Айра Левин - Щепка Страница 32

Она разделась. Хм-м! В восточной Пенсильвании снежный покров от десяти, до двадцати сантиметров. Диктор обещает снежные заносы... Перебьемся!.. Выключила приемник.

Пошла в ванну. Натянула на голову пластиковую шапочку. Фелис яростно скребла в ящике подстилки.

Она, прислонившись к двери душевой кабины, повернула краны на смесителе в стиле "Арт деко". Ничего себе, элегантный... убивец... Интересно, в какой квартире он откручивал? В 13А, в 13Б? На пленке блестел прямо как сейчас. В полиции разберутся... Микроскопические частицы, малюсенькие такие, наверняка остались.

Подставила руку под струю. Холодрыга!.. Сделала погорячей...

Встала в черный стеклянный поддон, прикрыла дверь.

Мылась в темпе. Несказанно повезло, что докопалась... Пита любила, любит, ненавидит, жалеет! – этот ее Пит нанес страшенный удар Ширу и утопил того вот на таком же полу...

Сколько же это он времени возился, чтобы все подогнать под версию несчастного случая, убрать следы? Между прочим, это все на кассете... И все это происходило в ночь, накануне ее восхитительной прогулки в парке... Тогда она наткнулась на Сэма, и они потом кружили вокруг озера. Вот уж он совершенно будет потрясен, когда все узнает! А что это там, за запотевшей дверью? Словно тень мелькнула?

Она провела ладонью по стеклу... В ванне – никого.

Богатое у нее, однако, воображение...

Постояла под бьющей струей. Успокаивает все-таки хороший душ. Собирается, стало быть, она на свидание с Норманом и Энн Тайлер. Ну и с Джун, конечно...

Открыв дверь, сняла с крючка полотенце.

Вытерлась, сняла шапочку, повесила ее на смеситель и вышла из кабины. У ее коврика, слава Богу, ничего не лежит...

Стоя перед умывальником и глядя в зеркало – светильник у нее за спиной, на него смотреть она никак не может – вытерлась досуха.

Сразу пошла в спальню, села на кровать и стала одевать колготки. Встала, провела ладонями от щиколотки до бедра, подтянула на талии. Надела лифчик, поправила грудь. Подошла к окну, поправила бретельку.

Стояла, смотрела на серое небо, поправляя лифчик. Снег, стало быть, нагрянет днями. Ну что ж, это хорошо. Озеро нахмурилось. Бр-р! Ветер, должно быть. А бегуны все трусят... по дорожке со стрелами.

Нужно задернуть шторы... Ситцевые полотнища, белые с зеленым, заскользили по краю подоконника, правда, одно зацепилось – что там? ах, да, телескоп! – и встретились.

Она пошла в ванну и наложила на лицо грим. Немножко совсем, самую малость... Может, нужно было сказать, что идет к Рокси помогать расставлять мебель...

Подумала, какой кошмар ожидает впереди – суд, ненасытное, прожорливое племя, масс-медиа. Ведь и ее куснут. Обязательно!.. Старуха связалась с младенцем – подумать только!.. Лицемеры... Начнут сочувствие выдавать... И мужчины, и уж, конечно, женщины. А за ее спиной улыбочки, ухмылки... Поговорить бы с Рокси, взять и сказать: Рокси, дорогая моя, у меня проблема из проблем: Пит – убийца. Услышала вопли сирен. Откуда-то с Мэдисон – все громче и громче.

Прямо-таки какофония какая-то, визг, кваканье, рычание моторов...

Пошла в гостиную, на ходу проводя щеткой по волосам. Подошла к окну. Стояла близко к подоконнику, ухватившись рукой за середину фрамужной бронзовой окантовки, прислонившись лбом к оконному стеклу.

Внизу – красные сигнальные огни, пожарные машины перед отелем "Уэльс". Суетятся крошечные фигурки...

Она пристально разглядывала фасад отеля, крышу – ни дыма, ни огня.

Ложная тревога, скорее всего, кстати, отвлечет его внимание.

Задернула шторы. Белые, из шелка половинки мягко скользнули по краю подоконника и сомкнулись.

Отошла от окна, прошлась по своей гостиной, зашла на кухню. Кап-кап! Кап-кап!.. Подвернула кран. Пошла в ванну.

Поправляя перед зеркалом прическу, подумала: события в этом доме – чем не сюжет для книги?.. А то все: "Кризис жанра! Кризис жанра!" Теперь "Диадема" может всех за пояс заткнуть... Она – хочет этого, не хочет – главное действующее лицо фантасмагорической композиции. А одно из имен, что у всех на слуху, хорошо бы соблазнить сюжетом... Н-да!..

Но, как у каждого предмета, или события, здесь есть свои плюсы...

Вернулась в спальню. Взяла в руки нижнюю юбку. Зазвонил телефон. Взяла трубку второго аппарата, что на тумбочке у кровати.

– Алло, – сказала она, собираясь особо с Сарой не рассусоливать.

– Давно не виделись, – протянул он.

Она сказала:

– Не говори! Что-то там на Мэдисон?

– Ложная тревога...

– Как ты?

– Кэй... ты никуда не пойдешь... никому не будешь звонить... Поняла?

Стояла, вцепившись в телефонную трубку. Сказала:

– Ничего не поняла. О чем ты?

– Ах, киса, прошу тебя!.. Ведь знаешь... Кассеты, киса. Ну-ка, послушай...

Она помолчала, прижимая трубку к уху. Услышала, как Фелис мурлыкает... Она обвела взглядом комнату. Шторы... дверь... Не видела Фелис с тех пор, как... Ну да! Перед тем, как принять душ...

Задержала дыхание. Поворачиваясь, опустилась на край кровати.

– Пит, не трогай ее, – сказала она.

– Лежит на коленях, а я почесываю за ушком скальпелем. Знаешь, что это? Штуковина такая, острая на конце, как бритва. Наклейки удобно снимать. Оранжевое ушко... раз... и нет его! Два, и белого ушка тоже как не бывало...

– Пит, умоля-я-я-ю... – протянула она.

– Ну что ты, что ты! Успокойся... Будешь делать то, что скажу – не трону ее. Мне требуется время, чтобы все обмозговать.

– Хорошо, – сказала она. – Понимаю. Времени в твоем распоряжении сколько угодно.

Она обернулась, посмотрела на люстру.

– Только не делай ей больно, – сказала. – Ты же любишь ее! Я знаю.

Смотрела на хромированный зрачок светильника, в котором отражалась она сама – странное отражение: кровать падает с потолка, она каким-то чудом сидит на ней, вниз головой, с белой трубкой в руках.

– Если ты попытаешься наябедничать на меня, обещаю – ей будет очень больно.

– У тебя масса времени. Думай сколько хочешь, – сказала она люстре.

– В полицию собралась... Задержись я на пять минут, сирены выли бы сейчас по иному поводу, так я понимаю.

– Нет! Я, правда, не знаю, что делать, – сказала она. – Хотелось просто пойти побродить, прийти в себя, подумать, зная, что на улице никто не будет подсматривать за мной.

– Нехорошо, Кэй! Я же не наивняк... В полицию собралась с кассетами... Иначе для чего бы цапать их.

– Я хотела там, у тебя их спрятать, – сказала она. – Не знала, что делать, правда. Хотела поговорить с тобой, услышать от тебя, почему ты сделал то, что сделал, попытаться понять... но испугалась. Подумала, что те кассеты обеспечат мне какую-то безопасность, поэтому и взяла их.

– Будешь делать, что скажу, иначе Фелис несдобровать. Я знаю, какие кассеты ты ставила и что именно тебя интересовало. Ты их не перемотала. Вот так! Сама понимаешь, я настроен решительно. Все ясно?

– Да, – ответила она люстре. – Сделаю, как скажешь.

– Требуется время подумать. Оденься и садись работать, если хочешь. Но на кровать. Так я тебя лучше вижу. Будет звонить телефон, трубку не бери. Подключи автоответчик. Разговаривать будешь только со мной. Уяснила?

– Да, – сказала она.

– Как там с автоответчиком? Слышно, кто звонит, в смысле – чей голос?

– Да, – сказала она.

– Позже поговорим еще. Мне это потребуется. Надень джинсы или что там у тебя.

– А ты на самом деле попал в аварию? – спросила она.

– Нет, конечно. Озарение снизошло, понимаешь ли... Подумал, шустрая ты очень. А знаешь, куда ехал? Хоппера хотел тебе купить... Ну и как?

– Не сердись на меня, – сказала она люстре.

– Это почему же? Ты же вторглась в мою личную жизнь, разве нет? Прыжки и гримасы жизни, не правда ли? Теперь мы с тобой на равных, более или менее. Давай одевайся. И помни – до телефона не дотрагиваться, пока не услышишь, что звоню я. С кровати без моего разрешения не вставай. Одним словом, не делай волну и не раскачивай лодку. Я с тебя глаз не свожу.

...На равных... Более или менее...

С той лишь разницей, что на его счету несколько убийств. И Фелис, и скальпель... Если не врет опять, кончено.

Да нет! Вряд ли... Взять и так с Широм расправиться!.. Кошка какая-то... сущий пустяк...

Она вздрогнула. Подумает, его боится... Впрочем, может же содрогнуться, читая рукопись? Тоже страсти... Конечно, может. Самое главное – спокойствие, нужно взять себя в руки.

Сказал же, хочет позже поговорить. Авось обдумает все... Может, ситуация и разрешится мирным путем – Фелис уцелеет, она сама, и ему никакого вреда. Не может он и ее убить... Еще один несчастный случай? Еще одно самоубийство? Слишком мало времени прошло после гибели Шира... Не отважится. И потом – даже если убьет... Он – ее любовник. Подозревать в первую очередь будут его, и вот тут-то и раскроется, кто владелец дома. Придут к нему, в 13Б, а там – экраны, мониторы... И начнется!.. Убийства, наверняка, раскроются. Разве он этого не понимает? Ну, допустим, наймет какого-нибудь суперадвоката, суперзащитника, ну, признают его невменяемым...