Крис Муни - В память о Саре Страница 32

— У меня есть отчет о вскрытии, — сказал Меррик. — И мы нашли кое-что в доме Джоуны.

Майк пытался сосредоточиться на дороге и на том, куда он едет.

— Вы сейчас свободны?

— Что вы нашли? — В голосе Майка страх смешивался с надеждой.

— Я предпочел бы обсудить это с глазу на глаз.

ГЛАВА 26

Заведение «У Дакоты» стало еще одним примером перемен, произошедших в деловой части города нынешней весной. Оно располагалось в дальнем конце Мэйн-стрит, где раньше находился обувной магазин «Александер Шуз», и автостоянка перед ним была забита престижными иномарками — «саабами», БМВ и даже «мерседесами». «У Дакоты» был первым в Белхэме баром для яппи[15].

И внутреннее убранство вполне соответствовало своему назначению. Длинная стойка бара с бутылками дорогих напитков сверкала и переливалась в лучах направленной подсветки, а с правой стороны разместился небольшой обеденный зал. Столики здесь были застелены белыми крахмальными скатертями, на которых стояли свечи. Словом, это было самое подходящее место, чтобы торговать и обмениваться секретами за бокалом сухого шардоне и безумно дорогими легкими закусками. Слева от входа, за стеклянной дверью, помещалась курительная комната с кожаными креслами и диванами темно-бордового цвета и кофейными столиками, на которых лежали экземпляры «Уолл-стрит джорнел», «Файненшл таймс», «Сэйлинг» и «Вэнити фэар». Меррик расположился на одном из диванов и смотрел в окно, выходившее на Мэйн-стрит, баюкая в одной руке стаканчик с портвейном или какой-то другой элитной выпивкой, а второй небрежно перелистывая страницы журнала, лежавшего на коленях. Черный костюм и мрачное выражение осунувшегося лица придавали ему вид владельца похоронного бюро, расслабляющегося после долгого и трудного дня.

Майк повалился в кожаное кресло напротив Меррика и вытащил пачку сигарет. Детектив закрыл журнал и отправил его вместе с портвейном на стеклянный кофейный столик между ними. «Дегустатор», надо же.

— Это было самоубийство, вне всякого сомнения, — сообщил Меррик.

— А что, возникали сомнения? — Майк видел бревно, валявшееся под ногами Джоуны. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — Джоуна встал на бревно, надел на шею петлю и спрыгнул с него.

— Знаете, с самоубийствами никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Чаще под них пытаются замаскировать убийство: человека душат, а потом перевозят в другое место и подвешивают на веревке. Правда, в таких случаях всегда обнаруживается двойная странгуляционная борозда, и тогда ты понимаешь, что имеешь дело с убийством. У Джоуны странгуляционная борозда всего одна, и ее след совпадает с текстурой веревки. Кроме того, у него характерным образом полопались кровеносные сосуды на белках глаз. Это несомненный признак того, что человек умер от асфиксии. Вдобавок снег уже рыхлый и влажный, но из-за того, что воздух еще оставался холодным, на нем сохранились отчетливые следы ног. Мы нашли несколько отпечатков, соответствующих обуви Джоуны. Предсмертной записки, однако, обнаружить не удалось. Но, учитывая, что у нас есть аудиокассета с записью голоса вашей дочери…

Выражение лица Меррика изменилось. У него явно были неприятные новости, и сейчас он решал, как бы тактичнее изложить их.

«Вот оно…» — подумал Майк, стискивая руками подлокотники кресла.

— Криминалисты вчера закончили осмотр дома Джоуны, — сказал Меррик. — Под кроватью мы заметили неприбитую половицу. Мы вскрыли пол и обнаружили под ним внушительный тайник. Там лежали зимние брюки от комбинезона Сары. Кроме того, там же мы нашли и расческу с волосами Каролины Ленвиль. Кукла Эшлин Жиро лежала в кровати Джоуны. На ней во множестве обнаружились его отпечатки пальцев.

— Лапочка Би-Би, — вырвалось у Майка, в памяти которого внезапно всплыло странное и нелепое имя куклы. Роза показывала ему фотографию Эшли и маленькой куклы с красными пластмассовыми волосами, одну ногу которой изжевала их собака. Кукла лежала в рюкзаке Эшли в день исчезновения.

— Рядом с кроватью Джоуна держал плеер. Мы нашли в нем аудиокассету. — В невыразительном голосе Меррика прозвучала печаль. — Остальные лежали в ящике стола рядом с тумбочкой. Сара, Эшли и Каролина.

— Вы прослушивали их?

Меррик кивнул, и Майк снова вцепился в подлокотники.

— Что говорила Сара?

— Все три кассеты практически одинаковы — судя по голосам, девочки заблудились в темноте и ничего не видели вокруг. — Детектив говорил медленно, тщательно взвешивая каждое слово. — Та, которую вы слышали в лесу, была составлена из кусков оригинальных записей, оставшихся в доме Джоуны.

Майк вспомнил, как Лу рассказывал, что Джоуна во сне повторял имя Сары. Получается, Джоуна не спал, он готовил свою… Что? Кассету для самоубийства?

— На кассете записаны кое-какие звуки, распознать которые нам не удалось, поэтому мы отправили пленку в ФБР на анализ, — продолжал Меррик. — Рискну предположить, что Джоуна… Думаю, он отвел их куда-то в другое место, а не к себе домой. Если мы обнаружим что-нибудь, я немедленно дам вам знать.

— Как насчет собак?

— Не понимаю.

— В то утро, когда я нашел Джоуну, я видел полицейских с ищейками.

— Это собаки, натренированные на поиск трупов.

Майк негнущимися пальцами вытащил из пачки сигарету. Ему казалось, что какая-то часть его воспарила вверх и наблюдает за происходящим, в то время как другая половина мучительно осознает сказанное и выискивает нестыковки в словах Меррика.

— Собаки ничего не обнаружили, — сказал детектив. — Мы все еще продолжаем обыск в доме Джоуны в надежде найти нечто, что подскажет нам, где он мог… закопать ее. Мне очень жаль. Не знаю, как можно было сообщить вам об этом помягче.

— А дом Джоуны? Что с ним будет?

— Вместе с земельным участком он будет передан церкви Святого Стефана. Отец Коннелли назначен душеприказчиком Джоуны. Тот хотел, чтобы отец Джек передал вырученные деньги на благотворительность по своему выбору. Дом пребывает в ужасном состоянии, поэтому, скорее всего, тот, кто купит его, просто снесет здание, чтобы построить на его месте особняк в колониальном стиле или что-нибудь в этом роде. Это выйдет дешевле, чем ремонтировать и восстанавливать дом.

Значит, все комнаты, хранящие свои секреты, будут разрушены и уничтожены.

— Я бы хотел сам осмотреть комнаты. Может, я замечу нечто такое, что пропустили ваши люди.

Меррик уставился на него с таким видом, словно был сбит с толку и не понимал, о чем идет речь.

— Здесь нет ничего необычного, — настаивал Майк. — Кроме того, я хочу прослушать пленку с голосом Сары.

— Чтобы еще сильнее наказать себя?

— Я хочу прослушать ее. Там может быть какой-нибудь намек. Вы не знаете мою дочь так, как знаю ее я. Она очень умна. Она могла пытаться подсказать нам что-либо.

— Я могу вам посоветовать прекрасного специалиста по оказанию моральной поддержки…

— Такое вполне может случиться, — стоял на своем Майк. — Возьмите, к примеру, Элизабет Смарт[16]. Полиция сочла ее мертвой, а все это время она была жива, и если бы ее семья поверила полиции и прекратила поиски, ее бы никогда не нашли. Но этого не случилось. Ее нашли, потому что семья не теряла веры.

— Хорошо, я устрою для вас посещение дома Джоуны, если вы этого хотите. Дайте мне несколько дней. — Меррик посмотрел на часы. — К сожалению, мне пора идти. Может, позвонить кому-нибудь?

Майку вдруг пришло в голову, что последним членом его бывшей семьи была собака. Единственным человеком, с которым он мог поговорить, был Билл, ставший ниточкой, еще связывавшей его с реальным миром.

— Пожалуй, я немного задержусь здесь, — сказал Майк. — Позвоните и дайте мне знать, когда я смогу осмотреть дом.

— Хорошо.

Меррик помедлил, потом поднялся и зашагал к выходу. Каблуки его туфель звонко цокали по паркетному полу.

— Меррик?

— Да.

— Эд рассказал мне о вашем отце. Мне очень жаль.

— Берегите себя, Майкл.

Было уже четыре часа пополудни, но солнце пока и не думало садиться, и Мэйн-стрит оставалась шумной и ярко освещенной его лучами. Майк вспомнил — это было много лет назад, — как он стоял на том же месте, где сидел сейчас, и смотрел в окно, как мать примеряет новые туфли, а продавец вежливо улыбается, стараясь не смотреть на синяки и припухлости у нее на лице. Она ушла, умерла. Ее убил Лу. И Сара тоже ушла. Скорее всего, она тоже мертва. Ее убил Джоуна.

Майк увидел самого себя в день рождения Сары, кладущим букет сирени на вершине Холма.

Он сделал это не в память о Саре. Своим поступком он отказывался признать ее смерть и отпустить ее.

Куда отпустить?

В комнату вошел официант, молодой парнишка лет двадцати, одетый с иголочки. На нем был костюм, а в ушах покачивались бриллиантовые серьги.