Шарль де Голль» неслышно рассекал ночные волны в двухстах милях на юго-юго-запад от Тулона, словно огромный морской зверь, быстрый, ловкий, смертельно опасный. Горели только ходовые огни, да сияла за кормой прямая, точно бритвой прорезанная, кильватерная струя. Две ядерные силовые установки PWR типа К15 позволяли кораблю развивать маршевую скорость в двадцать семь узлов.

«Шарль де Голль» являлся последним, наисовременнейшим пополнением объединенных флотов Западной Европы, и любой наблюдатель мог бы сообразить, что на борту его этой ночью творится нечто не вполне обыденное, если от внимания его не ускользнут очевидные приметы. Ибо с воздуха авианосец прикрывали поднятые в небо десять истребителей «Рафаль-М» и три самолета раннего оповещения Е-2С «Хоук ай», а на палубе в полной боевой готовности дежурили наряды у ракет «земля — воздух» «Астер-15» и у восьми двадцатимиллиметровых скорострелок «Гиат» 20F2.

А под бронированной палубой, в тесном, зато защищенном от прослушивания конференц-зале сидели пятеро военных в генеральских мундирах армий пяти ведущих стран Европейского союза, слушая тревожный доклад того, на чьей территории проводилось совещание, — не просто французского генерала, но заместителя Верховного главнокомандующего Объединенных сил НАТО в Европе, графа Ролана Лапорта. Расправив могучие плечи, генерал постукивал указкой по карте Европы, пронизывая своих коллег-командиров острым взглядом немигающих голубых глаз.

— Здесь, господа, — промолвил он, — вы видите мультинациональные консорциумы по производству высокотехнологических вооружений, возникшие в последние годы по всей Европе.

К собственному раздражению, генерал вынужден был говорить по-английски — с его точки зрения, это было оскорблением французского, языка дипломатов, родной речи западной цивилизации. Но если бы он вздумал обратиться к собравшимся по-французски, трое из пяти главнокомандующих его бы просто не поняли.

— "БАЭ Системс" в Великобритании, — продолжал генерал на ненавистном наречии, но с преувеличенным французским акцентом, — «ЭАДС» — Франция, Германия, Испания. «Финмекканика» — Италия. «Фалес» — Франция и Великобритания. «Астриум» в Швеции — но это, как вам известно, коалиция «БАЭ» и «ЭАДС». «Европейская Военная Авиация» — Великобритания и Италия. В сотрудничестве с другими компаниями, равно как между собой, эти фирмы уже приступили к производству истребителей «Еурофайтер», военно-транспортных вертолетов «NH-90», боевых вертолетов «Тигер», ракетных снарядов «Стормшэдоу» и ракет класса «воздух — воздух» «Метеор». В стадии рассмотрения — надеюсь, они будут одобрены — находятся также проекты системы глобального позиционирования «Галилей» и комплекса разведывательной аэрофотосъемки «Состар».

Генерал хлопнул указкой по широкой ладони.

— Полагаю, все вы согласитесь, что в этом списоке — исключительные достижения в области международного сотрудничества. Если добавить к этому набирающее силу политическое течение, требующее объединить наши усилия и фонды с тем, чтобы европейская программа военного развития могла соперничать с вашингтонской, — думаю, огненные письмена на стене видны всем.

В зале воцарилось молчание. Генералы осторожно переглядывались.

— Помимо прироста внутриевропейской торговли за счет американской, — подал наконец сухой, резкий, очень британский голос генерал-лейтенант сэр Арнольд Мур, — что еще вы имели в виду, Ролан?

Французский военачальник одобрительно глянул на своего коллегу с другого берега Ла-Манша — он очень рассчитывал, что кто-нибудь об этом спросит. Генерал Мур отличался высоким лбом, морщинистыми щеками и особенно — орлиным носом, неизменно напоминавшим всякому, знакомому с английской историей, о Генрихе IV, первом короле из династии Ланкастеров.