Константин Образцов - Культ Страница 33

В панике заметались вокруг люди и тени. Справа кто-то завизжал, как свинья, почуявшая острие заточки. Сергеич обернулся на звук: какая-то рыжая грудастая девка верещала, выпучив на него круглые карие глаза. Сергей Сергеич вскинул «Сайгу», но визгливая сучка бросила в него что-то, кажется, свой мобильник, угодивший жестким пластиковым ребром в бровь. Боли не было, но он дернулся, рефлекторно нажал на спуск, выстрелил и промазал. Он было снова прицелился вслед убегающей рыжей, наведя мушку точно посередине спины в белой куртке, но уловил боковым зрением, как от входа в «Селедку» к нему метнулась какая-то тень. Сергеич стремительно развернулся – и вовремя, как раз чтобы успеть почти в упор выстрелить в молодого охранника, бежавшего на него с широко расставленными руками. Пуля вошла парню в живот, мгновенно окрасив ярко-алым белую ткань рубашки. Охранник охнул, упал, скрючился на асфальте, хрипло завыл и пополз обратно к дверям, вяло суча согнутыми ногами по тротуару.

– Что, приуныл, герой? – торжествующе поинтересовался Сергеич. Сделал шаг, встав над корчащимся у его ног раненым, вытянул руку, приставил дуло «Сайги» к голове и надавил на спусковой крючок. На этот раз к пороховой кислой вони добавился запах горелых волос. По асфальту расплескалось пятно, будто кто-то каблуком раздавил гнилой помидор. Сергей Сергеич чуть отступил и с удовлетворением огляделся, как художник, окидывающий взглядом наброски к живописному полотну.

Здоровенный мужик в очках валялся в луже на тротуаре, как тюк с тряпками и потрохами. Его приятель сидел, свесив голову, у стены; из раны в груди толчками текла густая кровь, на губах пузырилась розовая пена. Скорчившийся у двери охранник застыл, лежа головой в растекающейся кровавой каше. Автомобили на проспекте останавливались, некоторые разворачивались поспешно и уезжали, некоторые стояли, тревожно мигая рыжими аварийными сигналами. Тротуары опустели. Прохожие, как тени, растворились в ночи. Сергей Сергеич вдохнул полной грудью и улыбнулся. Сердце разухабисто отплясывало в груди, как перепивший грибного отвара шаман, кровь кипела и пузырилась, в каждой клетке тела пульсировала и билась бешеная, веселая, молодая жизнь.

– Э-ге-ге-ге-гей! – во всю глотку заорал он и, поворачиваясь на каблуках, не целясь разрядил остаток обоймы по автомобилям. Зазвенело стекло, взревели моторы, кто-то пронзительно и жалобно заголосил.

Сергей Сергеич деловито отсоединил магазин, полез в карман, вынул патроны и не спеша, поглядывая на дверь клуба, стал заряжать их один за одним. Странно, но на улицу пока никто не вышел: то ли не слышали выстрелов в грохоте музыки, пульсировавшей басами, как забивающий стальные сваи молот, то ли, наоборот, все слышали и прятались, как крысы в темной норе.

Ладно, сейчас проверим.

Он защелкнул рожок и перешагнул порог «Селедки».

Тяжелые, ритмично давящие звуки ударили по ушам. В полумраке вспыхивали и гасли огни. Слева был гардероб, впереди – залитая золотистым светом длинная барная стойка, справа – беспорядочно расставленные круглые столики, а за ними, в самом конце длинного, вытянутого, как тоннель, помещения, находился погруженный в мерцающий полумрак танцпол, над которым возвышался на высоком подиуме ди-джей в наушниках и бейсболке, сосредоточенно водивший руками над аппаратурой. Все места за столиками были заняты, вдоль стойки сидя и стоя выстроилась живая стена, на танцполе клубилась и вздрагивала темная человеческая масса. Сергей Сергеич постоял немного, опустив «Сайгу», оглядываясь и привыкая к полумраку. Никто не обращал на него внимания, только тощий парень в длинной футболке навыпуск двинулся было в его сторону, дико взглянул на карабин, отшатнулся и исчез в толпе.

В первые несколько секунд никто не понял, что происходит. Холеный, вальяжный мужчина в полосатой рубашке с высоким воротником, сидящий у барной стойки, дернулся, стукнулся лбом о полированное темное дерево и тяжело повалился прямо на Ингу Зотову, сбив ее с высокого стула и уронив на пол. На зеркальных полках взорвались осколками и разлетелись, обрушив потоки текилы и рома, бутылки. Один из барменов в белой рубашке растерянно оглянулся на полки и тут же упал с залитым кровью лицом в лужу растекшегося алкоголя, перемешанного с битым стеклом. У самого входа кто-то навзничь рухнул на столик, сметая бокалы с коктейлями и шампанским. Яростные децибелы диджейских миксов поначалу глушили гром выстрелов, и публика на танцполе все еще дергалась, извивалась, терлась бедрами и вскидывала вверх руки, когда в другом конце зала, стремительно, как пожар, нарастало смятение, быстро превратившись в страшную панику. Вокруг человека с ружьем мгновенно образовалось пустое пространство; люди оглядывались, падали под столы, ползли, разбегались, несколько человек опрометью бросились в двери кухни слева от стойки.

– Куда! Стоять! – заревел Сергей Сергеич и дважды выстрелил вслед убегавшим, попав в спину девчонке в розовом топе. Пуля мгновенно перебила позвоночник, вырвалась наружу под грудью, раздраженно жужжа, будто злобное насекомое, и девушка упала навзничь в дверном проеме, прижав своим телом распахнутую дверь.

Движение охватило весь зал. Теперь и на танцполе увидели, что происходит; толпа всколыхнулась, стеснилась, потом раздалась, но бежать было некуда: у входной двери разрывали полумрак сполохи выстрелов, загоняя людей в дальнюю часть клуба и отсекая от дверей кухни с ее спасительным черным ходом. Кто-то успел перепрыгнуть барную стойку и присесть за ней рядом с кегами с пивом и перепуганными барменами. Последним почуял неладное диджей: оторвавшись от экрана компьютера, он увидел хаотичное движение на танцполе, перевел взгляд чуть дальше и только тогда заметил высокого человека с оружием у дверей. Тот размахивал карабином и что-то кричал. Две подряд резкие вспышки огня ударили по глазам. Музыка оборвалась и затихла. Перекрывая разноголосые выкрики и громкий плач, раздались надсадные, хриплые вопли:

– На пол! На пол! Лежать, суки! Всем лежать! Лежать!

Снова ударил выстрел. С потолка полетели обломки фанерных панелей. Все попадали, где стояли. Над толстым слоем живой, копошащейся плоти, обтянутой разноцветными тряпками, возвышались опустевшие столики, на которых стояли стаканы с недопитым мартини и виски. Слышались приглушенные стоны и испуганный плач.

– А ну, не ныть мне тут! – заорал Сергей Сергеич, вырвал из кармана гранату и потряс ею в воздухе. – Только рыпнетесь или пикнете – взорву всех к херам!

Все замерло. Он внимательно посмотрел на вздрагивающие спины, голые ноги, торчащие из-под задравшихся юбок, затылки и задницы, удовлетворенно крякнул и стал заряжать новую обойму.

Подполковник Скворцов перезвонил дочери мгновенно, сразу после того, как связь оборвалась после грохота выстрела и ее крика. Он выскочил из кабинета, одной рукой держа ремни плечевой кобуры с табельным пистолетом, а другой прижимая трубку к уху. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил металлический женский голос.

Он пронесся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, распахнул дверь в вестибюль, прокричал дежурному: «Всех, кто есть, к «Селедке», быстро!», и через несколько секунд уже прыгнул в автомобиль. Одной рукой крутанул ключ в замке зажигания, другой снова выхватил телефон.

«Аппарат абонента выключен…»

Нельзя было разрешать ей ходить по клубам. Нельзя было засиживаться на работе. Нельзя было мутить роман с Риткой.

Это все из-за него.

Скворцов стиснул зубы и рванул автомобиль с места. С заднего сиденья со звоном и грохотом скатились на пол две бутылки шампанского, припасенные для романтической ночи.

Проспект рядом с «Селедкой» был пуст. У дверей неподвижно лежали три тела – мужских, с облегчением заметил Скворцов. На середине проезжей части, рядом с раскорячившейся во втором ряду старой «Нивой», стояла полицейская «Лада». За ней съежились двое патрульных. Стекла припаркованных у клуба машин были разбиты, в борту «Лады» зияла дыра. Скворцов затормозил рядом, набросил на плечи ремни кобуры и, пригнувшись, подбежал к сотрудникам.

– Подполковник Скворцов, что тут у вас?

Лица у обоих были бледные и испуганные. У того, что помладше, серая форменная куртка была порвана на боку, края ткани измазаны кровью.

– Ранен?

– Чуть-чуть… зацепило…

– Был тревожный вызов, по «кнопке», – заговорил старший. – Мы подъехали, собирались войти, а он стал стрелять…

– Один?

Полицейский кивнул.

– Да. С винтовкой или автоматом. Там второй экипаж у задней двери, говорят, кто-то успел выскочить, повара вроде и из посетителей несколько человек, вот они и сказали, что стрелял один какой-то мужик…

– Не говорили с ним?

Сержант помотал головой.

– Ясно. Рацию дай. Кто старший во второй машине?

– Дегтярев. То есть старшина Дегтярев.