Нельсон Демилль - Дочь генерала Страница 34

— Да. Я познакомился с ней шесть лет назад. Она училась в специализированном центре в Форт-Брэгге. Я там преподавал.

— Тогда она только что получила степень магистра психологии в Джорджтаунском университете.

Он взглянул на меня так, как смотрят люди, когда слышат от вас то, что, по их мнению, вы не знаете.

— Кажется, да.

— Значит, вы были вместе в Брэгге, когда она получила назначение в четвертую группу психологических операций?

— Я уже сказал: я преподавал в специализированном центре. Она служила в четвертой группе.

— Что было потом?

— Германия. Мы были там приблизительно в одно время. Затем возвратились в Форт-Брэгг, в школу Джона Кеннеди, где оба преподавали. После этого нас одним приказом отправили в Персидский залив, потом ненадолго в Пентагон и два года назад — сюда. Зачем вам все это нужно?

— Чем вы занимаетесь в Форт-Хадли, полковник?

— Мои занятия засекречены.

— Ах вот что, — кивнул я и записал для вида.

Чтобы два офицера, пусть и специализирующихся в одной, сравнительно узкой, области, столько лет получали назначения в одно и то же место — такое бывает не часто среди военнослужащих. У меня много знакомых семейных пар, которым везет меньше. Взять ту же бедняжку Синтию. Хотя она и не была замужем за тем парнем из частей особого назначения, все же считалась помолвленной с ним, и Синтия была в Брюсселе, а он в зоне Панамского канала.

— Вижу, у вас сложились хорошие профессиональные отношения.

— Да, капитан Кемпбелл была блестящим специалистом и четким, исполнительным офицером.

Слова эти прозвучали излишне официально, словно выдержка из ее служебной характеристики, которые Мур регулярно раз в полгода отсылал наверх, по начальству.

— Она была вашей... протеже?

Он пристально посмотрел на меня, как будто одно французское слово могло потянуть за собой другое, например, paramour[1] или вообще какую-нибудь непристойную иностранщину.

— Она была моей подчиненной, — сухо ответил Мур.

— Да-да! — откликнулся я и записал эту свежую информацию под рубрикой «Собачий бред». И тут же поймал себя на мысли, что завидую этому недоумку, который изъездил с Энн Кемпбелл полсвета и так много лет был с ней рядом. Я чуть не сказал: «Послушайте, Мур, вы не заслуживаете даже того, чтобы находиться на одной планете с этой богиней. Я единственный, кто мог бы сделать ее счастливой». Вместо этого я спросил: — Вы знаете ее отца?

— Да, но не очень хорошо.

— До Форт-Хадли вы с ним встречались?

— Время от времени. Мы несколько раз виделись с ним в Персидском заливе.

— Мы?

— Он, Энн и я.

— А-а... — протянул я и сделал соответствующую пометку в блокноте.

Я задал Муру еще несколько вопросов, он отвечал, но беседа становилась скучной. Мне хотелось составить о Муре представление до того, как он узнает, с кем разговаривает. Как только человек узнает, что ты легавый, то начинает ломаться, играть роль. Но репортер «Армейских ведомостей» не может задавать такие вопросы, как, например: «Вы спали с ней?», а следователь может.

— Вы спали с ней? — спросил я.

Мур вскочил с места:

— Какого черта вы задаете такой вопрос? Я буду жаловаться!

Я показал ему значок:

— УРП, полковник. Присядьте.

Он посмотрел на значок, потом на меня. Его глаза метали смертоносные молнии: зиг-заг, зиг-заг, как в плохом фильме ужасов.

— Присядьте, полковник, — повторил я.

Мур быстро оглядел полупустой зал, словно хотел узнать, не окружили ли его, и наконец тяжело опустился на стул.

Полковники... Теоретически звание обычно выше человека, который его носит, и люди отдают дань уважения званию, если не человеку. На практике дело обстоит иначе. У полковника Фаулера, например, были власть и авторитет, с ним приходилось держать ухо востро. Полковник Мур, насколько мне известно, не был связан ни с одной властной структурой.

— Я расследую убийство капитана Кемпбелл, — начал я. — Вы не являетесь подозреваемым, и я не буду напоминать вам ваши права. Надеюсь, вы будете отвечать на мои вопросы правдиво и полно. Договорились?

— Вы не имеете права выдавать себя за...

— Позвольте мне самому побеспокоиться насчет раздвоения собственной личности. Итак, вопрос первый...

— Я отказываюсь разговаривать с вами без моего адвоката.

— Полковник, вы насмотрелись фильмов. У вас нет права прибегнуть к помощи адвоката, и вы обязаны отвечать на вопросы, если не хотите числиться в подозреваемых. Если же вы откажетесь сотрудничать, тогда я сам посчитаю вас подозреваемым, зачитаю ваши права, посажу за решетку и объявлю всему свету, что у меня есть подозреваемый, которому требуется адвокат. Говоря военным языком, вы в мешке. Итак?

Мур выдержал паузу.

— Мне абсолютно нечего скрывать. Меня возмущает ваша манера разговаривать...

— Разговариваю как умею. Итак, первый вопрос: когда вы в последний раз видели капитана Кемпбелл?

Он кашлянул, собрался с духом.

— Я видел ее вчера около шестнадцати тридцати у себя в кабинете. Она сказала, что пойдет в клуб поесть, затем примет дежурство.

— Почему она вызвалась быть дежурным офицером по штабу именно вчера?

— Понятия не имею.

— В тот вечер она звонила вам из штаба? Или, может быть, вы ей звонили?

— М-м... Дайте вспомнить.

— Учтите, все телефонные переговоры в расположении части могут быть прослежены. Кроме того, любой начальник караула ведет дневник дежурства.

На самом же деле телефонные переговоры внутри базы проследить невозможно, а капитан Кемпбелл не стала бы фиксировать в дневнике дежурства ни входящие, ни исходящие звонки личного свойства.

— Да, я звонил ей.

— В котором часу?

— Около двадцати трех.

— Так поздно?

— Нам нужно было обсудить кое-какие дела на следующий день, и я знал, что к этому времени она освободится.

— Откуда вы звонили?

— Из дома.

— Где вы живете?

— Не в расположении части. На Виктори-драйв.

— Это не там, где жила погибшая?

— Да, там.

— Вы бывали у нее дома?

— Конечно, неоднократно.

Я попытался представить его голого, стоящего спиной к камере, или в маске. Интересно, думал я, есть среди экспертов человек, который мог бы взять увеличенную фотографию образцового пениса и сравнить его с пенисом Мура.

— Между вами была какого-либо рода половая связь?

— Нет. Но вам что угодно наговорят. Слухи буквально преследовали нас...

— Вы женаты? — спросил я.

— Был женат. Семь лет назад развелся.

— Встречаетесь с женщинами?

— Иногда.

— Как по-вашему, Энн Кемпбелл привлекательная женщина?

— М-м... Я восхищался ее способностями.

— Вы видели ее раздетой?

— Мне не нравятся такие вопросы.

— Мне тоже. Она была притягательна в сексуальном плане?

— Я был ее командиром. Я старше ее почти на двадцать лет. Она генеральская дочь. Ни словом, ни делом я не обнаружил то, что могло бы быть истолковано как сексуальное домогательство.

— Меня в данном случае не интересуют сексуальные домогательства. Я веду следствие по делу об изнасиловании и убийстве, — уточнил я. — Тогда откуда же слухи?

— У людей грязные мысли. Даже у офицеров — таких, как вы. — Мур усмехнулся.

На этой ноте я заказал еще выпить: ему бокал хереса, чтобы он расслабился, себе — пива, чтобы успокоиться и избежать искушения двинуть ему в морду.

Появилась Синтия в черных брюках и белой блузке. Я представил ее полковнику Муру, потом сказал ей:

— Мы больше не репортеры из «Армейских ведомостей». Мы из УРП. Я только что спросил полковника Мура, была ли между ним и погибшей половая связь, и он уверяет, что не было. В настоящий момент мы пребываем в состоянии конфронтации.

Синтия, улыбнувшись, объяснила Муру:

— У мистера Бреннера был напряженный день. Он совершенно измотан.

Я быстро информировал Синтию о том, что происходило в ее отсутствие. Она заказала себе бурбон с кока-колой, фирменный сандвич для себя и чизбургер для меня. Синтия знает, что я люблю чизбургеры. Полковник Мур отказался закусить вместе с нами, объяснив, что слишком потрясен случившимся.

— Как друг Энн Кемпбелл, не знаете ли кого-нибудь, с кем она была близка?

— Вы имеете в виду интимные отношения?

— По-моему, об этом и идет речь.

— М-м... дайте подумать... Она встречалась с одним молодым человеком... Он из города. Среди военнослужащих у нее близких людей почти не было.

— И кто этот человек из города?

— Его зовут Уэс Ярдли.

— Ярдли? Шеф полиции?!

— Нет. Уэс Ярдли, один из сыновей Берта Ярдли.

Синтия посмотрела на меня.

— И как долго они виделись?

— С тех пор, как Энн прибыла сюда, правда, с перерывами. У них были бурные отношения. Не хочу показывать пальцем, но с этим человеком вам следует поговорить.

— Почему?