Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских - Вилли Конн Страница 34

на лошадиную дозу снотворного, принятую накануне, Влад проснулся раньше обычного. События минувшего дня вновь вспыхнули в его сознании. «Если я не сумасшедший, то остается предположить, что Жанна не была убита. Обезображенный труп принадлежал не ей. Ее похитили. Каким-то образом разрушили память. Поселили в другой квартире, дали другую профессию, другое имя. Нет, это уже фантастика. Хотя потеря памяти не такая уж редкая штука». Трюкач закрыл глаза…

Переворот в воздухе. Удар! Белая койка, белая простыня. Три дня он лежал, силился и не мог вспомнить свое имя. Почему такое же не могло произойти с Жанной? «А может быть, жулики из агентства недвижимости сознательно лишают памяти владельцев дорогих квартир, чтобы они никогда не потребовали их обратно?»

Некоторое время каскадер лежал в постели, пытаясь найти простое логическое объяснение происшедшему. Потом радостное, нежное ликование наполнило все его существо — Жанна жива! Он сможет увидеть ее сегодня, сейчас. Но тут же на смену веселому, доброму чувству пришло беспокойство и ревность — его Жанна в чужих руках! Что проделывал с ней тот тип?

Влад покосился на сладко спящего Стаса. «Пусть он остается пока в неведении». Влад неслышно облачился в лучший костюм. Оставил на кухонном столе записку для друга и исчез за дверью…

Оставлять «волгу» под окнами Жанны было бы верхом неосмотрительности. Загнав машину в подходящее место, Трюкач направился к ее парадному с огромной охапкой цветов. «А что, если дверь откроет тот тип?» Надо было что-то придумать.

— Эй, парень, можно тебя на минутку? — Он остановил мальчугана, явно прогуливающего уроки. — Слушай, приятель, вот тебе деньги на жвачку. Спроси, дома ли мой приятель.

— Приятель? — Мальчишка нахально уставился на букет каскадера. — Может быть, приятельница?

— Не умничай, парень. Одна нога здесь, другая там, — Влад назвал номер квартиры.

Через минуту мальчишка вернулся:

— Нет там никакого приятеля.

— Кто тебе открыл?

— Девчонка какая-то.

Трюкач поправил галстук. «Так, хорошо. Она, по всей вероятности, одна. Вперед!» С тревожно бьющимся сердцем Влад поднялся по лестнице, нажал кнопку звонка.

— Кто? — раздалось за дверью.

— Здравствуйте, вчера вы спасли мне жизнь. Я хотел бы поблагодарить вас…

Дверь открылась. Столбняк сковал ноги Влада — перед ним стояла живая, улыбающаяся Жанна!

— Ну что же вы, проходите.

— Спа…сибо, — ответил, заикаясь, Влад. — Это вам, — вспомнив о цветах, он протянул девушке букет.

— Надеюсь, на этот раз вы не откажетесь от чая?

— С удовольствием, — пробормотал все еще не пришедший в себя каскадер.

— Вчера приходил брат, водитель автофургона. Он колесит по всей Европе и всегда привозит мне что-нибудь вкусное, — Жанна нарезала тонкими ломтиками ароматную колбасу, разложила ее на тарелке.

— Как его зовут? — как бы невзначай спросил Трюкач.

— По имени его почти никогда не называют. К нему привязалась глупая кличка «Трансформер». Это, наверное, за рост и силу.

— А как вас зовут? — спросил Трюкач и затаил дыхание, надеясь и боясь услышать имя, казалось, навсегда потерянной возлюбленной.

— Лиза. А вас?

— Влад.

Девушка грациозно подняла фарфоровую чашечку, с неподдельным любопытством разглядывая Трюкача.

— Мне опять кажется, что я уже где-то вас видела. Постойте, постойте, кажется, вспомнила. Однажды я остановилась у афиши. На ней я увидела двух каскадеров. Один из них, почти мальчик, был так похож на меня, что я потом целую неделю не могла забыть его лицо. Вторым на афише был человек, очень похожий на вас.

— Это моя беда. Меня часто с кем-то путают. В Германии меня принимают за немца, в Польше — за поляка, — засмеялся Влад.

— А кто вы на самом деле?

— Простой русский журналист.

— Прекрасная профессия.

— Не очень. Все время надо казаться умнее, чем ты есть на самом деле.

— Поэтому вы и упали в обморок? — рассмеялась Лиза.

— Знаете что, у меня за утлом машина. Я бы очень хотел показать вам мой Петербург. Те его уголки, которые я особенно люблю. Мы поедем со скоростью почтовой кареты, и я расскажу вам все, что знаю о нашем городе.

— Предложение принимается. Подождите, пожалуйста, меня на улице.

Ожидая девушку, Влад отодвинул пассажирское сиденье в крайне заднее положение. Пусть ей будет как можно удобнее. Время от времени он тревожно поглядывал по сторонам: ведь в любую минуту мог появиться Трансформер. Худшего не случилось. Лиза вышла к машине стройная, очаровательная и веселая.

— Какая просторная машина, — она с удовольствием вытянула стройные ножки.

— Это все-таки «волга», — скромно ответил Влад.

Проехав в центральную часть города, они оказались на набережной Кутузова. Машина медленно, почти бесшумно скользила вдоль величественной гранитной набережной Невы.

— Посмотрите на этот гранитный парапет, Лиза. Это те самые камни, которых касались руки Пушкина. А этот дом слева? Видите его балкончик? Здесь жил поэт Вяземский, близкий друг Пушкина. Он уступил свою квартиру Александру Сергеевичу, и Пушкин открыл для себя Неву. Не здесь ли начало его поэмы «Медный всадник»? А вот Летний сад. Помните «Евгения Онегина»: «…И в Летний сад гулять ходил»?

— Вы очень интересно рассказываете. Я думала, что таких людей, как вы, уже не осталось, все ушли в бизнес, коммерцию. Даже мой брат, бывший десантник, возит каких-то щенков в своем фургоне.

— Ну, значит, я последний из могикан.

Целый день они катались по городу, смеялись, ели мороженое, а под вечер в Алексеевском равелине Петропавловской крепости Влад сорвал с любимых уст благоуханную розу поцелуя… на том самом месте, где он впервые поцеловал Жанну.

Услышав скрежет ключа в дверном замке, Стас облегченно вздохнул. «Ну наконец-Го!»

— Влад, где ты шляешься, старый греховодник?

— Не сердись, дружище, и не считай меня сумасшедшим. Я был с Жанной!

Стас с прежним беспокойством взглянул на друга:

— Ты меня пугаешь, Влад. Объясни, что происходит, или я на последние гроши повезу тебя к частному психиатру.

— Не беспокойся, лучше дай мне выспаться. И если можешь, не спрашивай меня больше ни о чем.

Влад лег в постель. Накрылся с головой одеялом. «Один поцелуй, что такого! Завтра она о нем забудет! Так же, как она забыла обо всем. Но ведь мы были так близки душой и телом! Как воскресить в ней прежние чувства? Не может быть, чтобы они были утрачены навсегда! А кто этот человек, которого она называет братом? У нее не было никакого брата. С какой целью тот, кто лишил ее памяти, приставил его к ней? Что он сделает, когда узнает о нашем знакомстве?»

Одолеваемый тяжелыми думами, Влад погрузился в тревожный сон, наполненный стонами и судорожными сокращениями мышц, которые очень беспокоили не смыкавшего глаз Стаса.

Временами Трюкач кричал во сне. При этом его глаза оставались открытыми,