Айра Левин - Щепка Страница 34

Сэм напяливает пальто на рыбьем меху. Кэй на своем абрикосовом диванчике облокотилась на правый подлокотник, забравшись с ногами и выставив джинсовые колени. Босые ступни прикрыты диванной подушкой. Покусывает дужку очков. Рукопись читала-читала – теперь вот в сторону отложила.

Сварганил какую-то еду – и к экранам. "Путь к сердцу мужчины лежит через желудок..."

Все верно!

Сидел, жевал, не сводил взгляда с экранов.

Сэм... Появился в вестибюле. Пешком спускался. Прикрыв дверь на черную лестницу, потопал по ковровой дорожке на выход. Уолт у парадных дверей... Что-то сказал ему, уходя.

Кэй дотянулась до журнального столика, положила очки. Посмотрела на него. Острые у нее колени... Вздохнула.

– Позвони мне, – сказала она. – Надеюсь, не забыл мой номер?

Сидит глаз с него не сводит... Снял трубку, нажал кнопку повтора и "1".

Бип, бип, бип! Кто-то на линии... У нее раздался звонок. Потянулась, поднесла руку к аппарату, взглянула на него...

Задержал дыхание. Включил прослушивающее устройство... Она резко выпрямилась, когда зазвонил телефон. Стала теребить пуговку. Всегда бы так!.. Все чувства на лице, а то уткнется в сторону...

– Слушаю вас, подойти не могу, занята... И т. д...

Освещенность тоже в порядке. Бип!..

– Привет. Это Рокси. Где ты там?

Она откинулась на спинку дивана, повернула голову в сторону прихожей.

– Катание на катке откладывается. Флетчер отбывает в Атланту. А вы как, намерены? Позвони. Бай-бай. Целую. – Автоответчик пикнул.

Она посмотрела на него.

– Пит, ну где ты?

Он поднял трубку, нажал кнопку повтора.

Она наклонила голову и застыла.

Телефон зазвонил.

Выпрямилась, оперлась на подлокотник. Вытянула ноги, скрестив в щиколотках. Опять принялась терзать пуговицу. "Слушаю вас" и все остальное... Джинсы на ней вкрутую. Бедра, ляжки, мыс между...

Стоп!..

– Это я!

Потянулась к аппарату, подняла трубку, откинулась...

Оба молчали. Она все теребила пуговицу, вытянувшись на викторианском диванчике, скрестив ноги в щиколотках, держа телефонную трубку в руках.

Бип!..

– Привет, – сказала она, глядя на него.

– Привет, – сказал он, глядя на экран. Вздохнула.

– Я все думаю, как будет дальше. Газеты, телевидение... Оборзевшие корреспонденты. Не день, не два, может, несколько месяцев. Потом суд и вся длинная, как жизнь, процедура разбирательства. И ухмылочки, и смешки за моей спиной... Нашим в издательстве такой сюжетец – самое оно! Из твоей жизни вычеркнуты лучшие годы... – Она вздохнула. – Чем больше думаю, тем ужаснее картина... – Взглянула на него.

Он внимательно наблюдал за ней.

– Мой маленький, – сказала она, – у меня есть идея, которая может облегчить ситуацию.

– Интересно! Ну и в чем ее смысл?

– Смотри, не свались с кресла, – сказала она. – Ты, конечно, удивишься, но, думаю, нам нужно это обсудить.

– Крепко сижу. Давай...

– А если мы поженимся? – сказала она. Взглянул на нее. Ну и ну!.. Смотрит на него.

– Удивила! Вот уж сюрприз, так сюрприз...

– Мне это дает кое-что, – сказала она. – Избавит хотя бы от противного чувства, что должна свидетельствовать на суде. Правда ведь? А потом – ты же не тот убийца, который убивает ради убийства. Делал это, потому что боялся, что будешь раскрыт, то есть защищался. Есть в наличии побудительный мотив, так сказать. По крайней мере я все понимаю. Если в чем-то не права, опровергни...

Глядя на нее, сказал:

– Да нет, возразить нечего. Продолжай...

– Само собой, – сказала она, – оговариваю два условия. Первое – ты немедленно демонтируешь всю систему, и никаких сеансов. Согласись, нет ничего тайного, что не стало бы явным.

– Так! А второе?

– Я еще не сформулировала, но, Пит, разве мы не подходим друг другу? Господи, ведь это такая редкость, когда двое находят друг друга!.. Нам было хорошо вдвоем... и днем, и ночью... Ты – это ты! Не могу я так просто отказаться от тебя. Заглянула в свою душу и говорю тебе с полной ответственностью. Не думай, пожалуйста, что я за рай с милым в шалаше. Деньги, конечно, кое-то значат. Давай купим огромную квартиру с видом на парк, пусть у нас будет прислуга из трех человек. Вот, в принципе, мое второе условие. – Она улыбнулась. – Ну, что скажешь?

Он сказал:

– Потрясающе звучит! Остается убедить меня, что не вешаешь лапшу на уши. Допустим, мы выходим из дома, а ты – в крик. Полиция! Караул! И все такое!

Она вздохнула, по-прежнему теребя пуговицу.

– Ну ты, конечно, этот вариант исключить не можешь, – заметила она. – Первая моя реакция была почти такая. Придумать что-нибудь, как угодно сообщить обо всем в полицию... Ах, Пит, чем больше думаю об этом, тем больший ужас ощущаю в связи с предстоящим судом, всей этой возней в прессе. И твои лучшие годы потеряны... Ради чего? Что сделано, то сделано... Вспять события не повернешь. Я должна была сказать тебе это. – Она вздохнула, покачала головой. – Нет, дорогой, я тебя не обманываю. Не все женщины актрисы. Подумай о том, что я сказала, ладно? Ну и еще – возможно, вместо детей, разведем кошек.

– Ну, это только плюс, – сказал он.

Она переменила позу, согнув ногу в колене. Посмотрела на него, прижав трубку к щеке.

– А что ты хотел приобрести? – спросила она. – Этюд?

– Картину, – сказал он, наблюдая за ней. – Две оставили, чтобы я выбрал.

Она вздохнула, покачав головой.

– Я тоже хотела купить картину. Для тебя, – сказала она, не переставая крутить пуговицу. – Или какую-нибудь особенную фотоработу...

Он наблюдал за ней.

– У тебя есть еда? – спросил он.

– Я на диете, – ответила она.

– Фелис доела креветки с раковым соусом.

– С ума сойти! Ты ее испортишь.

– Дрыхнет под консолью, – сказал он. – В обнимку с пуфиком.

Она улыбнулась. Потерла шею. Прищурилась.

– Ой-ой-ой! – сказала. – Как я устала от всего этого. Будто воз везла.

Он сказал:

– Прими ванну, расслабься...

Она взглянула на люстру, улыбнулась:

– Пожалуй, так и сделаю.

– А позже опять побеседуем.

– О'кей, – сказала она.

Он не сводил глаз с экрана. Одновременно положили трубки.

Пока она суетилась в ванне, он успел многое.

Перечитав записку, заменил "любовник" на "жеребец". Сложив листок, положил в боковой карман. Ванна наполнялась... Пена пузырилась, вспучивалась.

Он выдвинул ящик слева, достал коробку с пластиковыми перчатками. Вытащил пару. Положил в левый карман. Достал ключи из правого, положил обратно.

Она поставила кассету с Сеговией. Из приемника в спальне послышался гитарный перебор.

Он видел, как она раздевалась.

На него не смотрела. Ни единого взгляда.

Вела себя так, будто никто ее не видит, будто вовсе некому смотреть на нее в уютной спаленке.

Как в первые дни. Только тогда она не подозревала, а теперь наверняка... знает...

Такая уверенная в нем...

И в себе тоже?..

А может она действительно не врет? Или все же пудрит ему мозги? Вместе со своими довольно недурственными титьками?

Газетенки зададут ей перцу за связь с "малолеткой"... А почему нет? Будут напрягаться, подсчитывая его денежки. Любая, мол, клюнет...

Ну ладно, хватит всей этой мути. Пора!..

Он взял новую кассету, содрал упаковку, вставил в видеоплейер, включил на запись. Она вошла в ванну, запахивая полы атласного халата. Стояла, смотрела на него, рука на выключателе. Светильник погас.

Ну и что теперь, улыбается? Подошла к ванне. Завернула краны. Подошла к раковине, заколола волосы. Халат распахнулся. В зеркале она – нагая...

Он взглянул на мониторы ЗБ, ЗА. Придурочная Сусанна в гостиной – поднос с едой на коленях. Все внимание ящику.

Прошелся взглядом по мониторам – ничего важного!..

Ну, а она что? Скинула халат, подняла ногу, погрузила ступню в пену...

Опять он за старое?..

Сколько там натикало? Взглянул на часы на запястье, и на те, что на консоли. 7.50. Повернулся, пошел в прихожую. Посмотрел в глазок, открыл дверь, вышел из квартиры. Захлопнул дверь.

Толкнул дверь на лестницу. На площадке сумеречно. На флюоресцирующем индикаторе – черным – 13.

Стоял – рука на перилах, – посматривая в лестничный пролет.

Ну, киса! Какова? Какую залепуху сочинила... Думает, он полный кретин... Ошибаешься, милая.

Торопиться надо! Темп... Вихрь... Вниз, по лестнице.

Он распахнул все три пары створок двери типа "аккордеон". Отошел в сторону, стоял и обозревал одежду в шкафу. Обувь на полу, чемоданы... На верхних полках – коробки, сумки, пачки бумаги.

"У меня есть кое-что в шкафу, – сказал как-то Сэм в минуту откровенности, спустя несколько недель после своего переезда. – Ревнивый муж как-то раз задумал меня сдать мафии. В общем-то ничего страшного не получилось! Ревнивый вдовец... Ее и в живых-то уж не было. Актриса одна... Юморили мы с ней на сцене. Тем не менее я за то, чтобы запретить эти штуковины".