Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона Страница 32

Морелль подошел к делу систематично. Сначала он опросил Хенрика Вангера вместе с Изабеллой Вангер, матерью Харриет. Потом по очереди побеседовал с Ульрикой Вангер, Харальдом Вангером, Грегером Вангером, братом Харриет Мартином Вангером, а также с некой Анитой Вангер. Микаэль пришел к выводу, что их опрашивали в определенном порядке, по убывающей степени важности.

Ульрика Вангер приходилась матерью Хенрику Вангеру и явно считалась в семействе кем-то вроде вдовствующей королевы. Престарелая дама жила в усадьбе Вангеров и никаких сведений не имела. Накануне вечером она рано отправилась спать и вообще не видела Харриет в течение нескольких дней. Похоже, она настояла на встрече с инспектором уголовной полиции Мореллем с единственной целью – выразить свою точку зрения, заключавшуюся в том, что полиция обязана немедленно принять меры.

Харальд Вангер был братом Хенрика и значился в списке влиятельных членов семьи под номером два. Он заявил, что мельком повстречался с Харриет Вангер, когда та вернулась с праздника в Хедестаде, но что он «не видел ее с момента аварии на мосту и не располагает сведениями о том, где она в настоящее время находится».

Грегер Вангер, брат Хенрика и Харальда, сообщил, что видел пропавшую девушку, когда она после посещения Хедестада заходила в кабинет Хенрика Вангера с просьбой о разговоре. Сам Грегер Вангер с ней не разговаривал, только поздоровался. Он не знал, где она может находиться, но высказал предположение, что она, вероятно, никому не сказав, беспечно поехала к кому-нибудь из друзей и наверняка скоро появится. На вопрос о том, как она в таком случае могла покинуть остров, он не нашел ответа.

Мартина Вангера опрашивали наспех. Он учился в последнем классе гимназии в Уппсале, где жил у Харальда Вангера. Ему не хватило места в машине Харальда, поэтому он отправился в Хедебю на велосипеде и прибыл так поздно, что застрял по другую сторону моста и сумел перебраться на катере только поздно вечером. Его опрашивали в надежде на то, что он общался с сестрой и она могла намекнуть ему о своем намерении бежать. Услышав такой вопрос, мать Харриет запротестовала, хотя комиссар Морелль на тот момент рассматривал версию побега как самую обнадеживающую. Однако Мартин не виделся с сестрой с летних каникул и никакими ценными сведениями не располагал.

Анита Вангер была дочерью Харальда Вангера, и на самом деле Харриет приходилась ей двоюродной племянницей, но ошибочно их назвали кузинами. Она училась на первом курсе университета в Стокгольме, но прошедшее лето провела в Хедебю. Они с Харриет были почти ровесницами и очень сдружились. Анита сообщила, что прибыла на остров вместе с отцом в субботу и мечтала о встрече с Харриет, но так и не успела с ней повидаться. Она сказала, что беспокоится, поскольку куда-нибудь исчезнуть, не предупредив семью, – это на Харриет не похоже. В этом ее поддержали Хенрик и Изабелла Вангер.

Пока он сам опрашивал членов семьи, констебли Магнуссон и Бергман – они и составляли патруль 014 – по приказанию инспектора Морелля до наступления темноты организовали первое прочесывание местности. Поскольку мост по-прежнему оставался перекрытым, получить подкрепление с материковой стороны было трудно; первая цепочка состояла примерно из тридцати попавшихся под руку людей разного пола и возраста. В тот день обыскали пустующие домики рыбачьей гавани, побережье у мыса и вдоль пролива, ближайшую к селению часть леса и так называемую гору Сёдербергет, над рыбачьей гаванью. Последнее место стали обыскивать после того, как возникла мысль, что Харриет могла забраться туда, чтобы лучше видеть происходившее на мосту. Патрули направили также в Эстергорд и на другую сторону острова, в дом Готфрида, куда Харриет иногда наведывалась.

Однако поиски Харриет Вангер оказались тщетными и прекратились уже значительно позже наступления темноты, около десяти часов вечера. Ночью температура опустилась до нуля градусов.

Еще днем инспектор Морелль устроил штаб в салоне на первом этаже усадьбы, который Хенрик Вангер предоставил в его распоряжение, и провел ряд мероприятий.

В сопровождении Изабеллы Вангер он обследовал комнату Харриет, пытаясь выяснить, все ли на месте: недостающая одежда, сумка или что-нибудь в этом роде могли бы свидетельствовать о том, что девушка сбежала из дома. Изабелла Вангер помогала ему без особой охоты и, казалось, плохо представляла себе гардероб дочери. «Она часто носила джинсы, но они все похожи друг на друга» – вот все, что она смогла сказать. Сумочка Харриет лежала на письменном столе. В ней обнаружилось удостоверение личности, бумажник с десятью кронами и пятьюдесятью эре, расческа, зеркальце и носовой платок. После осмотра комнату Харриет опечатали.

Морелль провел допрос нескольких членов семьи и слуг. Все показания были тщательно записаны.

После того как участники первого прочесывания вернулись без результатов, инспектор принял решение о необходимости проведения более систематичных поисков. Вечером и ночью вызывали подкрепление; Морелль, в частности, связался с председателем местного клуба спортивного ориентирования, попросив оказать помощь и вызвать по телефону членов клуба для обследования местности. Около полуночи он получил сообщение о том, что пятьдесят три спортсмена, в основном из юниорской секции, прибудут в усадьбу Вангеров к семи часам утра. Хенрик Вангер внес свой вклад, просто-напросто вызвав часть утренней смены – пятьдесят человек – с расположенной поблизости целлюлозно-бумажной фабрики своего концерна. Хенрик Вангер позаботился также о еде и напитках.

Микаэль Блумквист живо представлял себе сцены, которые, вероятно, разыгрывались в усадьбе Вангеров в те богатые событиями сутки. Было очевидно, что авария на мосту способствовала всеобщей растерянности в первые часы. С одной стороны, она затруднила возможность быстро получить подкрепление с материка, а с другой, внушила всем убеждение, что два драматических события, произошедшие в том же месте и в то же время, непременно должны быть как-то связаны друг с другом. Когда цистерну подняли, инспектор Морелль даже сходил на мост, желая убедиться в том, что Харриет Вангер не очутилась каким-то непостижимым образом под ней. Это был единственный нерациональный поступок, который Микаэлю удалось обнаружить в действиях комиссара – ведь имелись свидетели, видевшие исчезнувшую девушку на острове уже после катастрофы. Однако руководителю расследования было трудно отделаться от мысли, что одно происшествие каким-то образом вытекает из другого, хотя никаких разумных оснований для этого не имелось.

В течение первых суток надежды на быстрое и счастливое разрешение дела стали таять. Им на смену пришли и постепенно утвердились два предположения. Незаметное исчезновение с острова явно было сопряжено с большими трудностями, однако Морелль не хотел списывать со счетов возможность, что Харриет Вангер сбежала. Он решил, что ее следует объявить в розыск, и велел патрулирующим в Хедестаде полицейским проявлять бдительность, чтобы не пропустить пропавшую девушку. Он даже поручил коллеге из уголовной полиции опросить шоферов автобусов и служащих железнодорожного вокзала, чтобы узнать, не видел ли ее кто-нибудь из них.

По мере поступления отрицательных сообщений возрастала вероятность того, что с Харриет Вангер приключилась беда. Эта теория определила план поисков в следующие сутки.

Масштабное прочесывание местности через два дня после исчезновения девушки было – насколько мог судить Микаэль Блумквист – проведено весьма тщательно и грамотно. Поиски организовывали полицейские и пожарные, обладавшие опытом в делах такого рода. Конечно, на острове имелись труднодоступные участки, но его территория все-таки была ограниченна, и в течение дня его тщательно проверили целиком. Один полицейский катер и два катера с добровольцами, насколько было возможно, обыскали акваторию вокруг острова.

На следующий день поиски продолжились уже уменьшенным составом участников. В этот раз патрули получили распоряжение по второму кругу прочесать наиболее труднопроходимые участки местности, а также территорию, именуемую Укреплением, – заброшенную систему бункеров, возведенную береговой охраной во время Второй мировой войны. В тот день обыскали также укромные уголки, колодцы, земляные погреба, надворные постройки и чердаки селения.

На третий день после исчезновения, когда масштабные поиски прекратились, в служебных записях сквозило известное раздражение. Густав Морелль, естественно, еще не знал, что на самом деле к тому моменту достиг в своем расследовании максимума и большего ему добиться не суждено. Он испытывал растерянность, затрудняясь предложить сколько-нибудь логичный следующий шаг или указать место, где следовало продолжать поиски. Харриет Вангер растворилась в пространстве, и начались почти сорокалетние муки Хенрика Вангера.