Шарлатаны - Робин Кук Страница 34

— Значит, надо изменить правила, — рявкнул Мейсон. — Дежурный ординатор обязан проводить осмотр всех поступающих на хирургию, особенно если их оперируют в тот же день.

— Да, это неплохая тема для обсуждения на конференции, — мягко согласился Ной. — Теперь позвольте задать еще один вопрос: вы сами видели пациента непосредственно перед операцией?

Доктор Мейсон так резко оторвался от спинки кресла и подался вперед, что сиденье под ним угрожающе скрипнуло.

— На что, черт подери, вы намекаете? Конечно, я видел пациента перед операцией. Я осматриваю всех, кто попадает ко мне на стол.

— Я ни на что не намекаю, — ответил Ной. — Просто мне неизвестно, какую часть предоперационной подготовки вы поручили доктору Калганову.

— Смею вас заверить, мой не в меру ретивый друг, что я тщательно обследую своих пациентов. К тому же доктор Калганов не собирался участвовать в процедуре. Он был нужен мне в другой операционной, на гораздо более серьезном случае.

— Тогда вы, вероятно, знали, что у мистера Винсента есть проблемы с желудочно-кишечным трактом, — игнорируя высокомерный тон собеседника, продолжил Ной.

— Само собой, — согласился Мейсон, — об этом упоминалось в заключении лечащего врача, который и порекомендовал ему пластику грыжи.

— И все же вы выбрали спинальную анестезию?

— Я не выбирал никакой анестезии, — снова набычился Мейсон. — Для этого существуют анестезиологи. Они не вмешиваются в мою работу, а я не лезу в их дела.

— Но ваш помощник запросил именно спинальную анестезию. — Ной понимал, что речь об этом непременно зайдет на конференции, как ни старайся сгладить ситуацию, поэтому хотел заранее выяснить все детали.

— Во всех случаях пластики паховой грыжи, которые я проводил за последние несколько лет, использовалась спинальная анестезия. Уверен, именно это имел в виду мой секретарь. Впрочем, как бы там ни было, выбор анестезии — решение анестезиолога.

— Вероятно, вы правы. — Ноя так и подмывало сказать, что анестезиолог принимает решение, основываясь на полных и достоверных сведениях, представленных в истории болезни пациента, но усилием воли заставил себя промолчать.

— Что еще? — резко спросил доктор Мейсон. Он снова откинулся на спинку кресла и сцепил мясистые пальцы на животе. Его мгновенно вспыхнувший гнев так же быстро утих, на лице появилось прежнее хмурое выражение, губы презрительно скривились.

— Мне кажется, — как можно аккуратнее начал Ной, — пациент отнесся к предстоящей операции без должной серьезности.

Доктор Мейсон сухо рассмеялся.

— Это еще мягко сказано. Я слышал, он опоздал в приемный покой на сорок минут. Более того, в то утро парень, как обычно, вышел на работу, я сам видел его на парковке, он даже поставил мою машину. Да к тому же, как выяснилось, еще и плотно позавтракал, а потом врал всем подряд, будто не ел. Вот так захочешь сделать человеку одолжение, а он возьмет и подложит тебе свинью.

— Имел ли пациент полную информацию о предстоящем оперативном вмешательстве?

Доктор Мейсон вновь подался вперед и уперся взглядом в Ноя. Тот инстинктивно отклонился назад, насколько позволяла спинка стула, старясь увеличить расстояние между собой и собеседником.

— Я сказал, что ему предстоит операция, — медленно произнес Мейсон, чеканя каждое слово. — А что уж творилось в его куриных мозгах — понятия не имею. Но послушайте, друг мой, мы попусту теряем время. Скажите-ка мне лучше, вы разговаривали с Авой Лондон, с этой наглой стервой?

— Да, разговаривал, — стараясь сохранить невозмутимый вид, кивнул Ной. Однако какое свинство называть Аву наглой стервой после того, как она отклонила нахрапистые ухаживания Мейсона!

— Отлично. Она и виновата в случившемся, — подвел итог доктор Мейсон. — Откровенно говоря, не знаю, как после такого провала оставлять врача в штате клиники. Да и каким образом ее вообще приняли в штат?.

— Доктора Аву Лондон утвердила квалификационная комиссия по анестезиологии, — твердо произнес Ной.

— Да? Ну не знаю, насколько комиссия компетентна, если допускает к работе анестезиологов вроде нее. Доктор Лондон никогда не вызывала у меня симпатии, как, впрочем, и у моих коллег. Конечно, я пытался быть с ней приветливым, но она замкнута и холодна как дохлая рыба.

«Не сомневаюсь, что ты пытался быть с ней приветливым», — усмехнулся про себя Ной.

— Я хочу, чтобы в докладе прозвучало отдельным пунктом: пациенту с самого начала следовало сделать общую анестезию. Тогда мы могли бы свободно войти в брюшную полость, когда в этом возникла необходимость. Понятно, вероятность регургитации все равно оставалась, поскольку желудок был полон, но это случилось бы в начале операции. Летальный исход стал результатом неверного наркоза, а не хирургического вмешательства. Очень досадно, случай портит мою статистику.

— То есть, по-вашему, вина лежит исключительно на анестезиологе? — не веря собственным ушам, уточнил Ной.

— Львиная доля вины, — подтвердил Мейсон. — Ну еще приемный покой подкачал. Они должны контролировать поступающих и убедиться, что пациент явился натощак.

— Ясно. Спасибо, доктор Мейсон, что уделили время, — сказал Ной, поднимаясь.

— Позвольте еще разок напомнить вам: не превращайте данный случай в дискуссию по поводу конвейерной хирургии. Хоть мне и пришлось задержаться в другой операционной, это не имеет отношения к делу. Вы меня хорошо поняли?

— Вполне, доктор Мейсон.

— Вот и отлично. Приятно видеть вас в качестве главного ординатора нашей клиники. Будет настоящей трагедией, если ваш дополнительный год обучения завершится прежде срока. — По лицу Мейсона расползлась фальшивая ухмылка. Он так и остался сидеть в кресле, поглядывая на стоящего перед ним Ротхаузера.

Ной снова кивнул, повернулся и вышел из кабинета. Стоя в холле и нажимая на кнопку вызова лифта, он вдруг почувствовал, как в груди бешено колотится сердце. И хотя неделю назад Мейсон уже пытался запугать его, Ной не ожидал, что Дикий Билл будет настолько откровенен в своих угрозах. Если события пойдут по худшему сценарию, Ной лишится места в БМБ — и это в самом конце долгой одиссеи, когда мечта всей его жизни, можно сказать, совсем рядом.

Ной снова ехал в пустом лифте. Достав из кармана мобильник, он дрожащими пальцам набрал сообщение: «Встретился с врагом. Плохо, как и ожидалось. Зайду сегодня вечером» — и нажал на «Отправить». Почти в тот же миг на дисплее появились пляшущие точки: Ава писала ответ. Когда двери лифта раскрылись, пришло сообщение: «По крайней мере, с этим покончено. Жду не дождусь подробностей». Завершался текст хохочущим смайликом.

Несколько приободренный посланием Авы, Ной вышел на втором этаже, намереваясь вернуться по крытому переходу в Стэнхоуп-Билдинг и отыскать главного ординатора по анестезиологии. Поначалу Ной вынашивал идею поговорить с доктором Кумаром, но после замечания Авы, что они близкие друзья с доктором Мейсоном, решил не рисковать.